Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 24 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Если это было самообороной… – Боюсь, что не было. И прямо сейчас я бы предпочла ничего больше не говорить. Снаружи шумно остановился еще один автомобиль, и в здание вошел стройный, чисто выбритый паренек, довольно мальчишеского вида. В его голубых глазах была некая агрессия, передававшаяся и его манерам. Некоторый полицейские, увидев, его встали по стойке «смирно» и взяли под козырек. Но О’Брайан был слишком ошеломлен и лишь поприветствовал прибывшего: – Добрый вечер, сэр! Комиссар полиции Клемент Холл резко осмотрелся. Затем его взгляд упал на жалкую фигуру девушки в вечернем платье. В мгновение ока его холодная манера испарилась, и капитан взял руку девушки в свои. – Юнис! Ты страшно перепугала нас. Мне сказали, что ты куда-то уехала на машине. – Да. Я прибыла сюда, чтобы рассказать… – Они знают об этом, моя девочка. Миссис Фабер позвонила мне, и я связался с ними. Ну, давай вернемся… – Нет, я собираюсь остаться. – Нет, тебе лучше вернуться. Или, если тебе не хочется возвращаться в дом, можешь поехать со мной. Миссис Холл присмотрит за тобой пару дней. – Вы не понимаете, – медленно пояснила она. – Я арестована. – Арестована? – Холл подавил улыбку. – Боюсь, что… э… трагедия повлияла на твои нервы. – Мои нервы в порядке. Видите, я… я… – девушка захлебнулась в рыданиях, и комиссар полиции ошеломленно обернулся к Ларри О’Брайану. – О чем она говорит? – Я ничего не знаю, сэр, кроме того, что она прибыла сюда в том же состоянии, в котором находится сейчас, и заявила, что это она убила мистера Гамильтона! – Что? – Холл изумленно уставился на полицейского, а затем высказал мысль, бывшую у всех на уме: – Это нелепо! – Я сказал то же, сэр. Но она заявила, что выстрелила в него… – Я выстрелила в него, – повторила Юнис. – Это было только что. Затем я села в машину и приехала сдаваться. – Сюда! – Холл по-отечески положил руки на ее плечи. – Ты расстроена, а я испуган и нахожусь не в своей тарелке. Ты знаешь, что не стреляла в мистера Гамильтона. Она снова спокойно молчала, хотя ее тело и сотрясалось от беззвучных всхлипываний. – Вы имеете в виду, что думаете, будто я этого не делала, даже если я говорю обратное? – наконец, произнесла она. – Это очень глупо, мистер Холл. Я выстрелила в мистера Гамильтона. – Пойдем домой… – Вы не поняли? Они будут держать меня здесь. Они не дадут мне уйти. В подобных делах нельзя выйти под залог. Признаю, я взвинчена, но я не потеряла рассудок. Не более часа назад я застрелила мистера Гамильтона, вы можете поговорить с детективами и вернуться. Я… я выстрелила в него… в темноте! – В темноте? Она устало провела рукой по лбу. – Свет погас – примерно на шесть секунд. Но я предпочла бы не обсуждать это сейчас. Я хочу, чтобы вы позвали мистера Денсона. Он мой адвокат, а также и адвокат мистера Гамильтона. Я предпочла бы рассказать обо всем ему. У меня ужасно болит голова. Холл уставился на нее, вылупив глаза. – О’Брайан, позвоните Сэмюелю Р. Денсону и скажите, пусть немедленно приедет сюда, – выпалил он. – Скажите, что здесь мисс Дюваль, и что она хочет поговорить с ним. Быстро! Вы ж понимаете! А теперь, Юнис, позволь мне напомнить: нужно быть очень осторожной в высказываниях. Я уверен, произошла чудовищная ошибка. Ты не могла убить мистера Гамильтона… – Могла, – монотонно повторила она. – Я убила его. Сейчас я бы предпочла не говорить об этом. Я очень устала. Не можете ли вы попросить их запереть меня за решеткой наедине с самой собой? Пожалуйста. Вы не понимаете, но я бы предпочла не продолжать дискуссию. – Хорошо. Я отведу тебя в кабинет шефа – там будет достаточно комфортно. Уверен, где-то здесь ошибка. У тебя нет мотива. – Нет, он у меня есть. – И какой же? – Сейчас я предпочла бы не говорить об этом. Не отведете ли меня в то… э-э-э… помещение? Он галантно подал ей руку, и вместе они прошли до кабинета шефа. Оказавшись внутри, она опустилась на диван.
– Мистер Холл, пожалуйста, уходите. – Но, Юнис… – Уходите. Пожалуйста. Я хочу побыть одна. – Ты должна рассказать мне… – Я ничего никому не обязана рассказывать. Только дайте мне знать, когда прибудет мистер Дентон. Вот и все, что я должна сказать. Холл кивнул. – Я… я пребываю в неопределенности. Конечно, я подожду здесь, в участке. Если я понадоблюсь, то можешь нажать на эту кнопку. Когда появится мистер Дентон, я проведу его сюда. – Спасибо, – устало ответила девушка. – Вы и, правда, ничего не можете сделать. Возможно, они позволят миссис Фабер остаться со мной. Если вы приведете ее… – Я подожду здесь, но она, конечно, придет. – Мистер Холл, я хочу, чтобы этой ночью мы с вами больше не виделись. Я ценю вашу… вашу… доброту, но, в действительности, я бы предпочла.… Ну, вы должны понимать, что я предпочла бы, чтобы меня не беспокоили! Все произошло так быстро, и так… так ужасно! Пожалуйста, идите. Комиссар полиции медленно прошел в главный зал. Он хмурился от недоумения. Все это было непостижимо. Он никак не мог понять девушку. Вне сомнений, она стреляла в Гамильтона – ее слова были искренни. Но как? И почему? Главный вопрос – почему? Он хорошо знал Гамильтона вот уже двадцать лет. Юнис он знал с ее рождения. Он наблюдал за тем, как из худощавой девчонки она превратилась в прекрасную девушку. Он наблюдал за тем, как после смерти родителей она, согласно завещанию отца, перешла под опеку Гамильтона. Он понимал, что она инстинктивно недолюбливает Гамильтона, но простая неприязнь обычно не приводит к трагедии. Они никогда не ладили, хотя ныне покойный Гамильтон очень любил свою подопечную. Так же сильно, как она его недолюбливала – это чувство появилось еще в детстве, и с годами увеличивалось. Конечно, она терпела его, ведь ее статус к этому обязывал, но неприязни она не скрывала. И вот теперь… Все это было немыслимо. Ко времени, когда Холл появился, компания взбудораженных полицейских разбилась на мелкие группки. Один из полицейских подошел к Холлу и отдал честь. – Сэр, мистер Кэролл здесь. Он сказал, что вы звонили ему. – Да. Проведите его в кабинет шефа. Обрадовавшись тому, что у него появилось какое-то занятие, Холл прошел в кабинет шефа полиции, но сперва дал О’Брайану указание не предпринимать ничего, не получив сперва его указаний. Оказавшись в кабинете, он позвонил миссис Фабер, экономке покойного, и попросил ее немедленно прибыть в отделение полиции. Затем он подождал прибытия Дэвида Кэролла. Клемент Холл верил в Кэролла, но понимал, что тот столкнется с трудным заданием: проникнуть в глубины безумного импульса, побудившего Юнис Дюваль застрелить своего опекуна. Дверь открылась, и вошел Кэролл. Вошел до того тихо, что Холл не вполне осознал его присутствие. Комиссар полиции тихо рассмеялся. – Кэролл, если бы я не знал тебя, как следует, то предположил бы, что ты специально крадешься, словно кошка. Не удивлюсь, если тебя называют «Бесшумным Кэроллом». Присаживайся. Детектив подчинился. Сидя напротив шефа полиции, он вовсе не казался великим детективом. Розовые щеки и мальчишеское лицо скрывали возраст – ему никак нельзя было дать тридцать восемь лет; узкие плечи не позволяли заподозрить, что он физически силен, а голубые, как у ребенка, глаза скрывались за шелковыми ресницами. Дэвид Кэролл сошел бы за кого угодно, только не за детектива. Он носил прическу «Помпадур», был одет по последней моде, на ногах – заостренные узкие туфли, и при нем была щегольская легкая тросточка. И все же в шести штатах Дэвид Кэролл был известен как один из умнейших частных детективов. Безобидная внешность, поколебавшая его самооценку в начале карьеры, была его не самой выдающейся чертой. Он умел проникать в сознание, не произнося ни слова и не сделав ни жеста. Его можно было легко представить старшеклассником или даже молодым адвокатом, но никак не детективом. Холл позвонил Кэроллу, едва услышав об убийстве Гамильтона. Ранее они уже работали вместе: Кэролл помогал «Лиге гражданских реформ» собрать доказательства против некоторых полицейских и чиновников. По этой причине этот мужчина стал непопулярен в полиции. Но его уверенность внушала уважение даже от тех, кто боялся его. Холл подался вперед и пересказал всю историю: известие об убийстве Гамильтона, звонок в полицию, назначение Роллинса. Затем поразительное признание Юнис Дюваль. Наконец, он закончил. – Я хотел поручить тебе расследовать это дело независимо от Роллинса, но конечно, признание мисс Дюваль все меняет. Теперь я должен частным порядком попросить тебя искать доказательства, которые помогут оправдать ее в неминуемом судебном процессе. Ты сам можешь встретиться с ней, и сам понимаешь – абсурдно считать, что она могла убить Гамильтона без веского на то мотива. Один только Бог знает, что это мог быть за мотив. Этот человек был моим другом, и, несмотря на ужасный темперамент, он был джентльменом, и я просто не могу представить себе, чтобы он спровоцировал кого-либо, тем более Юнис Дюваль. Кэролл был немногословен. Он лишь медленно протянул: – Тем более Юнис Дюваль? – Ну, – Холл покраснел. – Как знаешь, он был холостяком. И мне кажется, что он очень любил Юнис. Ее отец был его лучшим другом – это был как раз тот редкий случай, когда дружба сохранилась, несмотря на то, что они оба влюбились в одну и ту же женщину. Дюваль выиграл ее расположение. Юнис – это точная копия матери, и бедный Гамильтон относился к ней совсем не как к дочери, хотя и пытался произвести на нее обратное впечатление. На самом же деле… ну, он любил ее как реинкарнацию ее матери и своего лучшего друга. – Но ей он не нравился? – Нет. Вероятно, инстинктивно. Она должна была догадываться, что он любит ее, и вовсе не отеческой любовью. Она едва переносила его. Он много раз говорил мне об этом. Это беспокоило его. Не то, чтобы она проявляла открытую неприязнь, но их отношения были таковы, что ему приходилось постоянно следить за собой в ее присутствии. Неужели ты не понимаешь всю абсурдность ее заявления о том, что она его убила? Это какая-то ошибка, это должно быть ошибкой! – Хм-м-м! – Кэролл лениво пробарабанил по ручке крес­ла. – Полагаю, вы делаете меня крайним в этом деле. – Несмотря на Роллинса? – Смотря или несмотря. – Но я скорее заинтересован в том, чтобы освободить мисс Дюваль.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!