– Как-будто тебе есть куда идти! – недовольно бросил он негромко, словно разговаривая с самим собою, но я все равно услышала. – И как ты пойдешь. Неужели сбираешься натащить ту ужасную кофту. – Ну, извини, дизайнерских шмоток у меня нет, – вспылила я. – У меня вообще ничего нет, все украли. Виктор, подбрасывая поленья в камин, сообщил о своем намерении съездить завтра в центр и купить мне все необходимое. Но я категорично воспротивилась подобной помощи, заявив, что он итак сделал слишком много, и дальше я лучше сама буду решать свои проблемы. Конечно, заявить можно было что угодно, но пока я не представляла, как смогу выпутаться из этой переделки. Можно позвонить отцу, но тогда сразу попрощаться с намерением найти родную мать. Виктор не стал со мною спорить, лишь как обычно с безразличием на лице пожал плечами и сделал все равно по-своему. Он вышел на кухню, там долго с кем-то говорил по телефону, а через какое-то время, когда я уже провалилась в приятную дрему, в дверь дома позвонили. Виктор с кем-то разговаривал на пороге, пытаясь не впустить пришедшего в дом. Но его гость, а точнее гостья, отличалась особой напористостью. Невозмутимый бастион был вынужден уступить, и через мгновение в гостиной появилась, благоухая терпкими духами, огненно-рыжая девица с ярким макияжем, в модных джинсах с рваными дырками и короткой шиншилловой курточке с капюшоном. Ее большие голубые глаза с умело подведенными стрелками и опахалами наращенных ресниц впились в меня оценивающим взглядом. – Значит, вот кого ты тут прячешь, – бросила она Виктору через плечо и, шагнув ко мне, деловито протянула изящную ладонь с тонкими пальцами с длинными острыми ногтями, покрытыми ярко-алым лаком в тон губной помады. – Маргарита, – представилась она. – Можно просто Рита. Я подруга этого мрачного чудовища. Знаю его еще со школьной парты, и было время, когда я хотела быть для него больше чем подругой, но вот только он предпочитает всяких несчастных, постоянно попадающих в беды и неприятности. Поэтому я смирилась и теперь готова, как и он, мчаться на помощь. – Каролина, – неуверенно ответила я, пытаясь переварить вываленную на меня информацию и не зная, стоит ли себя относить к числу сирых и обездоленных, нуждающихся в помощи этих друзей, или все же убедить этот ворвавшийся яркий тайфун в обратном. За спиной Маргариты маячил еще более помрачневший Виктор с кучей фирменных пакетов. Сбросив свою курточку, Рита развила буйную активность, отправив в это время хозяина дома делать чай. Из пакетов под сопровождение ее непрекращающейся болтовни были извлечены необходимые мне вещи. Сдавшись под ее натиском, уже через несколько минут я была облачена в обтягивающие черные брюки и просторный свитер из мягкой шерсти песочного цвета. Кроме этого Рита привезла серебристую стеганную куртку и полусапожки на высоченных каблуках. Окинув меня оценивающим взглядом, Рита позвала Виктора и, довольно потирая руки, произнесла: – Вот принимай свою конфетку. Его выражение лица нисколько не изменилось. Не сказав ни слова, он вернулся на кухню, а Рита заговорчески подмигнула мне и тихо произнесла: – Все, пропал мой угрюмый друг. Ты его зацепила. Я не могла с ней согласиться, но возразить не успела. Вернулся Виктор, и мы вместе приступили к чаепитию, которое поначалу грозило превратиться в мой допрос напористой Маргаритой. Но, в конце концов, закончилось приятной беседой, пересыпаемой нашими шутками и недовольным ворчанием хозяина дома. Я даже забыла о слабости и усталости после болезни. Я и не предполагала, что мы с Ритой так быстро найдем общий язык. В какой-то момент мне показалось, что я болтаю со своей Пам. Настолько их характеры были похожи. Распрощались мы с Ритой близкими подругами. Она заверила, что я могу во всем на нее расчитывать. На следующее утро Виктор, как и обещал, отвез меня в уже знакомое отделение полиции. Сегодня слегка подморозило и те места, которые до этого были щедро политы дождем, затянула тонкая корочка льда, которая не желала таять под скупыми солнечными лучами. Я пару раз поскользнулась и чуть не загремела, неловко ступая на непривычно высоких каблуках, но мой спутник не торопился подать мне руку. Вообще-то, я уже привыкла к его выражению лица, от холодно безразличного до мрачно недовольного, и к такому же отношению. Выбирать сейчас не приходилось. На пороге мы столкнулись с уже знакомым дежурным Александром, который после краткого разговора с Виктором, с виноватым видом провел меня куда следует, помог составить заявление и фоторобот преступников и даже предложил позвонить моим родственникам в Америку. Перед этим Виктор делал то же самое, уговаривал меня связаться с отцом, но я знала, к чему это приведет, и решительно отказалась. Тогда Александр, который, похоже, полностью изменил свое мнение обо мне и искренне раскаивался в прежнем поведении, пообещал в ближайшее время найти адрес моей сестры. Распрощавшись с ним, я направилась на улицу, не представляя, что делать дальше. – Я сейчас отвезу тебя домой, а мне нужно будет уехать по делам, – послышался голос Виктора за спиной. Я нерешительно пробормотала, что он не обязан мне помогать, а я не могу больше пользоваться его гостеприимством. На что он как обычно невозмутимо бросил, что альтернативы у меня все равно нет. И с этим было невозможно спорить. Высадив меня с пакетами продуктов, купленными по дороге в небольшом магазине, и предупредив о своем возвращении лишь вечером, Виктор умчался, а я осталась хозяйничать в чужом доме. Чтобы хоть как-то отблагодарить за помощь, я решила приготовить вкусный ужин, а когда с этим справилась, чтобы не сидеть без дела, взялась за уборку. В жилых комнатах был относительный порядок, оставалось лишь удивляться, как без женской руки Виктору удается справляться с хозяйством. Чем больше времени я проводила с ним, тем более необычным, если не сказать странным, он мне казался. Эта странность и притягивала, и пугала одновременно. Когда я покончила с пылью, то вдруг, направляясь в ванную, заметила слегка приоткрытую дверь в одну из нежилых комнат. Любопытство – страшная сила, именно оно просто подтолкнуло меня к этой комнате. Сначала она мне показалась ничем не отличающейся от всех остальных, где вся мебель была зачехлена, а окна плотно закрыты. Но присмотревшись, я поняла, что она особенная. Если вся жилая часть дома была удобной, но безликой, то в этой комнате ощущалась душа ее хозяйки. Да, эта комната явно принадлежала женщине. Тут я не могла ошибиться. Светлые обои в мелкий цветочек, множество коробочек и шкатулочек, которые обнаружились под чехлом на туалетном столике, все словно ждало свою хозяйку. Когда я раскрыла шкаф, то замерла от удивления. Там было полно женской одежды, которую Виктор мог бы мне предложить вместо столь раздражающей его кофты и не прибегать к услугам Риты. Я сняла с плечиков одно из платьев, его мягкая струящаяся ткань так и манила примерять его. Но сделать этого я не успела, за спиной послышался голос звенящий от гнева: – Что ты здесь делаешь? Как ты посмела входить в эту комнату? – Просто дверь была открыта, я… – начала лепетать я, но быстро умолкла, встретившись с его взбешенным взглядом почерневших глаз на перекошенном от злости лице. – Почему вы, женщины, всегда суете нос куда не следует? – он навис надо мной, и мне казалось, что еще мгновение и он набросится на меня и разорвет на куски. – Я помог тебе, приютил, а ты… Вон! Убирайся вон отсюда! Второй раз повторять мне не нужно было. Спасаясь от его горящих злобой глаз, я выбежала из комнаты, набросила на плечи подаренную Ритой куртку и помчалась прочь от этого таинственного дома и его странного хозяина. Глава 8 Дело шло к ночи. Но хоть идти мне было некуда, возвращаться назад в дом Виктора я не собиралась. Может, это и было глупо, однако сейчас мне казалось, что провести ночь на улице безопаснее, чем с этим человеком, от которого неизвестно чего было ожидать. Я решительно направилась в ту сторону, где, как я предполагала, находилось уже знакомое отделение полиции. Вдруг позади показался свет фар приближающегося автомобиля, который заставил меня сразу же спрятаться за стволом ближайшего дерева. Какое-то шестое чувство подсказывало, что это Виктор, скорее всего, отправился на мои поиски. Почему-то хотелось верить, особенно после всего того, что он уже для меня сделал, что он на самом деле не такое мрачное чудовище, каким хотел казаться. С ним я совершенно запуталась – во мне благодарность боролась со страхом, и последний выигрывал. Я не ошиблась, к моему укрытию действительно приближалась белая Тойота Виктора. Ехал он медленно, значит, высматривал меня. Я плотнее прижалась к стволу дерева, укрывавшего меня своей тенью, стараясь слиться с ним и остаться незамеченной. У меня это получилось – машина проехала мимо. Глядя на ее удаляющиеся стоповые огни, я отчаянно пыталась найти выход из сложившейся ситуации. В полиции мне выдали справку о хищении документов, с которой мне нужно было обратиться в консульство, но она сейчас преспокойно лежала на журнальном столике в доме Виктора. Как-то все складывалось одно к одному, подтверждая истину, что беда не приходит одна. Оставалось только поражаться тому, как негостеприимно меня встретила родина. «Если сейчас Виктора нет дома, можно попробовать забраться в его мрачное логово и забрать свои бумаги», – пришла в голову спасительная мысль, и я решительно направилась в обратный путь. Но очень быстро поняла, что скорее всего где-то не там свернула и заблудилась. Сейчас в темноте при скупом свете фонарей все дома казались одинаковыми, а спросить было не у кого. Да и что я могла спросить? Фамилии этого психа Виктора я не знала, я даже не позаботилась о том, чтобы запомнить название улицы и номер дома. От случившегося хотелось не реветь, нет, слезы не входили в мою привычку, хотелось просто сесть на тротуар и залиться истеричным хохотом. Я была на грани этого. Если бы мне кто-нибудь рассказал о подобной череде неприятностей, я бы ни за что не поверила. Раньше я считала себя удачливым человеком, и затянувшаяся черная полоса переворачивала все мировосприятие. Я бесцельно медленно брела вдоль улицы, даже не пытаясь найти дорогу. Вдруг вдалеке показались бледненькие огоньки маленькой вывески магазина. Он оказался крошечным, больше похожий на ларек, за одной из стеклянных стен которого размещались витрины с продуктами. Прямо на полу стояли ящики с фруктами и овощами, еще больше уменьшая тесный торговый зал, где от силы могло поместиться не больше трех покупателей. Наверное, магазинчик работал круглосуточно, потому что его дверь была приоткрыта, и возле нее, опершись о косяк, курила женщина лет сорока в фартуке и белой косынке. Ее взгляд скользнул по мне и, наверное, разглядев потенциального покупателя, лицо женщины расплылось в приветливой улыбке. – Проходите. Завоз был час назад. Могу предложить все свеженькое. – У меня денег нет, – покачала я головой и хотела пройти дальше. Но продавец не унималась: – Если кошелек дома забыли, я могу на списочек записать, а вы потом занесете. Думаю, у меня найдется все, что вам нужно. Вы ведь из нашего района? Лицо мне ваше знакомо. Наверное, внучка Степановны? – Вы ошибаетесь, – снова не согласилась я. – Я не только не из вашего района, но даже не из вашей страны. А то, что мне нужно вообще вряд ли у вас продается. Наверное, что-то обреченное прозвучало в моем голосе, потому что женщина чуть ли не за руку потащила меня в магазин, по-свойски переходя на ты. – А ну-ка пойдем. Разберемся с тем, что тебе нужно. Может, помогу. Подобное сопереживание чужим проблемам, желание помочь незнакомому были для меня в диковинку, а здесь встречались уже не в первый раз. У нас в Майами я такого не встречала. Конечно, рассчитывать на поддержку друзей и близких можно было, но не более. Бросаться на помощь незнакомцу, если ты только не состоишь в какой-нибудь благотворительной организации, могли редкие единицы. Ну, по крайней мере, мне не доводилось с этим сталкиваться. – А как ты здесь оказалась? – начала допытываться продавец, приглашая меня пройти за прилавок. – Один псих, разъезжающий на белой Тойоте, привез на свою мрачную нежилую дачу, – пробормотала я больше самой себе. – На Тойоте? Мрачная дача? Это ты случайно не о Викторе Паршине говоришь? – Вы его знаете? – спросила я, не веря в подобную удачу. – Его, наверное, каждый тут знает, – сообщила продавец. – Чуть больше полугода назад его жена ехала сюда в их новый дом, и ее машину расстреляли на окраине леса, недалеко отсюда. Она умерла на месте. После этого Виктор сначала пропал куда-то, а недавно вернулся такой угрюмый и странный, что с ним никто из соседей даже заговорить не решается. Так ты приехала к нему? Я кивнула не в силах поверить в услышанное. Теперь было понятно, кому принадлежали вещи, которые я так бесцеремонно пыталась примерить. Было трудно представить, что в тот момент творилось в душе Виктора. Если бы мне устроили что-нибудь подобное, то я не просто вышла бы из себя, вообще неизвестно как поступила бы. Продавец расценила мое молчание по-своему. – Он что тебя как-то обидел? А говорят, что он только на вид мрачный. Ну, ничего. Начнем с того, что выпьем чайку, – радушно предложила она. – А потом поговорим. – У вас в стране одна из национальных черт – помогать совершенно незнакомым людям? Наверное, она не поняла, что мой вопрос риторический, потому что разливая кипяток из закипевшего электрочайника в чашки, из которых свисали ниточки с эмблемами чая, она уверенно произнесла: – На то мы и люди, чтобы помогать друг другу. Мы же не звери какие-то. Я сама не от сладкой жизни приехала в столицу без гроша за душой. А вот видишь, нашлись люди, помогли. Вот хозяин магазина, Каренчик, взял на работу, помог комнату снять. Тебе, кстати, работа не нужна? Я могу посодействовать. Я с сомнением посмотрела на нее, не зная, что и ответить. Деньги, безусловно, были нужны, но я в своей жизни не работала ни дня, хоть и имела диплом университета. Но, похоже, мой ответ не сильно и интересовал мою собеседницу, которая без умолку превозносила своего Каренчика, характеризуя его как доброго, нежадного, заботящегося о работниках. Вот только один был у него изъян – был он падок к красоте славянских девушек, как и многие восточные мужчины. Из-за его любвеобильности ей сейчас и требовалась напарница. Потому что у прежней шуры-муры с Каренчиком принесли плоды, и она на днях должна была родить. Я чуть не утонула в потоке выливающейся на меня информации. Как вдруг колокольчик над входной дверью магазина брякнул и вошел Виктор с бледным лицом. На нем сначала мелькнуло беспокойство, однако стоило его взгляду встретиться с моим, как оно снова стало безразлично непроницаемым. – Что же ты не принимаешь столь заманчивое предложение? Пополнишь ряды пассий Каренчика. Сейчас он смотрел на меня, чуть прищурившись, сохраняя на лице безразличное выражение, добавил лишь легкую ироничную полуулыбку. В его взгляде читались насмешка и вызов. – А это не твое дело! – бросила я, отвечая вызовом на вызов. – Я сама решу свои проблемы! – Я уже знаком с твоей способностью не решать их, а приумножать. Так что прекращай этот спектакль и поехали домой. Он шагнул в мою сторону и его холодный повелительный тон, не терпящий возражений, заставил меня позабыть, что всего несколько минут назад я сочувствовала ему и раскаивалась в своем поведении. – И не подумаю! – был мой категоричный ответ. – Лучше ночевать на улице, чем под одной крышей с таким психом. На мою защиту встала и продавец, которая до этого молча наблюдала за нашей перепалкой. – Лучше оставь ее в покое, иначе я вызову полицию. – Полиция уже здесь, – бросил он, демонстрируя ей вынутое из кармана удостоверение и медленно приближаясь ко мне. – Давай по-хорошему. Иди в машину. А дома поговорим. – А что будет, если по-плохому? Я попыталась в памяти прокрутить знания, полученные на курсах по самообороне, оценивая ситуацию. Просто так подчиниться этому мрачному типу я не собиралась. Мало ли что взбрело в его больную голову. Неизвестно, что он со мной сделает. Вот только он действовал слишком быстро. Я не успела и понять, как он набросился, скрутил меня и уже через мгновение перекинул к себе через плечо, крепко удерживая меня за ноги, которыми я отчаянно била воздух. – Лучше успокойся, а не то уроню. Упадешь, разобьешь что-нибудь, – невозмутимо бросил он на все мои извивания и попытки вырваться.