- Прежде всего, я продал всю птицу. На вырученные деньги обновил амбар и купил два десятка хороших атрейских кур. Не резать, нет, я специально людей приставил следить и днем, и ночью, пока они не расплодились, как следует. Год в доме курятины на столе не было, ни яичка, ничего, у соседей покупали... все в развод шло, все в расплод. Пока еще корма укупишь, пока то-се... А потом, когда все окупилось, начал я потихоньку и торговать. Там договор, здесь по рукам ударили... ты ж знаешь, атрейские куры - это вещь! Массимо кивнул. Это верно, в Атрее как-то душевно было развито земледелие. Вот Тимары были больше по горному делу, а земля была бедноватой. Кому что дано! - Когда куры окупились, я несколько овец выписал. Из того же Атрея... и постепенно, потихоньку, вот с коровами не связывался, а овцы, козы, изделия из шерсти и кожи, мясо, одно за другое принялось цепляться, и завертелось хозяйство. Отец, хоть и ругался, а когда дело почувствовал, все мне на откуп отдал. Лет за шесть после вашего побега я хозяйство поднял, пусть и не забогател, но работать и жить можно. Тимары - и те поглядывать начали с уважением. А потом - Лорена. - Что-то было не так? - Да. Лорена мне не девушкой досталась, так получилось. У ее деда брат был, у того дочь, у той - сын. Хольс Тимар, та еще тварь, девок перепортил, как дышал... догадываешься, что дальше было? Массимо догадывался. Что герцоги, что кузнецы, а суть одна. Девок много, приданого мало, достойных женихов поди, подбери, а кровь играет. Крови не прикажешь... На это немногие способны, и уж точно не девчонка сопливая... - Первенец, Макс Ольрат, не мой, - кивнул Симон. - по крови. Парень копия деда по матери, лицо в лицо, глаза в глаза... Но вырастил его я, любит он меня, и с Лореной у нас все сладилось. Массимо кивнул. Он догадывался, что брат рассказал далеко не все, но зачем допытываться? Расскажет, если захочет, а нет, так и лезть не стоит. А Симон глядел на брата, и вспоминал. Как поймал Лорену у пруда - Мелиона его вела, не иначе. Решил искупаться ночью, а тут девчонка топиться собирается. Как вытаскивал женское тело из воды, как ругался, отвешивая дурре полноценные пощечины, как рыдала на его плече Лорена. И как он сделал ей предложения. А что? Хоть и не по его плечу деревце было, а вот таким, подрубленным, можно было и взять. Справился. В ту же ночь потащил Лорену в храм, заплатил, их и окрутили. А с утра, оставив новобрачную спать, он отправился к герцогу в гости. Благо, земли их рядом были, даже и пруд тот приснопамятный на границе с Тимарами был... на их земле, правда, но кому какое дело? Разговор состоялся тяжелый и трудный. По результатам Симон обзавелся роскошной подсветкой под глазом - бил тесть умело, самому тестю пришлось полежать носом в пол - бить его зять не стал, но скрутить пришлось. А как еще его заставить выслушать? А Хольс Тимар по результатам беседы лишился шести зубов и приобрел переломы ребер. Думать надо, где гадишь... И Симон не прогадал. Богатая родня - хорошо, благодарная и виноватая жена - еще лучше, а ребенок... что - ребенок? Чья корова, того и теленочек будет! Не тот отец, что ребенка заделал, а тот, что на ноги поставил и человеком сделал. Парень и не знал о своем настоящем отце, ни к чему такое. Лорене грязь на платье, Симону сочувственные взгляды, всей семье позор... не надо. Ребенок - и ребенок, а если кто о чем и догадывается... Зубы - никому не лишние. Да и кроме старшенького у Симона с женой еще шестеро народилось, жили-то они вполне счастливо. Сейчас Симон был в городском доме, а Лорена с детьми отправилась в поместье. Через пару дней он бы сам к ним выехал, так что Массимо аккурат время подгадал. О жизнь братья проговорили долго, настало время поговорить о деле. И Массимо рухнул, как в пропасть. Здесь и сейчас он знал, что предложить брату. - Ты хочешь, чтобы твой старший стал герцогом Тимар? Симон подумал пару минут. - Есть возможность? - Пока - только идея. Но... ты ведь его сам воспитывал? Парень без дури? Без гнильцы? - За это ручаюсь. Весь в меня... - Тогда - да. Это серьезно, - хохотнул Массимо. - слушай, какая у меня появилась идея... *** Братья проговорили до рассвета, и заснули, где сидели. А на следующее утро дом опустел. Ольраты отправились в поместье, чтобы обсудить ситуацию уже втроем. В таких делах играть с человеком 'втемную' нельзя, никак нельзя. Потом такой откат пойдет, что в море смоет. А потому надо поговорить с Максом Ольратом. Что решит сам юноша. А вот Лорену посвящать никто не собирался. Ни к чему это, все же речь идет о ее родных, о младшем брате, об отце, о дядьях... Женское сердце непредсказуемо. А у них сейчас все зависит от тайны и только от тайны. Массимо потерял уже сестру, племянницу... Довольно! Больше он никого не потеряет! Костьми ляжет! Землю грызть будет! Он справится! *** - Ваша светлость, - глава рода Ирт поклонился со всем возможным изяществом. - На Маритани прибыл тьер Лайон Тимар, и просит вас уделить ему время для беседы. - Меня одну? Глава рода Ирт замялся, и Алаис взмахнула рукой. - Будьте любезны передать этому тьеру, что я не буду с ним беседовать одна. Переговоры могут состояться только при наличии всех заинтересованных сторон. Меня, Лаис, Атрей... Судя по кислому выражения лица главы рода, остальные сказали ему то же самое. И правильно. Такая странная закономерность, врать толпе - легче всего, проще соврать одному человеку, сложнее - группе из двоих-троих людей, владеющих разной информацией и направленных на одну и ту же цель. Недаром допросы ведутся группой людей, а игра в доброго-злого следователя по сей день одна из самых популярных в полиции любой страны. Надо только определиться с ролями... - Вы уверены? - напомнил о себе глава рода Ирт. - Полностью. - Тогда... если вы не возражаете, то примерно через час, его светлость будет ждать вас... - Его светлость? Он - герцог? - Второй сын нынешнего герцога Тимар. - Мальчик на побегушках? Глава рода Ирт пожал плечами, но судя по взгляду, Алаис ошиблась. Сильно. Вот и ладно, вот и думайте обо мне плохо. Такая я, глупая... - Я буду. Только пришлите мне слуг и горячей воды, привести себя в порядок. Я же не могу предстать перед гостем в таком виде... Вид, кстати, был вполне приличный, темно-розовое платье с широким поясом подчеркивало фигуру и придавало лицу краски, но для пришедшей в голову идеи не годилось. Маританец пообещал тут же распорядиться, откланялся и вышел. Алаис подождала пару секунд, пока не скрипнула под тяжелыми сапогами лестница, а потом поднялась и метнулась за дверь. Ей бы самой со стороны понаблюдать за разговором, но не дадут. Значит... Она с удовольствием побудет добрым следователем, поскольку бабы по определению дурры. Даже если маританцы что-то подметили и что-то расскажут Тимару, все равно никто не поверит. Разве блондинка, пусть даже пепельная, может быть умной? Она по определению - дура! И Алаис готова соответствовать этому высокому званию, ибо чем умнее женщина, тем больше человек говорят про нее, что она - круглая дура. А дура-то в жизни устраивается с бо-ольшим комфортом. И куда как получше отдельных умников. Значит, она - добрая, магистр Шеллен - злой, Луис - колеблется... или наоборот? *** Пары слов мужчинам хватило для понимания и согласования. Магистр Шеллен с удовольствием принял на себя роль миротворца и колеблющегося, Луис вписался в образ 'плохого-злого-недоверчивого', а Алаис промчалась обратно в комнату. Служанки появились буквально через пару минут. Успела.