Теперь дорога шла через болото. По обе стороны в ярком свете фар в болотной воде стояли ряды тополей, похожие на бесстыдно обнаженные фигуры стариков с длинными бородами. В небе еще виднелись бледные блики, но земля уже наполнялась запахами ночи. К Феррону вернулось ощущение нереальности происходящего. Зачем он здесь? Зачем везет по пустынной деревенской дороге девушку, которую впервые увидел всего несколько часов назад? Надо вернуться к своим аттракционам, необходимо быстро заработать денег, чтобы оплатить текущие расходы и отложить, сколько можно, для банка. Как только высадит Марву — все, никогда больше не встретится с ней. Он не хочет и не будет связывать себя ни с кем. Болото кончилось и начались фермы. Время от времени фары высвечивали дом или сарай. Вот щенок смешно тявкнул на машину. Неуклюжие индюки с громким курлыканьем пересекли дорогу. Коровы, ожидающие дойки, стояли у ворот и тихо мычали. Наступающая ночь была наполнена уютными дружелюбными зеваками. Но все это не успокаивало, а, наоборот, еще больше усиливало тревогу в душе Феррона. Беби Ида все-таки не права. Он никогда не сможет обрести покой на ферме или в маленьком городке. Вся его жизнь проходила под скрип чертова колеса и пронзительные звуки каллиопы. В его венах слишком много опилок с арен цирков и аттракционов. Он вздрогнул от прикосновения. Это Марва положила руку ему на плечо. — Эд, я сделала или сказала что-то не так на площадке паркинга? Феррон искоса взглянул на нее. — Нет. — Тогда почему ты замолчал? — Просто думаю. Он сожалел, что был резок с Мар вой. В его прошлом ведь нет ее вины. Рука Марвы по-прежнему лежала на его плече. — Ты чем-то огорчен, правда? — Да. — Феррону понравился ее вопрос. — В чем дело? — Аттракционы. У нас две недели подряд одни неудачи, и я очень надеялся в Бэй-Байу поправить дела. — Но вам и здесь не повезло? — Вот именно. Феррон вспомнил о купленной газете и вытащил ее, но было слишком темно. Он смог разобрать только заголовок: «Аттракционы приехали в Бей-Байу*. Он положил газету на сиденье. — Ты знаешь, кто и почему мог бы подложить нам свинью? — спросил он. Она минуту подумала. — Так, насколько я припоминаю, оба — мистер Оппенхайм и мистер Робертс — ужасно настроены против приезжих аттракционов. Они считают, что передвижные аттракционы выкачивают деньги из города. Деньги, по их мнению, должны идти в карман местным торговцам. — Разве это может удержать людей от посещения аттракционов? — Представь, ты работаешь на одного из них и не желаешь его раздражать. Не считая железнодорожных мастерских, здесь больше негде работать. — А что насчет фермеров? — Половина из них — арендаторы. — На фермах, которые принадлежат Оппенхайму и Робертсу? Марва криво улыбнулась: — Ты схватываешь на лету. А большинство собственников ферм в долгу у банка за технику или строительные материалы. — Похоже на закрытую корпорацию. — Поверь мне, — сказала Марва, — так оно и есть. Это одна из причин, по которой я уехала отсюда. Эд, останови у следующего почтового ящика, вон того, что покосился, на левой стороне дороги. Подъездная дорожка, заросшая сорняками и лебедой, вела через парк с высокими покрытыми белым мхом деревьями. Дом был огромный, двухэтажный, ряд когда-то белых колонн подымался с открытой галереи и поддерживал балкон второго этажа. Свет фар машины, падая на рифленые колонны и покосившиеся ставни, создавал иллюзию, будто они новые, свежеокрашенные. Феррону дом понравился. Он сказал это Марве. Старый дом был реликвией прошлой, невозвратно ушедшей эпохи. Марве это польстило. Нарочито утрируя южный выговор, она протянула: — Вы просто хотите сказать приятное бедной девушке. Феррон вышел из машины и открыл дверцу для Марвы. — Нет, я действительно так думаю. Немного краски, несколько футов штакетника да, пожалуй, новая крыша — и дом станет как игрушка. Сколько здесь акров земли? — Я думаю, что у дяди Мэтта еще осталось около ста акров, если он не продал их в мое отсутствие. Но раньше в усадьбе было несколько тысяч акров, наши плантации тянулись отсюда до самой реки. — Вы были крупными помещиками? — Да, когда-то. Феррон рассматривал темный дом. — Твой дядя знает, чтд ты должна приехать? — Я написала ему и послала письмо авиапочтой с доставкой. — У вас доставляют заказную почту? — Ханна не любит таких* отправлений, но если считает, что это важные письма, то приносит сама или передает тем, кто едет в этом направлении. Феррон вытащил чемоданы Марвы из багажника. — Ханна — это та симпатичная рыжая девушка в почтовом отделении? — Да. Ханна у нас хозяйка почты. Она унаследовала ее от своего отца. — Понятно. — Благодарю, Эд. — Марва хотела взять свои чемоданы. — Ты был очень любезен. Надеюсь еще увидеть тебя. Феррон продолжал смотреть на неосвещенный старый дом. Теперь, когда настала пора прощаться, он колебался, ехать или не ехать к себе. «Можно подождать еще несколько минут, все равно уже так много потрачено времени», — подумал он, а вслух сказал: — Давай убедимся, что твой дядя дома. Это нужно, особенно после той заварушки. Марва погладила его по щеке. — Ты очень мил. Знаешь, этот старый дом наводит на меня страх. Я всегда его боялась. — Она вытащила шпильки из шляпы и громко позвала: — Дядя Мэтт, встречай, я вернулась домой. Только шелест листьев деревьев и кваканье болотных лягушек ответили ей. Вечерний воздух был насыщен ароматом жасмина с примесью острой сладости вьющейся дикой розы. Ее небольшие желтенькие цветочки покрывали покосившийся навес, прикрепленный к одной стороне старого дома. Марва объяснила просто: — Он, вероятно, пьян, как обычно. Но где-то здесь. — Она посмотрела на побитый пикап модели «А», стоящий под навесом. — Во всяком случае, его машина здесь. Марва прошла в свете фар «ягуара» через открытую галерею к двери мимо длинного ряда высоких французских окон. Феррон с чемоданами последовал на нею. В доме пахло гнилой кожей и сухой пылью. Свет фар едва проникал сюда. Феррон, с трудом различил камин и одну стену, целиком уставленную книгами в кожаных переплетах. — Ты бы включила свет, — предложил он. Марва рассмеялась: — Как ты думаешь, где находишься? В гостинице «Уолдорф»? Пойду-ка за лампой. — Она еще раз, с раздражением в голосе, закричала: — Дядя Мэтт! — Возможно, он вышел, — сказал Феррон. Марва на ощупь в темноте разыскала керосиновую лампу. — Дай мне, пожалуйста, зажигалку, Эд. Плохо отрегулированный фитиль лампы затрещал, затем огонек разгорелся. Желтоватый свет причудливо колебался и, казалось, совсем растворил белую ткань блузки Марвы. У Феррона перехватило дыхание. — Ну, что же будем теперь делать? — спросил он. Марва положила жакет и шляпу на черный диван, набитый конским волосом. — Надо поискать дядю. Он мог выйти в летний дом или спуститься к реке. — Она взяла лампу. — Подожди здесь. Феррон смотрел, как огонек двигался по длинному холлу. Прошло довольно много времени — так казалось Феррону — когда она вернулась. Ее глаза были полны беспокойства и растерянности: — Его нет ни в комнате, ни на кухне, ни на задней веранде. Ты действительно хочешь помочь мне в поисках, Эд? — Я не могу оставить тебя здесь одну.