Глава 22 Если честно мне так хотелось уехать в Россию, но жизнь решила иначе. Отец ни за что не хотел меня отпускать, и всякий раз стоило мне только заговорить о маме и сестре, как ему резко становилось хуже. А как только я откладывала отъезд, он сразу же шел на поправку. И каждый раз взаимосвязь моего отъезда и его самочувствия становилась все более очевидной. Но пока я не уличала в этом отца, так как поездка также откладывалась и из-за процедуры восстановления утраченных документов, которая отчего-то затянулась на целый месяц. И в этом я подозревала, что не обошлось без участия отца. Я томилась в доме, который сейчас не могла назвать иначе как «хоромы Лилиан». Пыталась помочь отцу в офисе, но если честно, самостоятельно никаких решений не принимала, только передавала его поручения. Следовательно, ко мне и относились соответственно – как к папочкиной дочке. Причем раньше, когда я подрабатывала у отца, мне это нравилось, я действительно готовилась к тому, что как наследница когда-нибудь возглавлю этот бизнес, но сейчас это было хуже смертной тоски. Несколько раз я приняла приглашение на вечеринки и совместные походы на пляж от своих приятелей. Но потом поняла, что их интересует не столько общение со мной, сколько сплетни, окружающие меня. А терпеть расспросы и чрезмерное любопытство было выше моих сил. А вот Пам встреч избегала, постоянно ссылалась на занятость. А когда мне удалось все же ее вытащить в наше кафе, она так вспылила и столько мне наговорила, стоило мне невзначай упомянуть имя ее нового жениха, а потом вообще ушла. Я даже звонить ей после этого не решалась. Весь этот долгий месяц, я постоянно искала занятия для себя и не могла понять, как я раньше спокойно здесь жила. По сравнению с моими приключениями в России жизнь в Майями была размеренной и спокойной, а я скучала по тем дням, которые провела рядом с Виктором, а точнее сказать, умирала от тоски по нему. Наверное, поэтому жизнь здесь теперь не радовала. С мамой мы созванивались почти каждый день, с Леной это получалось реже. Она нашла новую работу и очень часто была занята. А вот Виктор, казалось, совсем забыл о моем существовании, ни разу не позвонил, хоть с легкостью мог узнать мой номер телефона. А мне даже ночами слышался его голос. Покоя не давала мысль, что ему по-прежнему угрожает опасность. И я часто просыпалась среди ночи от кошмаров с его участием и не могла потом уснуть до утра, поведывая Луне, моей единственной безмолвной собеседнице, все то, что терзало душу. Но однажды вечером, просидев почти весь день в больнице, получая бесконечные поручения отца для офиса, я решила пройтись по пляжу, ощутить вблизи дыхание океана, послушать его успокаивающий шум. Однако задумавшись, я даже не заметила, как добрела до нашего с Майком любимого места, где обычно было мало народа, а по вечерам вообще никого, что было на руку романтике влюбленных. Наверное, ноги сюда принесли меня по привычке. Когда я поняла, где нахожусь, то даже растерялась. Но место как никогда подходило к моему настроению и желанию побыть наедине с самой собой. Я ходила по самой кромке, позволяя набегающим волнам лизать мои ноги, а сама была мыслями очень далеко. – Я так и знал, что тебя все еще притягивают наши романтические местечки. Что скучаешь по мне? – послышался за спиной голос, заставивший меня подпрыгнуть от неожиданности. Я резко повернулась и встретилась с насмешливым взглядом своего бывшего жениха. Майк был уже изрядно пьян и усугублял свое состояние, отпивая из полупустой бутылки виски. – Можешь думать, что угодно, – передернула я плечами, понимая, что спорить с нетрезвым человеком это напрасный труд. Я собиралась уйти отсюда, но он, несмотря на заплетающиеся ноги, проявил проворность и схватил меня за плечо. – Н-е-е-ет, я прав, – дохнул он на меня алкогольными парами. – Только я мог сделать тебя по-настоящему счастливой. Ты была влюблена в меня как кошка и сейчас по-прежнему любишь. Я, начиная внутренне закипать, сбросила его руку, хотела молча уйти, но он не унимался: – Вышла бы за меня замуж, и все были бы довольны. Вон возьми пример со своей подруги. – А тебе какое дело до Пам? – не выдержала я. – Не верю, что ты так жаждешь устроить судьбу друга! Такие как ты не знают, что такое настоящая любовь или дружба. – Ты права, – пьяно хохотнул Майк. – После этой свадьбы мне достанется другой приз. Не буду забивать твою голову всякими коммерческими операциями, только скажу, что зря папаша твоей Пам надеется за счет зятя решить проблемы своего бизнеса. Его долг у банка я давно выкупил. Сначала все будет хорошо – я буду только партнером, а потом… Он надул щеки и попытался изобразить сдувающийся шар, с характерным звуком, вызывая этим только омерзение. – Сволочь! Ты снова плетешь интриги! Я изо всех сил стиснула кулаки, сдерживаясь, чтобы не наброситься, не вырвать бутылку у него из рук и не разбить ее об его же голову. Мое оцепенение он воспринял как призыв к чему-то другому, потому что подошел в плотную и хотел меня обнять, прижать к себе. Я попыталась его оттолкнуть, но несмотря на хмель, он удерживал меня крепко и даже успел прикоснуться губами к моей шее. От отвращения мои силы удвоились – я вырвалась, толкнула его так, что он еле удержался на ногах. – Тебе лучше вернуться ко мне, – Майк тяжело дышал от борьбы, но все равно рассмеялся пьяным смехом. – С таким характером ты не найдешь никого другого. Разве только кто-то клюнет на денежки твоего папаши… А вот это была последняя капля. Я сжала кулак и что есть силы ударила в эту ухмыляющуюся физиономию. Виски притупило его реакцию, увернуться он не успел, и удар достиг цели. Майк пошатнулся и упал, прижимая ладонь к лицу. – Сучка бешеная! – завопил он. – Ты мне нос разбила! Действительно когда он поднялся, на его белоснежной рубашке появились алые пятна. Не желая слушать ту нецензурную лексику, которая летела в мой адрес, я почти побежала прочь с пляжа. Уже отойдя довольно далеко, я зачем-то оглянулась и увидела, как Майк, сбросив рубашку, пошел в воду. Хоть я и была взбешена его словами и поведением, но все равно застыла в нерешительности от проснувшейся тревоги. Я отлично помнила, что на этом пляже было место, помеченное красной табличкой, предупреждающей об отбойном течении. И вот именно к этому месту и направился мой бывший жених. У меня внутри боролись две сущности, светлая и темная, прямо как в Диснеевских мультфильмах. С одной стороны эта корыстная мразь не заслуживала жить припеваючи, продолжая плести свои интриги. А с другой стороны я не могла просто стоять и смотреть, как гибнет человек. Когда он решил поплавать и нырнул в воду с головой, я поспешила обратно. Мое предчувствие меня не обмануло. К тому моменту как я добежала до кромки воды, Майк отчаянно бил руками, пытаясь справиться с течением. Не теряя ни минуты, я бросилась в воду. Течение уносило его все дальше от берега. Пока я доплыла до него, он уже выбился из сил и, захлебываясь, все чаще исчезал под водой. Схватив его, я попыталась держать его голову над водой, но он вцепился в меня и чуть не утопил. Кроме того течение затягивало, уносило, и бороться с ним с этим грузом у меня не получалось. Наверное, мое геройство закончилось бы плачевно, если бы с берега нас не заметили спасатели, которые успели примчаться на катере до того, как я обессилила, пытаясь удержать нахлебавшегося воды Майка. Уже на берегу я не стала дожидаться, пока его откачают, заверила, что со мной все в порядке и ушла домой. На следующее утро, вернувшись из больницы, я нашла на пороге ветку любимых орхидей. Я сразу поняла, что это Майк побывал у дверей моего дома. Я узнала его почерк на конверте, оставленном у входной двери. Я подняла конверт и нежный букет, поднесла цветы к лицу, почувствовала терпкий аромат, прошла на кухню и выбросила их и конверт в мусорное ведро. Я не хотела его цветов, не желала читать, что он там мне написал. Никакая благодарность или извинения не спасут теперь его коварный замысел, потому что я убедила вмешаться в это дело отца, и он обещал помочь фирме отца Пам. Однако Майк не унимался. Через час посыльный доставил огромный букет, который из его рук точно так же перекочевал в мусорное ведро. Еще через час история повторилась. А когда еще через час все тот же посыльный поставил передо мной корзину с алыми розами, мои нервы сдали. Я погрузила ее в свой джип и поехала к офису Майка, куда он устроился после того, как мой отец его уволил. Припарковав машину у самого входа, я набрала номер своего бывшего жениха. – В твоих интересах сейчас же выйти, – бросила я ему вместо приветствия. Как только он показался, я сразу же набросилась на него: – Если ты снова пришлешь цветы, я не только их выброшу, а начищу ими тебе морду. И ты знаешь, что это не пустые угрозы. – Я просто хотел тебя поблагодарить за спасение… – начал было он, но я не позволила продолжить. – Я вытащила тебя, как спасла бы любую собаку. Так что не обольщайся на этот счет. И не трать деньги на цветы. Они еще тебе пригодятся. Он попытался меня удержать, но я схватила из машины корзину и швырнула ее ему, едва не сбив с ног. – Ты ненормальная! Психичка! – воскликнул он, отпрыгнув от рассыпавшихся цветов. – Вот именно! Помни об этом и не выводи меня из себя! Мой джип помчался прочь, сопровождаемый десятками глаз сотрудников фирмы, наблюдавших за этой сценой из окон. После этого я поехала на поиски Стива, ведь для реализации моего плана без его помощи было не обойтись. Вечером и ночью он работал барменом в небольшом ресторане отца, а сейчас мог как обычно возиться со своей крошечной яхтой, которую он строил своими руками на основе старого дедовского баркаса. – Мне нужно с тобой поговорить, – сразу перешла я к делу. – Если ты пришла говорить о Пам, то я не хочу о ней слышать, – бросил он, не отрываясь от натирания до блеска название его яхты. – Стоило нам в очередной раз поцапаться из-за какого-то пустяка, как она дала мне окончательный отворот-поворот и собралась замуж. Все мои попытки извиниться и поговорить ничего не дали. Мне осталось только пожелать ей счастья… Было видно, что в нем говорит обида, и мне стоило огромного труда объяснить ему суть дела. Но его реакция была совершенно не такой, как я предполагала. – И что это меняет? Она все равно выйдет замуж, только теперь я знаю, что она таким образом хочет спасти бизнес отца. – А ты не собираешься это изменить? – я была удивлена до глубины души. – Даже если я продам все, что у меня есть, я не смогу помочь ее отцу. А она упрямая… – Черт возьми! Не в деньгах вопрос! – взорвалась я. – Ты мужчина или нет?! Неужели ты вот так спокойно примешь жертву любимой? Или ты ее недостаточно сильно любишь. Стив наградил меня мрачным взглядом и молча вернулся к своему делу, чем взбесил меня окончательно. – Я вас обоих не узнаю! Если вам наплевать на собственную судьбу и жизни друг друга, тогда чего я переживаю? Я тоже умываю руки! Я в сердцах махнула рукой и умчалась прочь. Но мои слова возымели действие. За неделю до моего отъезда позвонила мать Пам. Она разыскивала дочь, которая не явилась на окончательную примерку свадебного платья. Ее мать обзвонила уже всех подруг и знакомых, но никто ничего не знал, телефон Пам не отвечал. Узнав, что и у меня нет информации о подруге, мать Пам собиралась обзванивать больницы. А вот я была отчего-то совершенно спокойна за ее судьбу и оказалась права. Потому что той же ночью меня разбудил телефонный звонок. Это снова была мать Пам, только теперь она набросилась на меня с обвинениями. – Это все твое влияние! – возмущалась она. – Если бы не ты, не твои разговоры по душам и не твоя выходка на собственной свадьбе, то моя дочь ни за что бы так не поступила. – Подождите с обвинениями, – сонно произнесла я. – Объясните, что произошло. – Памелла сбежала со своим бывшим женихом. Она позвонила мне из Лас-Вегаса, чтобы сообщить о том, что она вышла замуж. Я чуть не захлопала в ладоши от радости. Вот теперь я узнавала свою подругу и была искренне рада за нее. – Давайте мы встретимся завтра утром и все обсудим, – произнесла я примирительным тоном. Но она слушать не захотела, и, бросив еще порцию обвинений в мой адрес, отключилась. Но мне было совершенно все равно, кем она меня считает, уже завтра в игру вступал мой отец. И уже перед самым отлетом, я знала, что Майку снова ничего не обломилось, тягаться с моим отцом ему было не под силу. А еще позвонила счастливая Пам, и теперь я могла спокойно улетать, зная, что проблемы близких здесь решены и я, наконец, полечу туда, где оставила свое сердце. Глава 23 Пообещав отцу не задерживаться и не ввязываться в истории (обещая это, я скрестила пальцы за спиной), я снова полетела в Россию. На этот раз в аэропорту меня встречала сестра по поручению мамы. Как только я ее увидела, то сразу заметила в ней перемены, которые не заметить было сложно. Во-первых, изменился стиль ее одежды, она стала брендовой и дорогой. Умелый макияж и замысловатая прическа превратили ее из хрупкой неземной феи в красавицу, сошедшую с обложки глянцевого журнала. Во-вторых, вместе с внешностью, похоже, изменился и ее внутренний мир: в походке и жестах добавилось уверенности, в улыбке светилась открытость, а во взгляде читалась целеустремленность. «Неужели новая должность до такой степени изменила ее? Или тут что-то другое?» – подумала я, наблюдая как она небрежно пиликнула сигнализацией маленькой красненькой машинки, деловито разместила мои чемоданы в багажнике и уверенно порулила в сторону столицы. Слушая ее рассказ о последних событиях в их с мамой жизни, о судебном разбирательстве по поводу квартиры, я попыталась прозондировать причину этой резкой перемены. – А как твоя работа? – начала осторожно я. – Куда ты устроилась? Сестра на мгновение напряглась, а потом, словно решившись, призналась: – Я долго искала что-то подходящее, и мне повезло, наконец. Сейчас я работаю пока помощником администратора в ночном клубе «Красное и черное». Но скоро должность администратора будет моей, – она замолчала, было видно, что она чего-то не договаривает и не может в чем-то признаться. – Я рада за тебя, но кажется, ты искала что-то по специальности…