– Из-за меня?! – изумился Шатун так, что чуть не вылил расплавленный свинец себе на колени. – Что случилось? – Дамы местного света меня уже одолели, требуя явить им вас, – ответил граф, пряча улыбку в уголках губ. – После истории с графиней Тишинской им страсть как хочется увидеть былинного богатыря. – Тьфу ты, – скривился Руслан. – Я уж было подумал. Вот сделаете мне нужные бумаги, тогда и в свет можно будет. А то вылезу раньше времени, а начальство передумает. И будете вы, Михаил Сергеевич, иметь бледный вид перед этими дамами, – ехидно отозвался Руслан, отомстив графу за его подначку. – Это, как ни крути, а будет самым настоящим самозванством. – Вам бы, Руслан Владимирович, в стряпчие идти. Из любой ситуации вывернетесь, – фыркнул Рязанов в ответ. – А начальство не передумает. Не с чего. Особенно теперь, когда вы умудрились самостоятельно схрон с оружием обнаружить и контрабандистов взять, которые то оружие через перевал таскали. – Плохо, что мы не смогли банду, для которой это оружие привезли, достать, – качнул Руслан головой. – Не получилось бы там засаду устроить. Место не подходящее. – Да и бог с ним. Найдем, – небрежно отмахнулся Рязанов. – Без оружия они не так страшны. Мои люди уже выясняют, кто должен был за теми винтовками прийти. – У вас есть свои люди среди горцев? – удивился Руслан. – Не горцы, но люди, близкие к ним, – напустил штабс-капитан туману. – Так что там с бумагами? – вернулся Шатун к главному для себя вопросу, продолжая отливать пули. – Гонца из столицы ждем, – устало вздохнул Рязанов. – Подробности мне пока не известны, но его превосходительство заверил, что все сделано в лучшем виде. – И долго нам еще ждать? – чуть скривился Руслан, выбрасывая на стол еще горячие пули из литка. – Гонец неделю назад выехал. Думаю, еще неделя, и все станет ясно, – пожал граф плечами. «Ну да, при наших просторах, это не так уж и долго», – хмыкнул Руслан про себя. – И все-таки, Руслан Владимирович, почему вы избегаете общества? Вы молоды, сильны, здоровы. В конце концов, это даже неприлично. В вашем возрасте не искать общества женщин неестественно. – Вы рожу мою хорошо видите? – зло хмыкнул Руслан в ответ. – Да мной только непослушных детей теперь пугать. – И все? Только это? – вдруг удивился Рязанов. – А по-вашему, этого мало? Забыли, что встречают обычно по одежке? – Это все правильно, – кивнул Рязанов. – Но только и вы, Руслан Владимирович, забыли, что оказались на Кавказе. А тут без шрама и офицера за офицера не считают. Шрамов нет, значит, и в бою не бывал. – Вы это серьезно? – растерялся Руслан. – Как бог свят, – истово кивнул граф. – Самому иной раз стыдно. – А вам-то чего стыдиться? – не понял Шатун. – Ну как же. Десять лет тут служу, а рожа все еще целая. Одна отговорка, что служба у нас особая. В нашем деле прежде головой думать надо, а уж потом шашкой махать. – Твою мать, не знаю, плакать или смеяться, – проворчал Руслан растерянно. – С чего бы? – не понял Рязанов. – Шрамы получают в бою, но подобные отметины – это свидетельство или неудачи, или собственной ошибки, – пояснил Шатун. – И что есть что? – заинтересовался граф. – Неудача – попасть под разрыв снаряда из пушки или случайную пулю словить, притом в бою не участвуя. А ошибка, это когда ты противника недооценил, и он тебе такую отметину и оставил. Сам виноват. Помнить надо, что на силу всегда иная сила найдется. – Гм, в таком ключе я о подобном не думал, – оценил штабс-капитан. – Но это не отменяет необходимости вывести вас в свет. «Вот ведь уперся», – раздраженно подумал Руслан. – И не надо так кривиться, Руслан Владимирович, – понимающе усмехнулся Рязанов. – Все одно это придется когда-то сделать. Так почему не теперь? – Ну, как я уже сказал, прежде нужно на руки бумаги получить, в должность вступить, мундир пошить, а потом уже можно и в свет. А так и вправду какой-то самозванец получаюсь. Чуть копни, никто и звать никак. И потом, в качестве кого вы собираетесь меня представить? Откуда я взялся и почему весь в шрамах? – Вот давайте вместе об этом и подумаем, – тут же предложил граф. – Ну, Тишинской вы меня сразу подпоручиком представили, значит, всем уже известно, что у вас появился некий офицер в подчинении. От этого и плясать надо, – пожал Руслан плечами. – Хотя, откровенно говоря, я считаю, что со званием вы несколько поторопились. Его ведь пока не подтвердили. – Я же сказал, за этим дело не станет, – отмахнулся Рязанов. – К тому же за тот схрон генерал своей волей может его и повысить. Подобное он уже делал. Имеет право вплоть до майора присваивать. – Бог с ним. А откуда я взялся? С моим-то выговором и незнанием местного этикета. – А тут и мудрить нечего, – отмахнулся штабс-капитан. – Приехали из-за границы. Долгое время жили там, а когда исполнили приказ, вынуждены были вернуться. Что же до шрамов, тут можно просто на себя вид загадочный напустить и многозначительно промолчать. Дамы такое любят. Сами потом что-нибудь придумают. С романтикой, – усмехнулся граф, покрутив в воздухе кистью. – Вот уж чего-чего, а дурами их всех поголовно считать не надо, – хмыкнул Руслан в ответ. – Иная одним своим чутьем женским способна любого лазутчика разоблачить. – Знаю, – вздохнув, усмехнулся Рязанов. – Ежели сложится, познакомлю вас с дамой одной. Из нашей службы. Вот уж кому палец в рот не клади. С головой откусит. Иной раз и говорить с ней страшно. Словно и вправду насквозь видит. «А ведь ты ей завидуешь», – удивленно подумал Руслан, внимательно его слушая. * * * В очередной раз прогуливаясь по базару, Руслан то и дело затевал разговоры с торговцами, подшучивал над торговками и внимательно слушал все, что говорил народ. Корзина, в которую он складывал разные мелкие покупки, висела на сгибе локтя, а сам парень делал вид, что никуда не торопится и, вообще, ему все вокруг почти не интересно. Так, легкий променад по утреннему времени. Но свернув в оружейные ряды, Шатун насторожился. Это было мужское царство, и торговали тут люди серьезные. Останавливаясь у прилавков, Шатун внимательно осматривал клинки, иногда вертел в пальцах тот или иной кинжал и не спеша двигался дальше. На глаза ему попался бочонок с порохом, и Руслан тут же сделал стойку. На днище бочонка было выжжено английское клеймо. Поставив корзину на прилавок, Руслан попросил показать ему бочонок и, внимательно осмотрев клепку и клеймо, с интересом спросил, глядя продавцу в глаза: – Это откуда ж такая роскошь? – По случаю достался, – не моргнув глазом ответил торговец. – Жаль. Я б таких бочонков сразу пяток взял, – вздохнул Руслан с деланым сожалением. – Это с кем ты так воевать собрался, что припасу огненного столько ищешь? – изумился продавец. – Людей огненному бою учить надо, потому и ищу, – нашелся Руслан. – А по чем возьмешь? – задумался продавец. – А по чем продашь? – тут же последовал вопрос. – Товар англицкий, редкий, так что по пяти рублей за бочонок, – чуть подумав, выдал продавец. – Бога побойся, – возмутился Руслан. – По трешке пять бочонков сразу заберу. – Не, по трешке не могу, – тряхнул продавец головой. – По четыре девяносто отдам. – Три с полтиной, – прибавил Шатун. Торг шел минут десять. Сошлись они на четырех рублях двадцати копейках за каждый бочонок. Продавец, почесав в затылке, попросил Руслана подождать и куда-то исчез, оставив за себя молодого парня, видимо слугу. Еще минут через пятнадцать продавец вернулся и, подхватив все так же стоявший на прилавке бочонок, решительно скомандовал: – Пошли, казак. Будет тебе порох. Подхватив корзину, Руслан не спеша последовал за продавцом. Выведя его за пределы базара, продавец свернул за сараи, где хранился товар, или, как тут говорили, лабазы. Утоптанная земля у этих строений превратилась в небольшую площадь, по краям которой стояла густая поросль кустов. Идеальное место для засады. Делая вид, что не сомневается в честности торговца, Руслан подобрался, незаметно проверил, как выходит из кобуры револьвер. К нему, в рукавах, в кожаных манжетах, у него при себе было еще шесть метательных ножей. Сунув пальцы в левый рукав, Шатун вытянул один нож и, прижав его большим пальцем к ладони правой руки, на всякий случай приготовился к драке. Продавец, подведя его к крайнему лабазу, несколько раз грохнул кулаком в створку ворот и, услышав шаги за ними, громко произнес: – Михайло, открывай, это я, Андрей. Покупателя привел. За воротами лязгнуло, и калитка в воротах с негромким скрипом отворилась. Из-за нее выглянул тощий, жилистый мужик с клочковатой бородой и, оглядев пришедших внимательным, настороженным взглядом, негромко проворчал: – Ты чего орешь? И так ясно, что покупатель. Входите. Руслан пропустил первым продавца и, пригнувшись, шагнул в калитку, готовясь к любому развитию событий. Но войти ему дали спокойно, хотя для нападения это был очень удобный момент. Дверь за ними захлопнулась, и встретивший их мужик задвинул щеколду. Оглядев набитый мешками и ящиками лабаз, Шатун плавно шагнул в сторону, чтобы видеть всех собравшихся сразу. Михайло, словно не замечая его маневров, махнул им рукой и направился куда-то в глубь склада. Свернув в очередной узкий проход, мужик толкнул неприметную дверь и, первым войдя вовнутрь, тут же сделал шаг в сторону. Руслан, заметивший это движение, поставил корзину на ближайший ящик и, входя в каморку, незаметно выдернул из правого рукава еще один нож. Теперь оружие у него было в обеих руках. Шагнув в каморку, которую освещала керосиновая лампа, Шатун с ходу заметил еще двух каких-то мужиков, сидевших за грубо сколоченным столом. Остановившись в дверях, Руслан осмотрелся и, едва заметно усмехнувшись, спросил: – Так где порох-то? – А ты не спеши, мил человек, – прохрипел один из сидевших за столом. – Ты лучше поведай нам, сирым, зачем тебе столько зелья разом? – Сказал же, людей учить надо, – пожал Руслан плечами. – Да и что вам за печаль? Вы продаете, я покупаю. С чего таиться? Или с чего торговать передумали?