— Отнесите его вниз и заприте на замок! — распорядился Тайер. — Позднее я его сам допрошу. Эмили откинула голову и закрыла глаза. Ей казалось, что мучили — не парня, а ее саму. Болели ноги, сдавило грудь, губы никак не могли закрыться. Ей хотелось бить и крушить все, что ни попадется под руку и все равно кого. Независимо от того, что совершил этот парень Митчелл — даже если он и убил Мэрфи, все равно они не имели права так издеваться над ним, унижать. Только варвары способны на такое. — Я же вам говорил, — повторил судья Винсон, обращаясь к Эмили. — Лучше перейти через дорогу подальше отсюда и составить компанию Джейн. Эмили с трудом взяла себя в руки. — Нет, нет! Большое спасибо! Она увидела, что Тайер снова сел за письменный стол. Если окружного прокурора и тронула каким-то образом жестокая расправа над Митчеллом, то, во всяком случае, на лице его это никак не отразилось. Он склонился над картой района. — Возможно, остальные тоже проскользнули через кордоны, — наконец констатировал он. — Но вообще-то я считаю это маловероятным. Ведь все дороги в районе перекрыты. В кабинет вошел шериф Кронкайт. За те несколько часов, что прошли с момента его появления в лесу, он, казалось, постарел лет на десять. Лицо стало таким же пепельным, как и у Митчелла, а подбородок, плечи и даже усы безвольно обвисли. — Собаки отыскали транспортер, — сообщил он. — В лесу, в шести милях от опушки. По ту сторону старого лесопильного завода Пирсона. Тайер взял шляпу, надвинул на лоб. — Хорошо. Значит, с этого места мы и начнем поиски. — Когда Эмили встала, чтобы присоединиться к ним, он сказал: — Может быть, тебе лучше все же остаться здесь? Она покачала головой. Если уж она собирается стать супругой окружного прокурора, то ей лучше воочию познакомиться с его деятельностью. Она так и сказала Хи. Луна уже взошла, но туман стал гуще. Тайер следовал за машиной шерифа на таком близком расстоянии, что время от времени приходилось жать на тормоза, чтобы не натолкнуться на нее. Когда они подошли вплотную, к мосту, душную ночь разорвали неожиданные выстрелы, и залаяли собаки, охранявшие подступы к нему. — Двое наших мальчиков кое-что заметили, — сообщили им. — Оно плыло вниз по реке. Но мальчики не смогли установить, кто. это был, человек или лань. — Что значит, не смогли установить? — Буквально не смогли, мистер Тайер, — ответил полицейский. Он кивнул вниз, в темноту. — Там у реки слишком густые заросли. Пока мальчики проложили тропу к воде, это нечто оказалось уже на том берегу. — Так, так… Полицейский широко развел руками, словно хотел охватить весь район Хевитта. — А если они тут проскочилй и успели достичь болот, то их уже не поймать. Правда, после выстрелов на листьях остались следы крови, мы обнаружили их. — О’кей! Позовите подкрепление и расставьте людей так, чтобы можно было прочесать болото! — приказал Тайера — Мы едем в район старой лесопилки. Там собаки обнаружили транспортер. Дорога была неровная, густо заросшая. Ездили по ней к старой лесопилке в основном влюбленные парочки. Но в последнее время она расширилась до размера маленькой просеки. С противоположного ее конца теперь был отчетливо слышен собачий лай. Когда Тайер притормозил, один из проводников подошел к машине и, увидев сидящую рядом с прокурором Эмили, неожиданно заговорил шепотом прямо ему в ухо. — Не может быть! — выслушав, воскликнул Тайер. — О, Боже мой! — Он повернулся к Эмили: — Ты подождешь здесь! На этот раз — я приказываю. — Как хочешь, — ответила она. Проводив Тайера глазами, пока тот не исчез в темноте, она спросила себя, что такое там могло приключиться. Когда же собачий лай на какое-то мгновение смолк, до нее явственно донеслись всхлипывания Мей Арнольд. — О, нет, нет, не надо!.. У Эмили перехватило дыхание. Она вышла из машины и направилась к маленькой рошице невдалеке. На земле лежали два человека, окруженные полицейскими чиновниками. Белое тело Мей Арнольд ритмично дергалось, в то время как ее оскверненная душа все еще переживала весь позор случившегося. — Прошу вас… прошу вас… перестаньте!.. — умоляла она в бреду. Губы Эмили скривились. Что случилось с Мей, было ясно без слов. Ее, очевидно, изнасиловали изголодавшиеся по женскому телу бежавшие из тюрьмы, которые месяцы, а может быть, и годы были вынуждены подавлять, заглушать свои животные инстинкты. Тренер по футболу Джек Хайес лежал неподалеку. Очевидна, он ожесточенно дрался за жизнь Мей. Голова его и лицо представляли сплошную маску из засохшей крови. Он еще дышал, но дыхание было едва заметным. Раздался сухой голос шерифа Кронкайта: — Как я понимаю, Мей Арнольд и Хайес выехали на небольшую прогулку и наткнулись на сбежавших заключенных. И когда они добились от Мей того, чего хотели, то сели в машину Хайеса, чтобы прорваться через патрули. Тайер кивнул. Сквозь молчаливую толпу энергично прокладывал дорогу доктор. Он лишь на мгновение нагнулся над Хайесом, а пото^ пошел к еще стонущей женщине. Бегло осмотрев ее, открыл саквояж, вынул из него шприц, вставил иглу. — Боюсь, у Хайеса нет никаких шансов, — заявил он полиции» — С ним здорово разделались. Если у миссис Арнольд нет никаких внутренних нарушений — правда, кровоизлияние свидетельствует об обратном — то она, видимо, выкарабкается. — Он наполнил шприц из*ам- пулы и добавил, сокрушенно покачав головой: — Но рассудок ее может пострадать и вряд ли останется прежним. У шерифа был такой вид, будто он вот-вот упадет в обморок. Сняв свою куртку, он накрыл ею судорожно всхлипывающую женщину, вздохнул. — Все, что мы сейчас можем предпринять, это передать немедленный приказ о розыске угнанной машины. Кто-нибудь помнит ее номер? Тайер заметил среди сгрудившихся вокруг пострадавших Эмили и отвел ее обратно к машине. — Я же просил, чтобы ты не выходила… Она передернула плечами.. — Я не могла иначе… когда услышала крик Мей. Тайер сел, положил руки на руль.» — А теперь я отвезу тебя домой. И поставлю рядом часового. — Он сделал знак обоим помощникам шерифа. — Джексон и Хилл, следуйте за мной. Эмили запротестовала было, но одновременно почувствовала что- то вроде облегчения, словно груз свалился с плеч. И еще она поняла, что вряд ли когда-нибудь сможет забыть визжащую и всхлипывающую женщину, лежащую на^емле. Не забудет, даже если проживет сто лет. Когда они подъехали к дому, уже занимался серый рассвет. Туман над рекой рассеялся, а в листве деревьев просыпались птицы. Беспрерывное кваканье полицейского радио в машине Тайера лишь усугубляло головную боль Эмили. Когда они остановились перед верандой, она протянула руку и выключила его. — Если ты, конечно, ничего не имеешь против. Тайер прикурил сигарету, предложил Эмили. — Насколько я понимаю, в данный момент ты не особенно высокого мнения о мужчинах? Она не стала кривить душой. — Ты угадал… Но я примерно такого же мнения и о женщинах… Если касаться этого вопроса. — Ужасное свинство, — согласился Тайер. — Ну, иди домой и сразу же ложись в постель. Мне, хотелось бы, чтобы ты подольше поспала. Ну, по меньшей мере, до полудня. Эмили провела рукой по его шеке. — А ты? Тебе удастся отдохнуть? Тайер покачал головой. — Не думаю. Эмили открыла дверцу машины и вышла. — Сегодня вечером ты позвонишь мне? — Конечно, или заеду. Самое главное: не думай больше об этом. — Он сделал знак помощникам шерифа, которые тоже вышли из машины. — Джексон и Хилл останутся здесь. Эмили снова провела рукой по его шеке. — Ты такой милый. Она проводила взглядом его машину и почувствовала благодарность к Тайеру. Хи оказался понятливым. Она опасалась, что ой захочет войти вместе с нею, но после всего увиденного в лесу ей была противна даже мысль о мужчине. Любом. Входная дверь была заперта, и она долго рылась в сумочке, чтобы найти ключ. Бесси поставила передвижной бар на обычное место, в гостиную. Эмили налила себе полный бокал виски и все пила* и пила, даже поднимаясь по лестнице.' Борясь с духотой, экономка еще до ее возвращения открыла большие двустворчатые окна на верхней веранде и включила висящий под потолком вентилятор. Поэтому в спальне Эмили было прохладно и не душно, а легкое щебетанье птиц за окном вносило в* ее угнетенную душу что-то умиротворяющее. Она вышла на веранду и посмотрела вниз. Было еще слишком темно, чтобы явственно рассмотреть двух мужчин, стоящих перед ее домом, но огоньки их сигарет она хорошо рассмотрела, и на душе стало спокойнее. Совсем не потому, что боялась бежавших заключенных: она была уверена, что, завладев машиной Хайеса, Моран с другими беглецами уже далеко от этих мест, где-нибудь за тридевять земель. Вернувшись в спальню, Эмили присела на край кровати, продолжая медленно потягивать виски. Она устала гораздо больше, чем думала сначала, — как душевно, так и физически. Устала до такой степени, что мечтала сразу свалиться на кровать и уснуть — без ночной рубашки, не вычистив зубы и не умывшись. • Немножко опьянев, она даже хихикнула от этой мысли: вот бы рассердилась Бесси! Девицы, подобные Эмили Хевитт, любили соблазнять мужчин, но до этого они добросовестно смывали всю косметику и чистили зубы. И никогда не спали совершенно нагими! Против своей воли, она все же сползла кое-как с постели и без одежды прошла в темную ванную. Внезапно из темноты раздался приглушённый голос: — Прошу вас, не кричите! — Голос был умоляющий. — Если вы закричите, те двое убьют меня. Эмили автоматически щелкнула выключателем, и взгляд ее сразу упал на Морана, который сидел на краю ванны.' На нем ничего не было, кроме изодранных в клочья брюк, и сидел он так близко от нее, что достаточно было протянуть руку, чтобы коснуться его.