— Трудно сказать. Вернее всего, спать. Улегся на скамейку в дальнем уголке. Вошел офицер, подал пакет с магнитофонной лентой. Миронов тут же заправил кассету в магнитофон. «Я слушаю», — раздался женский голос. «Позовите Иру». — «Какую Иру? У нас их две в квартире». — «Иру-блондинку». — «Они у нас обе одинаковые — беленькие». — «Ту, что повыше ростом». Пауза. «Да, я слушаю», — теперь уже другой голос. «Ирка, это ты?» — «Я. Что случилось, Сокол?» — «В общем, пустяки. Сходи к Бобу, передай, что я жду его на стадионе возле Большеохтинского кладбища…» Запись прекратилась. Миронов взглянул на часы: с тех пор как состоялся этот разговор, прошло два часа. Вероятно, Ира уже вышла из дома. Что ж там наши так долго копаются? И в это время вошел оперуполномоченный, доложил, что в квартире целое общежитие — десять семей, около тридцати человек живет. — Ирина Снеткова, двадцати двух лет, незамужняя, — продолжал офицер. — Работает в ателье по ремонту телевизоров. Бойкая девчонка, замечена в продаже вещей, утверждает, что ей моряк из загранки привозит. Вторая — Ирина Мдовина, двадцати трех лет, официантка кафе «Уютный уголок». С мужем разошлась, имеет ребенка. Характеризуется как женщина легкого поведения. — И которая же Ирина говорила с Сокольским? Офицер неловко переминался с ноги на ногу. — Уточняем, товарищ майор. — Долго уточняете, товарищ старший лейтенант. Ищите обеих, а кто из них связан с бандой — на месте разберемся. Вошел сержант Сенечкин — тот самый, что задержал Сокольского. Поставил на стол термос и тарелку с пирожками. — Перекусите, товарищ майор, — сказал он. — Преступников надо ловить не на пустой желудок. — Как Бочков? — наливая кофе, спросил Миронов. — Вроде полегчало. Пришел в сознание. — Дай-то бог, чтобы обошлось. В это время офицер принес конверт с фотокарточками. — Обе Ирины тут наличествуют, — сказал он. Начальник отодвинул стакан в сторону и стал рассматривать фотоснимки. — Мдовина вот эта, в середине, — показал офицер, — а Снеткова — вот она, слева. Сенечкин вдруг подошел к столу, тоже взглянул на фотографию. — Ав чем Ирина Снеткова замешана? — удивленно спросил он. — Я ее знаю. — Кого знаешь? Ирину Снеткову? — Ну да. Это же невеста Вани Бочкова. Я с ней вчера по телефону разговаривал. Доложил все, как было. Миронов даже поднялся из-за стола: — А мы тут планы строим. Где она сейчас? — Как — где? На работе, а скорей всего, возле Вани сидит в больнице. — А Мдовину ты, часом, не знаешь? — Нет, этой не знаю. — Ну вот что, Сенечкин, быстро в машину, найди и пригласи сюда Снеткову. — Слушаюсь, товарищ майор! — А вы, товарищ лейтенант, срочно размножьте фотографию Мдовиной и примите меры к ее розыску. Когда офицер ушел, Миронов позвонил дежурному и попросил его выяснить, не посещали ли кафе «Уютный уголок» в день ограбления потерпевшие. — В каждом случае у них отнимали крупные суммы денег. Это удача, совпадение или?.. — Думаешь, что грабители получали предварительную информацию? — Очень даже может быть. В динамике раздался голос Осокина: — На стадионе появились два молодых человека и девушка. «Прямо как в кино», — мелькнуло в голове Миронова. — Девушка направляется к Сокольскому. Парни остались у городошной площадки, наблюдают за ней. Изучают людей на стадионе, насторожены. Миронов быстро набрал на диске телефонный номер Осокина, не выключая радио: дублировал свяіь для большей надежности. — Дайте им возможность встретиться с Сокольским, — ^распорядился майор. — Встречу заснимите кинокамерой. Разговор запишите! Позвонил дежурный по управлению. — Двое потерпевших перед ограблением побывали в кафе «Уютный уголок», — доложил он. «Ну что ж, теперь ясно, — решил про себя Миронов. — Мдовина служила наводчицей группы». — Девушка разбудила Сокольского. Махнула рукой парням, и оба направились к дыре в заборе. А парни идут к воротам стадиона. Вероятно, встреча будет в другом месте. — Не спугните их, — напомнил майор. — Дайте им встретиться где они хотят, но разговор запишите обязательно. — Сокольский и девушка направились к Большеохтинскому кладбищу… Парни пошли к центральным воротам кладбища. — Осокин, — вмешался начальник ОУР, — на кладбище их брать опасно. Возможно сопротивление, там легко скрыться. Резервом прикройте немедленно выход из кладбища в районе мебельного комбината и с другой стороны, у пищекомбината. Я выезжаю к вам с подкреплением. Машина шла по «зеленой волне», предупреждая сиреной транспорт и пешеходов. «С музыкой едем…»— поморщился Миронов: он не любил эти поездки с шумовыми эффектами, но сейчас времени было в обрез и всякое промедление грозило срывом операции. Осокин передал по радио, что троица подошла к развилке и остановилась у мостика. Девушка тоже остановилась поодаль, прикрывая их сзади. Посовещавшись некоторое время, они перешли через мостик и двинулись по дорожке, которая ведет к мебельному комбинату. «Место что надо, — решил про себя Миронов. — Там мы их и возьмем». Он знал это место: узкая тропинка вела в своеобразный коридор — с одной стороны высокий, в два человеческих роста, глухой забор склада, а с другой — многоэтажный корпус комбината. Настоящая западня. Миронов по рации приказал: — Будем брать Сокольского и его компанию напротив ворот комбината. Направил туда трех оперативников и велел укрыться там. Затем передал Осокину: — Усильте группу преследования. Возьмите двоих из резерва, обязательно в форменной одежде. Поджимайте Сокольского — всю эту компанию надо загнать в мешок. Машина с Мироновым и его спутниками остановилась в дальнем конце этого своеобразного коридора. Все сидели молча, лишь раздавались в рации голоса оперативников и характерный треск и шум радиопомех. Но вот в конце коридора, у забора склада, показались трое парней. Когда они прошли десятка два шагов, Миронов вышел из машины — это послужило сигналом для оперативников. Сокольский и его спутники почувствовали ловушку, хотели повернуть назад, но отход им уже преградила группа Осокина, впереди шли милиционеры. Троица заметалась в узком коридоре, кинулась к воротам комбината. Миронов ускорил шаги, рядом с ним шли еще три сотрудника милиции. Теперь все зависело от быстроты их действий. Миронов не исключал, что Боб (а это был именно он) и его Напарник могут заподозрить Сокольского и девушку в предательстве и расправигь-ся с ними, — этого допустить нельзя. Но брать их надо так, чтобы все ж Боб не был уверен в действиях своих сообщников. И поэтому девушка, двигавшаяся позади, уже была задержана. Как только группа Сокольского поравнялась с воротами комбината, Миронов подал сигнал и крикнул: — Ни с места! Милиция! Сокольский рванул в проезд, но сразу же был схвачен. Боб и его напарник на какое-то мгновение растерялись, но тут же, как по команде, прижались спинами к забору и оба выхватили ножи. Лицо высокого парня в черном — это и был Боб — злобно ощерилось: — Ну, кто первый? Подходи! — А вот это уже ни к чему, — спокойно произнес Миронов. — Сопротивление бесполезно, тут и ежику понятно. Сдавайтесь! В этот момент оперативники с двух сторон бросились к парням, и они в мгновение ока были схвачены. Так была обезврежена группа Боба, состоявшая из пяти человек. Шестой была Ирина Мдовина, официантка кафе «Уютный уголок», служившая наводчицей. По ее указке преступники совершили семнадцать бандитских нападений с целью ограбления. Все они были признаны судом виновными, и каждый получил соответствующий срок наказания. Срок! Это не только промежуток времени, определенный судом. Это и глубокая личная драма человека, оторванного от нормальной жизни, лишенного свободы. Слов нет, преступники должны отвечать за свои злодеяния. Все это так. Но ведь проступок, особенно в молодости, может быть и случайным. Человек может быть арестован по навету, может и оговорить себя. …На Невском Миронов случайно встретил мужчину, с которым лет двадцать назад пришлось основательно повозиться. Сошлись лицом к лицу в людской толчее и остановились. Оба припоминали. — Глобин моя фамилия. Макар. Может, еще помните? Перед Мироновым стоял плотный блондин с загорелым лицом. — Как же, помню. Только тогда седины не было, да и телом был щуплее. Дома-то как, Макар? Глобин широко улыбнулся: