На ночном небе начинают сверкать звёзды, когда я убираю пустые коробки на крышу и занимаю место на капоте, опускаясь на лобовое стекло в полулежащее положение. И когда делаю это, чувствую дрожь, исходящую от Эммы. Не думая, стягиваю толстовку и протягиваю ей. – Не надо, – отмахивается она. – Если не наденешь сама, то я сделаю это силой. Эмма не пытается гнуть своё и спорить. Она принимает толстовку и натягивает её на тело. – Спасибо. Вытянув волосы, она вновь опускается и ложится на стекло, возвращая взгляд к небу, пока я смотрю на неё. – Что видишь? – искренне интересуюсь я. – Звёзды, – улыбаясь, сообщает она. – Вообще-то, это не совсем звёзды. – А что? – Планеты, метеориты. Венера и Юпитер самые яркие. – Как ты понимаешь, что это они? – Они не мерцают, Марс, кстати, тоже не сверкает большую часть времени, как полагают многие. Все думают, что мерцающая красная точка в небе, это и есть Марс. Это не правда. Это Антарес. – И что это? – Альфа звезда в созвездии Скорпиона. Мерцает из-за турбулентности атмосферы. – Дай угадаю, ты посещаешь все мероприятия тут? – Да, – улыбается Эмма. – Ты только что говорила, что это не совсем звёзды. – Звёзды, просто не обобщаю. Там не только они. Эмма продолжает рассказывать, а я продолжаю смотреть, но не на небо, а на неё. У неё приятный мелодичный голос, который теплом окутывает каждую клеточку тела и души. Вряд ли бы я сам стал интересоваться чем-то подобным, но её слушаю и впитываю каждое слово, которое слетает с губ. В моём случае, астрономия пригодится тогда, когда хочется заснуть, но не получается. Такие монотонные программы – идеальная колыбельная. Особенно, когда озвучивает спокойный и ровный голос. Но сейчас я не сплю и думаю о нём в последний момент. Я увлечён именно девушкой, которая рядом. Между нами крохотное расстояние, мы соприкасаемся локтями, и каждый раз, это касание жаром прокатывается по телу. Не знаю, сколько проходит времени, и, наверно, не хотел знать, если бы не осознавал, что завтра будний день. Мы оба должны встать и идти на лекции. Краем глаза смотрю на часы и улавливаю начало первого ночи. Это говорит о том, что мы тут уже четыре часа, что для меня подобно четырём минутам. Мне слишком мало. Сам того не желая, сползаю с капота и когда дёргаю дверную ручку, она отказывается поддаваться. Дёргаю вторую, чтобы была возможность пролезть через задние кресла. Но ничего. Они обе отказываются срабатывать. Нет необходимости жать на брелок, но я жму. Абсолютно никаких откликов. – Это плохо? – спрашивает Эмма, приняв сидячее положение. – Мой телефон внутри, ключи в руках. – Мой тоже. Она сползает с капота и дёргает ручку со своей стороны. – Эйден? – немного напуганным голосом спрашивает Эмма. – Да? – Она не открывается. – Я знаю, – выдыхаю я, смотря внутрь салона. – И? – медленно тянет девушка. – Кажется, нас ожидает романтическая ночь. – Мы же замёрзнем. – У меня, конечно, есть варианты, но вряд ли ты оценишь. Эмма поднимает брови. Её лицо отражает полный шок, а я не могу сдержать смешок. – Я о том, чтобы дойти до ближайшей заправки, а ты о чём? – Боже, – смущаясь, лопочет она. – Можно выбить стекло. Кажется, села батарейка на ключе. – Сколько мы будем за это должны? – Нисколько. – Где ты взял машину? – Купил. – Эйден… мне кажется, ты шутишь. Если это так, то шутка плохая. Нам нужно как можно скорее ехать в сервис, чтобы всё исправить. – Я купил эту машину, и могу делать с ней всё, что посчитаю нужным, – вполне серьёзно, говорю я. – Ладно, мне больше не кажется, что это шутка. Где ты взял деньги? Улыбаюсь уголком губ. – Ты даже ничего обо мне не знаешь. Я могу быть тайным миллионером. – Да, а я принцессой Дианой. – Ты похожа на принцессу. Её щёки покрываются густым румянцем. Эмма отводит глаза в сторону и смотрит куда-то в темноту, а я тихо посмеиваюсь над тем, как она смущается. – Хватит, – жалобно просит она. – Что? – улыбаюсь, смотря на неё. – Вгонять меня в краску. – Я же не виноват, что ты не умеешь принимать комплименты. – Я умею принимать комплименты, просто… – она затихает и возвращает взгляд ко мне. – Просто что? Постоянно краснеешь? – Нет. – Тогда что? – Твои… – Ни с чем не сравнимы? – смеюсь я. – Не так. Это нормально, если что-то испытываешь к кому-то и стесняешься. Я не думаю, что должна принимать их, как должное или задирать нос. Они не делают меня ни лучше, ни хуже. Это… просто как-то волнительно и немного нервирует, а я и так не могу найти себе место, когда ты где-то поблизости. Выгнув бровь, едва сдерживаю улыбку, чтобы не рассмеяться. – Ты чувствуешь себя неловко рядом со мной? Эмма прикрывает ладонью лицо и выглядывает из-под густых ресниц и из-подо лба. – Боже, зачем я это сказала? – Ну, речь была почти грандиозной. – Почти? – с толикой оскорбления, выпаливает она. – Если бы ты сказала, что влюблена в меня, то тогда да, она была бы грандиозной. Её лицо становится ещё красней прежнего. Складываю руки на крыше машины и улыбаюсь. – Что? Ты не договорила? – Мы можем больше не говорить об этом?