Эмили прижала руки к груди. — Не может этого быть! — А почему полиция не стреляла в людей? — поинтересовался Моран. Бесси объяснила ему положение дел: — В нашем городке все в какой-то степени связаны родственными узами. А кому, скажите, приятно убивать своего родственника? Но все равно мистер Хи пытается говорить с ними. Эмили покачала головой. — "На кровожадных линчевателей разумные доводы не подействуют. Возвращайтесь вниз, Бесси, и оставайтесь дома. — Слушаюсь; мэм. Когда Бесси ушла, Эмили заперла дверь. Выйдя на освещенную верхнюю веранду, она перегнулась через перила и стала всматриваться в темноту мягкой, ласковой ночи. То, что она увидела, буквально повергло ее в ужас. Первозданную тишину нарушили резкие звуки. К дому приближалась толпа, вернее, колонна людей. Так Эмили показалось сначала. Но это, как оказалось, были нелюди: вереница машин, из которой доносилась дикая какофония звуков. Сквозь них можно было уловить, если внимательно прислушаться, беспорядочную мелодию собачьего вальса. Поистине страшное зрелище! Ведомая ненавистью и жаждой убийства, колонна напоминала извивающееся длиннохвостое чудовище с красными мерцающими огоньками сотен глаз, которое растянулось от здания суда до самой реки. — Приятная картинка, не так ли? — раздался позади нее насмешливый голос Морана. — Ужасная!.. — вздрогнула она. Судорожно вцепившись в перила, Эмили видела, как первый автомобиль остановился на мосту. Из него^вышли четверо, волоча за собой пятого. В ярком свете фар жесты вышедШих отчетливо можно было разглядеть: они казались судорожными конвульсиями фантастических марионеток, которые кто-то дергал за невидимые нити. Подъезжали другие машины, из них выходили другие марионетки, и одна из них, кинувшись к опоре моста, перекинула через нее веревку. Люди на мосту были в постоянном движении, шевелились, поднимали и опускали головы, словно игрушечные солдатики. И наконец появилась еще одна, такая же крошечная фигурка, которая попыталась пробиться к месту казни и вырвать из рук четырех их жертву. Послышался вопль, разорвавший тишину: это был голос Сэма Харриса: ' — Послушайте, ребята! Что вы делаете? Опомнитесь! Я не убивал Гарри Миллера, клянусь вам! Ни расстояние, ни влажный воздух не смогли приглушить звериного крика боли, который последовал за этим… Потом Эмили увидела, как нетерпеливые руки набросили веревку на шею толстяка. Раздалось несколько залпов — это полицейские пытались устрашить и сдержать толпу, стреляя поверх голов. Отчаянье сдавило горло Эмили. Ее рот пересох от страха, дышала она с трудом, движение каждой мышцы причиняло боль. И вдруг она почувствовала у себя на плечах руки Морана. Не отрывая глаз от толпы линчевателей, запротестовала: — О, прошу тебя, не надо, Дэн! Прошу тебя, не надо! Не теперь!.. Но поскольку каждый ее нерв был до предела натянут, он просто взял* ее на руки, отнес в комнату и бросил на кровать. Видимо, в этом новом для нее мире, куда она так бесстрашно вступила, был лишь один ответ на все вопросы и сомнения. Не существовало ни правых, ни виноватых, были лишь Мужчина и Женщина. Страсть и Желание. И в конце концов ей стало совершенно безразлично, что делают марионетки там, на мосту, просто орут или подвешивают на опору несчастного Сэма Харриса. Глава 11 Часа два спустя толпа на мосту стала заметно редеть. От ненависти и насилия, буквально разрывавших ее совсем недавно, остался, пожалуй, лишь обрезанный кусок веревки, раскачивающийся на ветру в ночи. Бросив в окно взгляд и удостоверившись, что подъезды к мосту свобод- ны, Эмили мгновение помедлила, а потом распахнула дверь в спальню. Моран занимался упаковкой вещей. — В чем дело? — нетерпеливо спросил он. — Давай поспешим, пока город еще спит и никого нет на улицах. Эмили провела пальцем по его груди. — Как я стыжусь себя… Ведь не только это связывает нас друг с другом, скажи? А, Дэн? Моран поцеловал ее в кончик носа. — Утенок… — Я нужна тебе не только для удовлетворения желаний? — Конечно нет. — И ты меня любишь?. — Конечно. — И мы поженимся в Гаване? ’ — Если доберемся до нее. Эмили вздохнула и открыла входную дверь. Провожая его в неизвестность, она должна была бы казаться взволнованной, но почему-то не чувствовала ничего подобного. Только усталость и печаль. Вся история оказалась много сложнее, чем представлялась раньше. Спрятать беглеца не так-то просто. А сейчас ей самой уже предстоит включиться в игру с полицией, очень напоминающую «кошки-мышки». По дороге из Хевитта в Чарлстон могло произойти все, что угодно. Да и на пути в Майами, из Майами в Гавану, из Гаваны — в Южную Америку тоже. Она не только ставила на карту свою репутацию, но и рисковала собственной свободой. Ведь если ее увидят в машине вместе с ним, то и деньги не спасут. Ее просто объявят его соучастницей, причем, соучастницей в преступлениях, и бросят в тюрьму. — Быстрее! Быстрее! — торопил тем временем Моран. — Надо сматываться. Я вздохну свободно только тогда, когда мы будем отсюда уже милях в двухстах. — Конечно, — согласилась Эмили. — Извини меня. Я только немножко… — Боишься? — Да. Она вернулась к письменному столу и вытащила из нижнего ящика бумажник с документами Эверетта. Правда, они были трехлетней давности, но не очень тщательную проверку наверняка выдержат. Эмили подала бумажник Морану, застегнула на нем военный китель, попросила: — А теперь подожди меня на веранде. — Зачем? Что ты еще хочешь? — Сказать Бесси, что мы уезжаем. — Это обязательно? — Если она завтра обнаружит мое отсутствие, то сразу сообщит об этом в полицию. Моран выключил настольную лампу и пошел к двери. — Умница ты у меня! Но на твоем месте я не стал бы говорить, куда мы едем. — Почему? — Твой любопытный дружок наверняка вскоре явится сюда, чтобы узнать твое впечатление от суда Линча. И когда Бесси скажет ему, что ты уехала в Чарлстон, он сложит два плюс два — и в результате окажется, что у нас на хвосте будет столько копов, что мы вряд ли сумеем всех перестрелять. — Ты не должен так говорить, Дэн. — Я, в отличие от тебя, просто трезво смотрю на вещи. Эмили прошла на кухню. Бесси еще не спала и сидела на стуле, уткнувшись в свою Библию. Увидев Эмили, тотчас в недоумении вскочила. — Что означает все это… когда люди должны спать? Эмили сделала глубокий вздох и такой же медленный выдох. — Перевезу мистера Морана в другой тайник. — Ты хочешь сказать, что он отсюда навсегда исчезнет? — Да. Бесси перевернула Библию и положила ее на стул. — О, Боже мой! В который раз я убедилась, как помогают человеку молитвы. И куда же ты его отвозишь? — Этого тебе лучше не знать. — Все еще не доверяешь? — Доверяю. Но если случитЪя так, что тебя будет допрашивать полиция или Хи, ты сможешь, не кривя душой, сказать правду, что не знаешь, куда я поехала. Скажи просто, что мне захотелось прогуляться после… ночного спектакля… посмотреть мост… — Ты видела, детка, как его линчевали? При этом напоминании Эмили покраснела. — Да, видела.