Глава 17 – Здесь играют в шахматы! Весь этот мир – шахматы (если только, конечно, это можно назвать миром)! Это одна большая-пребольшая партия. Ой, как интересно! И как бы мне хотелось, чтобы меня приняли в эту игру! Я даже согласна быть Пешкой, только бы взяли… Хотя, конечно, больше всего мне бы хотелось быть Королевой! В субботу утром телефон разбудил Малькольма в четверть восьмого. Звонок застал его врасплох, и он сшиб очки с тумбочки, пытаясь снять трубку на ощупь. Он выругался, поднял очки и взял-таки трубку. – Кондор? – раздался знакомый голос. – Да, – отозвался Малькольм и оглянулся через плечо. Шейла лежала рядом с ним на спине. Он коснулся рукой ее волос. Она повернула голову, прижавшись к его руке щекой. Малькольм отодвинул трубку от уха, чтобы она слышала разговор. – Доброе утро, это Карл. Сегодня рано утром предотвращена советская операция против нашей ракетной шахты. Роза убит. Все, что осталось завершить, – это ваше исследование. Заканчивайте его в понедельник, уезжайте из города, сдавайте джип на базу. Там вас будут ожидать документы на вылет. – Ясно, – сказал Малькольм, когда Карл замолчал. – Мне поручено передать вам, что вашей работой довольны. При том, что никаких конкретных результатов не получено, вы играли в операции существенную роль. Малькольм не ответил, чем изрядно разозлил Карла. – Кстати, – не без явного ехидства продолжил тот, – примерно час назад пришел ответ на ваш запрос насчет тех людей. Судя по всему, вы дали нам неверную информацию: соответствующие ведомства в местах, откуда они, по вашим словам, приехали, не нашли о них никаких записей. Вообще никаких. Малькольм тщательно обдумал ответ. – Извините, похоже, я ошибся, – только и сказал он. – Пфф. Можете не звонить больше до возвращения на Мальмстрем. Операция фактически завершена. Малькольм медленно положил трубку и повернулся к Шейле. Она, избегая его взгляда, уставилась в потолок. – Слышала? – спросил он. Она медленно кивнула. – Мне кажется, Карл ошибается, – задумчиво произнес Малькольм. – Тут что-то кроется, но прежде, чем мы начнем действовать, тебе лучше связаться с Чу. Ему это хотелось бы знать, и он нужен мне, чтобы проверить кое-какие идеи. Шейла неторопливо покачала головой. Малькольм нахмурился. – Почему нет? – Он перекатился по кровати и осторожно коснулся ее щеки свободной рукой. – Нам ведь все равно придется рано или поздно ему позвонить, и ты это знаешь. По его ладони скатилась слезинка. Шейла обхватила Малькольма руками и потянула вниз. – Позже, – прошептала она. – Лучше позже. Пара часов ничего не изменит, а если мы вызовем его сейчас, будет поздно для всего остального. Я свяжусь с ним потом. А сейчас обними меня. Обними. – И они вам больше ничего не прислали? – спросил Чу, расхаживая по комнате. – Про этого человека – ничего? – Чу похлопал рукой по бледной фотографии Розы, которую пожилой джентльмен прислал четыре дня назад. – Ничего больше. Если не считать того, что они нашли… или, точнее, не нашли насчет Робинсонов и Кинкейдов. Они связались с Чу вскоре после одиннадцати. Он приехал к ним в мотель в начале первого. Учитывая этот интервал времени, Малькольм представления не имел, где тот находился. Чу мог жить в мотеле на другом конце Шелби и специально выждать час, прежде чем подъехать к ним, а мог оставаться в каком-нибудь городке милях в двадцати отсюда. Чу хмуро покосился на фото и бросил его обратно на кровать. – Мне все еще кажется, что он слишком молод для Крумина. И потом, операции вроде этой совсем не в его стиле. – А какой стиль у Крумина? – спросил Малькольм. – И что, по-вашему, он здесь делает? Каким образом все это связано с Робинсонами, Кинкейдами и человеком, убитым сегодня ночью? Чу улыбнулся Малькольму: – О, мой нетерпеливый друг. Столь порывистый, столь агрессивный. Кажется, вы мне нравились гораздо больше прежде, когда знали свое место. – Все меняется. – Разумеется, – согласился Чу. – Все меняется. Думаю, я могу ответить на большую часть ваших вопросов. Но не буду – по крайней мере, пока. Нам нужна еще одна небольшая проверка, прежде чем я буду готов вам все рассказать и прежде, чем мы будем готовы действовать. Возможно, я ошибаюсь, возможно, нам не стоит столько ждать, но не думаю. Не думаю. – Я думаю… – Не надо! – перебил его Чу. – Не думайте, не формулируйте свою точку зрения, не играйте в логику. Вы пока еще недостаточно созрели, чтобы справиться с этим. – О чем это вы? – Об умении скрывать эмоции… точнее, об отсутствии этого умения. Вы не привыкли жить в мире двойной и тройной лжи. Пока не привыкли. Не сомневаюсь, ваше начальство сообщает вам так мало, потому что понимает: вы действуете лучше, когда не до конца осознаете, что происходит. Вы из тех людей, которым знание во вред. Так что не пытайтесь этим знанием злоупотреблять. – И что нам тогда делать? – поинтересовался Малькольм, помолчав. – Сегодня? Ничего. – Чу встал и направился к двери. – Мне кажется, на сегодня событий и так более чем достаточно. Подождем, пока буря немного уляжется. Завтра у нас славное, приятное весеннее воскресенье. Вот завтра и будем действовать. Что касается сегодняшнего дня… я возвращаюсь в Канаду. Мне нужно уладить пару дел и забрать несколько вещей. Я скоро вернусь. Возможно, мы увидимся через час, возможно – завтра. Вам же двоим я бы посоветовал продолжать ждать. Отдыхайте, развлекайтесь. После всех этих дней и ночей вы, похоже, достаточно для этого сдружились. Кстати, Малькольм, должен вас поздравить. Вы просто замечательно держались в данных обстоятельствах. И вам даже удалось приручить мою замечательную помощницу, хотя, надеюсь, не слишком сильно. Мне бы не хотелось, чтобы она забыла из-за вас о своем долге. Но да, она тоже может воспользоваться данной паузой. Осмелюсь предположить, что она найдет эту интерлюдию приятным отдыхом от игр, в которые ей приходится играть с тем тупым типом с авиабазы. Свяжитесь со мной, если что-нибудь узнаете. И не удаляйтесь от этой спальни надолго. Когда я вернусь, мне нужно будет быстро вас найти. Малькольм запер дверь за Чу и постоял, глядя на окрашенное деревянное полотно и слушая затихающее эхо его шагов. – Он все знает, – севшим голосом произнесла Шейла. – Все про нас знает. Старый я стал, подумал Серов, вставая с кушетки к телефону. Было время, я срывал трубку прежде, чем аппарат успевал прозвонить дважды. Теперь меня мутит, когда я открываю глаза, жду первого звонка, чтобы собраться с силами, и еще два звонка, чтобы дотащиться до аппарата. Считая тот звонок, от которого я просыпаюсь, выходит четыре звонка. Да, думал он, снимая трубку в самом начале пятого звонка, я стар. – Серов. – По крайней мере, подумал начальник отдела, голос у меня еще не старый. – Товарищ Серов, – произнес голос в трубке, – боюсь, у меня для вас плохие новости. У Серова сжалось сердце. Само собой, это был Рыжов. – Да, товарищ полковник? – Так вот, – продолжал Рыжов с напускной мрачностью. – Как вам известно, один из наших отделов завербовал высокопоставленного чиновника из ФБР. К его услугам прибегают редко, а сам он выходит на связь лишь в случае крайней необходимости. Час назад он сообщил, что американские спецслужбы убили советского агента, сорвав его операцию вблизи пусковой шахты американской стратегической ракеты в северной части штата Монтана. Советский агент имел при себе устройство, которое, к несчастью для американцев, успел уничтожить прежде, чем его застрелили. Фэбээровцы задержали также двух американских граждан, якобы оказывавших помощь этому агенту; третий американец был убит в перестрелке с чикагской полицией. Наш информатор в ФБР сообщает, что его начальство весьма довольно тем, что им удалось ликвидировать еще одну советскую шпионскую сеть. Предстоит уладить ряд вопросов политического характера – например, предать ли все это огласке в виде открытого расследования или оставить в тайне, но американцы просто в восторге от своего успеха. Сердце у Серова подпрыгнуло от радости. Ему захотелось кричать от счастья, но он не знал, одобрит ли Рыжов такое открытое проявление эмоций, не говоря уже о том, кто, возможно, подслушивает их разговор. Вместо этого Серов решил поддержать сарказм Рыжова: – Действительно, как жаль, что мы потерпели неудачу. – Да, да, жаль. Надеюсь, вы проследите за тем, чтобы из этого были сделаны надлежащие выводы? – Конечно, конечно. – Я уже сообщил обо всем Крумину. И еще, Серов… – Да, товарищ полковник? – немного беспокойно пробормотал тот. – Я не забуду отличную работу, которую вы провели в этой связи. И не только я. – Спасибо, товарищ полковник. Я выполнял свой долг. – Хорошо выполняли. – В трубке послышались гудки. Серов опустил трубку на рычаг, закрыл глаза и позволил себе с облегчением перевести дух. Все позади, подумал он. Ну, осталось, правда, организовать дозированные утечки информации для двойных агентов. Еще несколько часов, и я наконец смогу пойти домой. Он еще раз вздохнул и снял трубку. – Какой-то вид у вас не слишком довольный, сэр, – заметил Кевин. Его глаза покраснели от недосыпа, но все равно от него не укрылись мелкие нюансы в поведении пожилого джентльмена. – Я понимаю, было бы куда приятнее взять русского и его машинку невредимыми, но мы, по крайней мере, его остановили. – Да, – сокрушенно вздохнул пожилой джентльмен. – По крайней мере, так. – Он поставил чашку с кофе на стол и с отвращением уставился на тарелку с недоеденной яичницей. Он вообще терпеть не мог завтракать по утрам в субботу на работе. Кевин не нашелся с ответом. Он прилетел из Монтаны поздно вечером в пятницу на военно-транспортном самолете, уладив перед этим всякие формальности на авиабазе. Этим же самолетом в Вашингтон прилетели труп русского и обломки аппарата. И то и другое подвергалось сейчас интенсивному обследованию экспертами в Лэнгли. Предварительные результаты оказались весьма любопытными: отпечатков пальцев русского не обнаружилось ни в одном архиве спецслужб, да и в каталоге известных и подозреваемых советских агентов похожих на него фотографий не нашлось. Правда, патологоанатом ЦРУ, имевший доступ к части документов по этому делу, наклеил на стол с бренными останками советского агента табличку с надписью «Крумин (кодовая кличка Роза)». – Что-то в этом деле не дает мне покоя, – признался наконец пожилой джентльмен. – Что-то, чего я никак не могу уловить. Мы ведь очень редко получаем все, что нам нужно или хотелось бы знать. В этой истории мы получили гораздо больше, чем в большинстве похожих случаев. Но здесь что-то не так. – Я могу еще что-нибудь сделать? – поспешно спросил Кевин, оглядываясь по сторонам. Он был уверен, что за приоткрытой дверью их подслушивает Карл. – Нет, мой мальчик, – заверил его пожилой джентльмен. – Ничего. Ты проделал замечательную работу, просто замечательную. Как только вернется Кондор, ты сможешь с ним побеседовать, а потом тебе стоит недельку отдохнуть. А мы с доктором Лофтсом примем Кондора к себе под крылышко и посмотрим, нельзя ли его еще немного подшлифовать. Пока что операция для него выдалась приятной, несложной и к тому же совсем не опасной. Подобный опыт должен был ему понравиться. А с учетом того, что мы получили в результате этого небольшого дельца, вся картина смотрится не такой уж и мрачной. Даже, пожалуй, вполне себе светлой.