Кайль, развалившись, сидел в кожаном кресле. Напротив в таком же кресле — белокурая женщина. Когда Семен вошел, она резко оборвала смех и картинно затянулась сигаретой. — Проходи, Семен Ильич. — Хозяин кабинета привстал, поздоровался и указал взглядом на свободное кресло. Кивнув затем в сторону женщины, представил — Зоя Михайловна, секретарь отдела. — Мы в стадии организации, — пояснил Кайль. — Пока формируются лаборатории, тебе, Семен Ильич, предлагается заняться снабжением. Пронин удивленно вскинул глаза. — А зачислим тебя на должность ведущего инженера лаборатории технического прогресса, — деловито продолжил он. — Оклад сто восемьдесят плюс премиальные… Семен напряженно молчал. — Ну, как — по рукам? — И, не дождавшись ответа, повернулся к женщине. — Зоя Михайловна, заготовьте проект приказа. — Мне никогда не приходилось заниматься снабженческими делами, — сказал Семен, когда секретарша вышла. — Справишься, — перебил Кайль. — Мы скоро переедем на другой объект, но там кое-что доделать надо. Я договорился, нам помогут материалами… Пронин любил и умел работать. И на этот раз он с удовольствием взялся за новое Дело. Ездил по заводам, получал различные материалы, оборудование, краску. Поначалу все шло нормально, но потом многое из того, что он делал, стало его настораживать. Ремонт слишком затягивался. Больше того, Семену ни разу не удалось побывать там, где надо было «кое-что доделать». Он в основном имел дело с такими же, как сам, снабженцами. Получал, допустим, оборудование, доставлял его в заранее условленное место и грузил на машину 31–42. «Неужели опять влип?» — с тревогой думал он. Перебирал в памяти все, что было им сделано. Думал и о деньгах, которые получал. Премии. Совместительство, которое «выхлопотал» Кайль. Работа пустяковая, но оплачивалась хорошо. Правда, премию и часть денек за совместительство приходилось отдавать. Собирали деньги и от других. А кому они предназначались — неизвестно. Говорили — на развитие отдела. Именовался научным, а науку двигали снабженцы… Жизнь так устроена, что каждый человек постоянно должен делать выбор между правдой и кривдой. Он должен отстаивать или предавать свои убеждения, уважать общепринятые нормы или попирать их. День ото дня Пронин все больше и больше убеждался, что Кайль не тот руководитель, за которого себя выдает, что душа у него как была, так и осталась темной. — Чем-то, чую, Семен Ильич, ты недоволен, — упрекнул как-то Кайль, когда Пронин отказался от очередного ужина в ресторане. — Может, мало плачу, а? Пронину показалось, что его нежданно-негаданно ударили в переносье. Всего бросило в жар, он весь подобрался, лицо напряглось. Зло бросил: — Опять, выходит, покупаешь. Смотри, не продешеви… — Да ты что? Дело-то новое, перспективное. — Вижу. Пронин негодовал, ненавидел себя за свое малодушие. — Сень, да на тебе лица нет, — всплеснула руками Наталья, увидев мужа в дверях. Она была напряжена как струна. — Кажется, я опять влип, — признался Семен. — Боюсь я его. Ненавижу и боюсь. Из глаз Натальи брызнули слезы. — Я так и знала, — запричитала она. — Неужто ты у меня такой бесхребетный? Семен взял жену за руку. — Слезы, Наташа, не помогут. Надо что-то срочно предпринимать. — Надо. — Наталья кинулась к столу, нашла чистую тетрадь. — Вот бумага. Садись и пиши. Все пиши… Утром они поехали в районный отдел милиции. Наталья осталась в сквере, а Пронин пошел к Миронову. Рассказал, что после того, как отбыл срок, у него не ладилось с устройством на работу. — Дело прошлое, вам бояться нечего, — сказал Миронов и спросил — А сейчас-то как, где работаете, кем? Пронин тяжело вздохнул. Его лицо было осунувшимся, с черными подглазьями. — Вы, наверное, знаете Кайля? — выдавил он. — Знаю, знакомая фамилия, — улыбнулся Миронов. — А работается-то как? — Плохо. Очень плохо. — Работа не нравится? Мало платят? — Нет, не в этом дело, — сказал Пронин. — Жулик он, Кайль. — Так это давно известно. При первой встрече, если помните, я вам об этом говорил. Пронин промолчал. — Чем лично вас, Семен Ильич, Кайль обидел? — спросил Миронов. — Оклад занизил? Премию урезал? По совместительству не оформил? — Вы, товарищ майор, все знаете? — В голосе Пронина прозвучало беспокойство. Он побледнел, испуганно отвел глаза. — Вы только не расстраивайтесь, — успокоил Миронов. — Я знал, что вы к нам придете, был убежден. — Вы верите мне? — Пронин привстал. — Верите? Я давно к вам собирался… — Почему же не пришли? — Ходили некоторые, — неопределенно ответил Пронин. — А что толку? — Куда ходили? — К директору. В партком. В управление. — Ну и как? — Кайль всех выгнал. — Как выгнал? — Взял да и выгнал, как склочников. — И все-таки ради чего вы выгораживали Кайля на следствии и на суде? Не понимаю… — Не о себе, товарищ майор, я тогда думал. Мне дали понять: продашь — пеняй на себя, а у меня жена, дети… — Понимаю, Семен Ильич. Понимаю, но хочу, чтобы и вы меня поняли. — А насчет Кайля я сейчас готов дать показания. И Пронин протянул майору тетрадь. Когда Пронин вышел, Миронов снял китель, повесил его на спинку стула. И в этот момент в кабинете появился Родичкин. — Я тебя завтра ждал, — сказал майор. — А ты с опережением и, вижу, не с пустыми руками. Садись, рассказывай… То, что добыл Родичкин в Новосибирске, во многом проясняло ситуацию. Оказалось, Кайль именно там, в Новосибирске, вырос от мастера до главного технолога завода. Его непосредственным начальником был не кто иной, как Грилов, человек крутого нрава, непомерных амбиций и устремлений. Он напористо пробирался к директорскому креслу и добился своего. Судьбы обоих самым тесным образом соприкасались и переплетались. Их, как говорится, сам черт связал веревочкой. Как-то Кайль зашел к директору и, переминаясь с ноги на ногу, сказал, что ему позарез нужны деньги. — Сколько? — в упор спросил Грилов. — Двадцать тысяч, — выпалил главный технолог. — Ого, ну и аппетит у тебя! — Через год верну с удвоением, — заверил Кайль. Они поняли друг друга без объяснений. Грилов вынул из сейфа несколько пачек банковских упаковок и положил перед главным технологом. Кайлю эти деньги были нужны для того, чтобы приобрести современное оборудование. Через год он, как и обещал, с удвоением вернул долг. — Игра, вижу, стоит свеч, — улыбнулся Грилов и предложил пустить деньги в новый оборот. Кайль этого и ждал. Он знал аппетит директора, жившего отнюдь не на зарплату, и стремился быть связанным с ним не только служебными отношениями. — В старом здании есть бесхозный закуток, — сказал Кайль. — Есть, — подтвердил Грилов. И тут же спросил — А оборудование? Где ты его сейчас возьмешь? Кайль вращался в среде «цеховиков», знал конъюнктуру рынка, освоил и «теорию» хищений — эффективные и безопасные методы подпольного обогащения. — Оборудование будет, — заверил он и разложил перед директором схему предполагаемого небольшого предприятия для производства дефицита. Грилов оживился: