— Я у сестры был. Служебный машина не приехай, я пешком ходить. — Он растерянно улыбнулся. — Послушайте, — сказал Дилейни, — сегодня вам работать не нужно. Ясно? Рабочий молчал; Нина заметила, что в его руке, облаченной в перчатку, белеет какой-то предмет. — Qué tiene usted?[38] — спросила она по-испански. Уборщик захлопал карими глазами. — Я это найти, — ответил он по-английски, демонстрируя запечатанный конверт с куском скотча. — Прямо сейчас. Вот тут. — Он указал на урну. Дилейни отобрал у него конверт и, не проронив ни слова, показал Нине то, что на нем напечатано. «ВОИТЕЛЬНИЦЕ». С гулко бьющимся сердцем она выхватила послание у напарника. Один долгий миг они молча глядели друг на друга. — Нам можно его открыть? — шепотом спросил детектив. — Конечно! Криминалисты не обрадуются, однако внутри могли оказаться срочные сведения. Пусть потом ее отчитает начальство. Информация важнее. Отклеив клапан конверта, Нина достала карточку из плотной бумаги и одновременно с напарником прочитала: — «Один — если по земле, два — если морем». Нина слышала эту цитату в школе, на уроке истории. — Это ведь про ночную вылазку Пола Ревира?[39] Дилейни кивнул. — Ревир договорился с союзником, чтобы тот зажег на колокольне один фонарь, если британцы пойдут в атаку по суше, и два — если они переправятся через реку Чарльз. — Детектив нахмурился. — И что этим хотел сказать Шифр? — Дом Ревира! — воскликнула Нина. — Это одна из остановок на «Тропе свободы»! Нужно сообщить в оперативный штаб. — Стоп. — Уже поднеся руку к наушнику, Дилейни замер. — Фонари ведь зажглись на колокольне Старой северной церкви. «Тропа» проходит и возле нее. Вот что значит коренной бостонец. — Отлично! — обрадовалась Нина. — Свяжитесь с начальством, а я пока расспрошу уборщика. Возможно, на испанском он поведает больше. Дилейни отошел в сторонку, чтобы поговорить со штабом, не привлекая лишнего внимания. И тут только Нина поняла: рабочий в жилете исчез! Она отвлеклась и не заметила, как он ушел. А ведь Бакстону потребуется его рассказ о находке и официальное заявление… Проклиная себя за то, что не велела уборщику оставаться на месте, она побежала по тротуару, озираясь по сторонам. Яркий жилет мелькнул в двух кварталах впереди — мужчина убирал там мусор. Похоже, наказ Дилейни он пропустил мимо ушей. Или просто не поверил. Нина бросилась к рабочему. — Disculpe![40] — крикнула она. Мужчина, похоже, не услышал и побрел прочь, скрывшись между двумя зданиями. Нина побежала следом, завернула в проулок… Откуда-то слева ей в голову врезался кулак. Пошатнувшись, Нина едва не упала. Словно в тумане, она увидела перед собой ярко-желтый жилет, и тут уборщик — все еще в рабочих перчатках — одной рукой схватил ее за талию, а другой — заткнул рот. — На этот раз не сбежишь, Нина, — наклонившись к ее уху, шепнул мужчина. Акцент улетучился. Даже одиннадцать лет спустя она узнала этот голос. Глава 20 Шифр втянул ноздрями воздух, вдыхая особенный аромат. Ее аромат. Исходивший от Нины страх кружил голову. Возбуждал и будоражил. Ее хрупкое сердце трепетало, словно крылышки колибри. Решение загадки выложили в Сеть всего три часа назад. Он и не думал, что Нина так быстро примчится в Бостон. Шифр планировал воссоединение совсем по-другому. Она уже не впервые его огорчала. Придется снова наказать паршивку. Научить ее послушанию — а затем убить. Он прижал руку к ее пухлым губам, не давая ни пикнуть, ни мотнуть головой. Другой рукой крепче притянул ее к себе. Нина впилась зубами в его указательный палец. К счастью, вставка из термопластичной резины спасла тактическую перчатку от повреждений. Шифр ощущал, как сжимаются цепкие челюсти, пытаясь прогрызть прочный материал. Нина не сдавалась. Его это заводило. Маленькая воительница рвалась в бой. Прекрасно. Нина просунула руки за спину и, прежде чем Шифр отреагировал, добралась до ширинки. Схватила его за яйца через штаны, с неожиданной силой сжала, а потом резко крутанула запястьем. Воздух с хрипом вырвался у него изо рта. Он попытался устоять, но колени подкосились. Нина не отпустила и начала крутить в другом направлении. Уступив боли, Шифр оттолкнул ее от себя, согнулся, хватая ртом воздух, и машинально прикрыл руками промежность. Сучка дорого за это заплатит. Нина выплюнула кусочек нейлоновой нити, которую вырвала зубами из перчатки. — На колени! Шифр поднял голову и увидел перед собой дуло пистолета. Нина крепко стояла на ногах. — Руки за спину! — прищурившись, велела она. Мерзавка даже не представляла, каково это — когда тебе выкручивают яйца. Ты не сможешь завести руки за спину, даже если захочешь. А Шифр и не хотел. Он не собирался вставать на колени по ее приказу. Это она скоро окажется перед ним на коленях. Будет молить о пощаде — но тщетно. Боль чуть не взяла над ним верх, однако Шифр поборол приступ дурноты. По-прежнему целясь из пистолета, Нина поднесла свободную руку к уху — очевидно, чтобы вызвать подкрепление. Выхода не было. Он представил, что борется в клетке с очередным противником. И противник этот вот-вот победит. Шифр не мог этого допустить. Превозмогая жгучую боль в промежности, он оттолкнулся ногами и прыгнул на противницу. Время будто замедлилось. Как только он рванул, Нина нажала на спусковой крючок. В тот же миг Шифр ощутил, как в грудь с невероятной силой врезается пуля. Он рухнул на землю. Нина бросилась к нему, ее взгляд лихорадочно забегал по сторонам. — Лежать! Я вызову помощь. — Она снова потянулась к наушнику. Даже если ей не удастся, в течение минуты полиция определит источник стрельбы. Шифр хорошо изучил возможности бостонских копов. Оставалось одно. Нина не знала, что на нем бронежилет. Шифр выбросил вперед ногу — получилась отличная подсечка. Лишившись опоры, Нина рухнула на асфальт. Ее дыхание сбилось, пистолет отлетел далеко в проулок, стукнувшись о кирпичную стену. Прежде чем соперница пришла в себя, Шифр навалился сверху, не позволив ей ни вскрикнуть, ни подняться. Приблизив к ней лицо и едва не касаясь ее губ своими, он прорычал: — Не сегодня, Воительница, — но скоро. Очень скоро. В этот миг Шифр хотел ее так сильно, как никогда. Нина была такой же, как прежде, — и в то же время совсем иной. Он сжал пальцами тонкую шею, и в ее глазах отразился ужас — красота в чистом виде. — Ты снова будешь моей, — прошептал Шифр. Как только он немного ослабил хватку, Нина выпростала руку и попыталась расцепить его пальцы. Ее короткие ногти впились в его правое запястье. Выругавшись, Шифр сжал ее горло сильнее. Он пока хотел не убить, а только вырубить. Главное — правильно рассчитать силу. Через пару мгновений Нина затихла. Шифр поднялся на ноги и заковылял к дальнему концу проулка. С обеих сторон сбегались полицейские. Он помахал, чтобы привлечь к себе внимание, и указал туда, где Нина уже хрипела и кашляла, приходя в себя. — Мужчина с пистолетом! — крикнул Шифр, не боясь переборщить с мексиканским акцентом и паническими нотками в голосе. — Он стрелял в женщину! Вооруженные копы пронеслись мимо в указанном направлении. Уборщик-латиноамериканец их не интересовал. Они искали белого мужчину с голубыми глазами. Много лет назад Нина увидела его глаза и участки кожи в прорезях балаклавы. Шифр планировал, что она унесет эти сведения в могилу, однако паршивка сбежала и, конечно же, все рассказала полиции. К счастью, он придумал, как обратить промашку в свою пользу. Постепенно ускорив шаг, Шифр завернул за угол и приготовился исчезнуть. И только тут обратил внимание на боль в руке. Его охватила паника: на запястье алела кровь.