— Нет, она жила в коммуналке. Выменяли трехкомнатную. С таким расчетом, чтобы у Сережи была своя комната. — И как он на все это реагировал? Федулов помедлил с ответом. — Уходил в себя, — огорченно признался он. — Спрашиваю, допустим: как дела в школе? Нормально, отвечает. «Какую получил оценку?» — «Четверку». — «По математике?» — «Нет, по литературе». Вот и весь разговор. Его «нормально» разрушало все мои попытки к сближению. — Появились друзья, новые увлечения? — намекнул Миронов. — Я бы не сказал. — Но друзья-то у него были? — Нет, если не считать одного сорванца. — Как зовут? — Андрей. Фамилия — Пухов. С Озерной, где мы раньше жили. — Ас Тиной Иосифовной? Как у них складывались отношения? Федулов замялся. — Может, я и не прав, но они, мне кажется, друг друга недолюбливали. — В голосе его проскользнуло что-то грустное. — Хотя сын особенно и не жаловался. Правда, однажды… Федулов сказал, что однажды, когда он возвратился из командировки, Сергей предложил ему вернуться к Галине Матвеевне. — И, чем он мотивировал свою просьбу? — Уйдем, говорит, к мамке. Уйдем — и всё. — Значит, была на то причина? — Выходит, была. И серьезная. А я уговаривал: подожди, надо, мол, все обдумать. Обещал ему все уладить. Но Сергей воспринимал создавшуюся ситуацию гораздо острее, чем отец. Как-то Федулов собрался в очередную командировку. Зашел к сыну в комнату. Облокотившись о подоконник, Сергей задумчиво смотрел в окно. Не радовал его солнечный день, не манила площадка, где ребята гоняли мяч. — Опять, пап, уезжаешь? — повернув к отцу голову, спросил Сергей. И, не дождавшись ответа, стал просить — Не уезжай, пап, а? Прошу тебя, не уезжай. — Так я же ненадолго. Я скоро вернусь. Сережа, казалось, не слышал отца. В его голубоватых глазах стояли слезы. — Почему мы здесь? — спрашивал он. — Уйдем отсюда. Чего ты молчишь? Ты же обещал. Уйдем, а? — убеждал Сережа отца, не подозревая, что его голос крепчал, что Тина Иосифовна за дверью все отчетливо слышит. — Хочу к мамке. Неправда, что она плохая. Я знаю, она хорошая, очень хорошая. Она ни разу, никогда меня пальцем не тронула, а эта… — Потерпи, Сережа. Все будет хорошо. Обещаю тебе. А пока зазря не бунтуй, не нагоняй на себя тоску, — утешал отец. Легко сказать: «не нагоняй», когда она сама наваливается и давит. Стоило Федулову выйти за дверь, как Тина Иосифовна коршуном налетела на пасынка и устроила ему очередную взбучку. — Хочешь отца увести? — кричала она. — На мозги ему давишь! Чего тебе, выкормыш,< тут недостает? Комнату, как барин, занимаешь. Сыт, книжек полно. Какого еще рожна? Ну, чего зенки распялил? Молчишь, щенок! Нет, отца я тебе не отдам. Слышишь, не отдам!.. Она сыпала и сыпала бранные слова, а потом схватила веревку и стала лупить пасынка по рукам, по плечам, по чему попало. — Чтоб ты сгинул, гаденыш! — гаркнула мачеха наконец, бросив в мальчика веревку. Сергей заплакал. Немного успокоившись, он решил покончить с собой. Но как? С балкона сигануть? Рискованно, сразу не помрешь. Руку или ногу сломаешь. Еще хуже будет. Отравиться? Нет, лучше всего повеситься. Веревка крепкая, на конце даже петелька есть. Продел в нее конец, и удавка готова. Он где-то читал, что так делают. Перила на балконе надежные. Голову в петлю и… Мальчик взял в руку веревку и тут с ужасом услышал за дверью шаги мачехи. Проскользнув на балкон, он завис на перилах и шлепнулся на клумбу… Лейтенант Корнеев поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру № 7. Дверь открыла плотная женщина с суровым энергичным лицом, с узковатыми и невероятно подвижными глазами. — А муж? — глянув мимо офицера вниз на лестницу, с тревогой спросила женщина. — Где мой муж? — Федулов в отделении. Он скоро вернется, — успокоил Корнеев и спросил: — А парень? Нашелся? Он дома? Федулова встрепенулась: — Сережа? — У вас сын пропал? — Да. Но дома его нет. Где он? Что с ним? Тина Иосифовна отступила назад, хотела было присесть на диван, но передумала. Опять взглянула на офицера и предложила ему сесть. Она заметно тушевалась, да и Корнеев чувствовал себя не в своей тарелке. Думал, что зря, видно, находится здесь, доставляет беспокойство и без того растерянной женщине. Не верилось, чтобы она была причастна к преступлению. Хотя, собственно, ничего подобного он и не имеет в виду, а лишь хочет кое-что уточнить о пропавшем ребенке. Во что был одет? Когда ушел из дома? Куда? — При каких обстоятельствах вы в последний раз виделись с Сергеем? — спросил Корнеев. — Это допрос? — Скорее необходимость, — ответил Лейтенант и пояснил: — Существуют формальности, которые нам с вами, хотим мы этого или нет, придется выполнять. Так что расскажите, пожалуйста, когда ушел из дома Сергей, чем занимались вы, куда ходили/ с кем встречались. Начните по порядку. Непроницаемые глаза Федуловой округлились. Она пренебрежительно дернула плечом: — Чем женщина занимается в выходной день? Обед приготовила. Попылесосила, протирала мебель. — Давно здесь живете? — Третий год как съехались. — А раньше где жили? — У меня была комната в коммунальной квартире. Корнеев вернулся к начатому разговору. — Итак, в каком часу Сергей ушел из дома? — Около десяти. — А где в это время были вы? — Дома. — Куда и зачем ушел Сергей? — Он взял снасти и отправился на рыбалку. Корнеев сделал паузу и спросил: — Скажите, а как Алексей Иванович относится к сыну? — Как? Думаю, вполне нормально. — Дружат? — Да, пожалуй, так. — Не ревнуете? Федулова неприятно хохотнула. На ее щеке, возле уха, Корнеев заметил ранку, тщательно загримированную. — Сцен не устраиваю, — ответила она, повернувшись к офицеру боком. — Отец с сыном вместе рыбачат? — Бывает. — Ив лес ездят? — Да, ездят. — Почему же Сергей нынче с отцом не поехал? Федулова насупилась. — Почему да отчего? Мне-то откуда знать.