Письма я забрала с собой. Они лежали в сумке, ожидая, когда их перечитают. Уверенность, что в тексте нет ничего полезного, исчезла, а на ее место пришла уже привычная подозрительность. Все больше казалось, что я что-то упустила, и что в них есть нечто важное. За окном автобуса посыпались первые снежинки в этом году. Их жизнь совсем недолгая: они таяли, как только опускались на землю. Подъезжая к остановке, я заметила на тротуаре знакомую фигуру. Выйдя из автобуса, сразу же ринулась к нему, испугавшись всего, что только могло произойти. – Ты чего тут стоишь, Эд? – я схватила его за холодные руки. Он даже не додумался надеть теплую куртку и шарф. Его заметно трясло от холода. – Решил встретить тебя с работы, – он пожал плечами, словно это обычное явление. – С чего вдруг? Мы направились в сторону дома, но я продолжала крепко держать его за руку. Любые перемены в поведении брата меня настораживали. – Маньяк все еще на свободе. Вдруг он поджидает тебя где-то здесь. – Убийца Липпа – не маньяк. С чего ты это взял? – теперь я не на шутку встревожена. Вдруг кто-то запугал его, чтобы добраться до меня? – Ниоткуда. Просто предположил. – Эд резко убрал руку. – Ауч! Зачем так сжимать? – Меня беспокоят такие предположения. Я и так вся на нервах, а еще ты говоришь такие вещи. Уже у дома Эд остановился, повернулся ко мне и виновато посмотрел. – Мне тоже страшно, Ева. За тебя. Круто, если с Филиппа все началось, и на нем же все закончилось. Я буду только рад, если у убийцы нет целого списка на очереди. Но ведь нет никаких гарантий, что это так. Ты хоть осознаешь, в какой можешь находиться опасности? Я максимально строго посмотрела на него. Это самый серьезный из всех моих взглядов. Брату он хорошо знаком еще с тех времен, когда мы в детстве оставались дома вдвоем, а он отказывался делать домашнюю работу. – Больше никогда так не делай, Эд. Сначала он ничего не ответил, явно пребывая в растерянности. И лишь, когда мы уже разбирали пакет с продуктами на кухне, Эд встрепенулся, словно отошел от сна. – Не понимаю. Я веду себя, как нормальный брат, а ты говоришь больше так не делать. – Что? – никогда прежде мне не доводилось слышать от него подобных выражений. – Ты и так хороший брат. Кто надоумил тебя на такие мысли? – Никто, – Эд недовольно фыркнул, напоминая колючего ежика. – Я не хочу волноваться еще и за то, что ты можешь пострадать, пока ждешь меня, стоя посреди улицы. Так что давай обойдемся без этого. Мы заботимся друг о друге, но не настолько. И еще, не смей мне говорить, что кто-то за мной следит. Хочешь, чтобы у меня развилась паранойя? Он отрицательно помотал головой и поспешил быстрым шагом уйти к себе в комнату. – Не так быстро, молодой человек. Я догнала его в коридоре, уверенная, что он еще не все мне рассказал. – Спрошу еще раз. Кто тебя надоумил на это? Эд покусывал нижнюю губу, переминаясь с ноги на ногу. Настоящий взрослый ребенок. – Лео сказал, что мне стоит за тобой приглядывать. Теперь все прояснилось. Это не Эд мне не все рассказал, а следователь. У меня тоже есть небольшая тайна – рассказ Филиппа в дневнике Лолы. Закончив со всеми домашними делами и приняв быстрый душ, я пожелала Эду, стоящему у мольберта, спокойной ночи, а затем достала блокнот из сумки и направилась в кровать. Мне хотелось прочитать все рассказы Лолы, но сейчас правильнее будет сосредоточиться лишь на одном. Все страницы пронумерованы вручную, а на последнем листе Лола предусмотрительно сделала содержание, благодаря которому я сразу нашла нужную историю среди десятка других. Рассказ о пожарном Жил был на свете мужчина. Назовем его Мистер Ф, а для друзей просто Ф. Хотя, если быть до конца честным, то друзей у него совсем нет. Они остались в далеком прошлом. В то время он был веселым подростком, а его причуды другим казались действительно смешными. Ф имел взрывоопасный характер, он легко зажигался новым делом, но так же быстро перегорал. Ф брался за самые разные дела, пробовал себя в разных хобби, общался с разными людьми, но его никогда ничего по-настоящему не интересовало. Он всегда все бросал, не заканчивая ничего из начатого. Так в его жизни появился огонь. Сначала была лишь навязчивая мысль. Как будто муха жужжала в его голове, не давая покоя. Но то оказалось вовсе не надоедливое насекомое – его мучило непреодолимое желание что-то поджечь. Влечение оказалось настолько сильным, что он не мог спать, не мог есть, не мог слушать учителей в школе. Его интересовал лишь огонь. Когда он уже решил, что сделает это, его настроение резко улучшилось. Он пребывал в хорошем расположении духа, шутил и общался с друзьями, даже смог познакомиться с классной девчонкой из школы. Вот насколько он вдруг стал в себе уверен. Ф предвкушал грядущее, и его радовало то, что он собирался совершить. А после был сам пожар. Его самый первый поджог. Тот день Ф запомнил навсегда. Никогда прежде он не знал, что можно испытывать нечто подобное. Чувства радости, счастья, эйфории, восторга и удовольствия – все слилилось воедино. Ему хотелось, чтобы это не прекращалось. Он стоял там и смотрел на огонь. И больше ничего во всем мире не имело для него значения. После пожара состояние Ф резко ухудшилось. Уже позднее, через несколько лет, специалисты объяснили причину его плохого самочувствия. Когда все оказалось позади, когда последний огонек погас на пепелище, уровни адреналина и серотонина сильно упали. Наступило осознание, а за ним последовало раскаяние. Он мучился от стыда, как никогда прежде. Ф ненавидел себя. Ненавидел весь мир. Ненавидел родителей за то, что родили его таким. В конечном счете, единственное, что могло вытащить его из подобного состояния – очередной поджог. И он сделал это еще раз. И еще раз. И еще много-много раз, пока его не поймали и не диагностировали у него пироманию. Подростком Ф хотелось лишь наблюдать. В более взрослом возрасте появилось желание соприкасаться с огнем. Так он стал пожарным. Через два года после этого один из его коллег пригласил Ф на день рождения. Там он познакомился с будущей женой и матерью своего ребенка. Ее звали Лилия. До встречи с ней он уже начал проходить лечение, но именно благодаря ей Ф по-настоящему признал наличие у себя опасного заболевания. Боясь разочаровать девушку, он соглашался на все возможные методы лечения, даже на гипноз. В какой-то момент ему показалось, что он исцелился. Тогда Ф сделал ей предложение. И она сказала ему «да». Они жили счастливо. У них родилась дочь Анна. Все шло гладко до тех пор, пока у него не случился рецидив. Он не знал, почему, не понимал, как такое возможно, но навязчивые мысли вернулись. Ф примчался к врачу, попросил дать ему ударную дозу нейролептиков, седативных, любых других препаратов, только бы избавиться от вернувшегося желания что-то поджечь. Его решили оставить в стационаре, но дома его ждала семья. Так что он взял новые лекарства и ушел. Но в дом так и не зашел. Ф забежал в гараж и трясущимися руками подошел к спичкам, лежащим на тумбе. Лекарства все еще лежали нетронутые в кармане его куртки. Он боролся. Словно стоял на перепутье и не знал, какую выбрать дорогу. Ф достал мусорное ведро, положил туда старые газеты, зажег спичку и сразу ее потушил. Он истратил весь коробок, но поджечь газеты так и не смог. Когда Ф уже вышел из гаража, он услышал запах. Тот самый запах. Что-то горело за его спиной. Он открыл дверь гаража и увидел, как одна из газет, случайно упавших на пол, загорелась от одной из брошенных на пол спички. Ф не понимал, как это случилось, он четко помнил, что потушил каждую из них. После того случая Лилия смотрела на него с опаской. Что-то изменилось в ее взгляде. Она знала его, знала его всего, принимала его полностью, но почему-то не верила в такое стечение обстоятельств. Ф был уверен, что дело в рождении Анны. Она страшилась за их ребенка, в самом деле думая, что он способен ей навредить. Через год они поругались. Из-за какой-то ерунды, но Ф сильно расстроился. Поздно вечером он вышел из дома и побрел вперед, даже не догадываясь, куда его приведут ноги. Так Ф оказался в лесу, где они с Лилией и Анной часто бывали на пикнике. Повсюду сновала молодежь, со всех сторон раздавалась громкая музыка. Казалось, что там проходило сразу несколько вечеринок. Он решил, что отлично впишется в тусовку. Ф подошел к одной из компаний, представился чужим именем. Они налили ему в пластиковый стаканчик пива и пригласили танцевать вместе с ними. Он забылся, выплясывал, что есть силы, демонстрируя все известные ему танцевальные движения. Молодые парни и девушки, лица которых он плохо запомнил, хлопали, когда он двигался в такт музыке. Они все покачивались в одном ритме, двигая бедрами и напевая знакомые всем песни, пока не раздался крик «Пожар! Горим!». Ф, словно вышел из комы. Его глаза прозрели, он увидел бегущих навстречу ребят из другой компании. У одного из парней горела футболка. Ф кинулся к нему, схватив перед этим пятилитровую бутыль с водой, которую принесли ребята из его тусовки. После помощи тому парню, он позвонил на работу, сообщив о пожаре. Оказалось, что те ребята не аккуратно обращались с огнем. Разведенный костер вышел из-под контроля и зажил собственной жизнью. Такое часто случается. Ф хорошо это знал, ведь и сам случайно устроил пожар в гараже. Когда он пришел домой, то Лилия уже спала. Ф ничего ей не сказал, а наутро она смотрела на него новым взглядом. Еще больше страха, еще больше презрения. Ему не хотелось оправдываться, почему-то казалось, что она все равно ему не поверит. У каждого своя правда. И его правду никто и никогда не принимал. Окончательно его жизнь рухнула через пару месяцев после этого случая. Он допустил роковую ошибку: оставил спящую дочь одну дома, а в это время в нем начался пожар. Ф винил себя, как и Лилия. Анна могла погибнуть. Весь дом мог сгореть, если бы соседи вовремя не увидели дым. В тот день разрушилась их семья. Он снова начал себя ненавидеть, ведь его дочери пришлось посещать врачей, чтобы справиться с испугом после пожара. Ф боялся, что она может стать такой же, как он. Нельзя было этого допустить. Так что, когда Лилия предложила не только развод, но и перестать видеться с Анной, он согласился. Для них так будет лучше, а только это имело для него значение. Говорят, чем дольше пироман занимается поджогами, тем холоднее к людям он становится, пока однажды не начинает ненавидеть абсолютно весь мир. Ф не хотелось скатываться на это дно. Поэтому, он пошел на групповые собрания в центре, где проходил лечение. Там он встретил сразу пятерых, таких же, как он сам, страдающих людей, чьи жизни так же искалечены. Спустя какое-то время Ф понял, что так продолжаться больше не может. Он принял решение переехать и начать новую историю. Были, конечно, сомнения и страхи, но самый его страшный кошмар уже воплотился в жизнь. Вот так бывает, ты чего-то боишься, а потом это случается. Его семья жива, но он ее потерял. Я вытерла рукавом пижамы мокрое от слез лицо. Если он рассказал правду, то Лилия ошибалась абсолютно во всем. Неужели такое бывает? Даже, когда человек избавляется от вещей, разрушающих его жизнь, они сами находят его и заканчивают начатое. Мне нечего сказать Дверь открыл не Свят, а его мама. Мне всегда хотелось посмотреть, как выглядит мать, которая не убегает, когда её ребёнок заболевает. Интересно же узнать, какие глаза у родителя, который борется до самого конца и не отступает, какой бы тяжёлой ни оказалась война. Так вот, глаза у нее карие. В их уголках засели морщинки. Приятная женщина. Ничего необычного и сверхъестественного в ней вовсе нет. И, тем не менее, она смогла, а наша с Эдом мама нет – Здравствуйте. Я – Ева. Святослав ходит в мою группу на собрания в центре. – А, да-да. Он о вас всегда так много говорит. Проходите, – она широко распахнула дверь и последовала куда-то вглубь дома, даже не представившись. Свят вышел ко мне в брючном домашнем костюме. В их доме пахло гороховым супом и жареной курицей. Я уже успела забыть, какой запах имеет домашняя еда и каково это, когда кто-то для тебя её готовит. – Ты такой везунчик, Свят, – сказала я, снимая пальто. – Ты о чем? – он удивлённо смотрел по сторонам, словно где-то рядом с ним лежал лотерейный билет. – Хорошо и вкусно питаешься. Я в основном перебиваюсь фастфудом. – Ты сейчас разрушила мои представления о тебе, облаченной в фартук. Мы прошли в кухню. Здесь пахло ещё сильнее. Повсюду лежали вафельные накрахмаленные полотенца. В раковине ни одной грязной тарелки, в комнате идеально чистые столы и вымытые до блеска полы.