— Да, — отвлек ее от размышлений голос Эммелин Бейкер. — Мы хотим перепроверить все, что связано с недавними убийствами в Вашингтоне и Сан-Франциско. Теперь, когда мы знаем, какую именно иголку искать в стоге сена, возможно, обнаружим уже знакомый материал. Впрочем, не буду заранее обнадеживать: в обоих случаях имеется сильное перекрестное загрязнение. — А что насчет бостонской жертвы? — спросил Бакстон. — У нее на шее микроскопические частицы той же ткани. Похоже, на этот раз убийца не успел тщательно вымыть труп, прежде чем от него избавиться. — Держите меня в курсе, — попросил Бакстон. — Как только подготовите отчет — присылайте. Спасибо, что сразу нам сообщили. — Закончив разговор, шеф обратился к команде: — Как думаете, это может быть простым совпадением? — Что именно? — вырвалось у Нины. — Что два серийных убийцы с похожим мотивом и действующие примерно в одно время носят перчатки одной и той же маленькой фирмы, производившей одежду для бойцов ММА[43], — ответил Кент хриплым от волнения голосом. — Если только они подельники, — сказал Уэйд. — Порой серийные убийцы орудуют сообща. — Он взлохматил пальцами волосы. — Но в случае с Шифром все указывает на маньяка-одиночку. Лично я уверен на все сто. — Я тоже в этом не сомневался, — заметил Кент, — пока не позвонила Эммелин Бейкер. — Наверное, я чего-то не понимаю, — сказала Нина. — Можете ввести меня в курс дела? — Что вам известно о Маньяке с окружной дороги? — спросил Бакстон. Нина вспомнила, как напугал горожан беспощадный убийца, охотившийся на молоденьких девушек. — Его разыскивали, когда я работала в полиции округа Фэрфакс. Поскольку маньяк орудовал не только в Вашингтоне, но и в двух других штатах — Мэриленде и Вирджинии, — мы не догадывались, что случаи взаимосвязаны, пока программа-помощник по розыску опасных преступников не выявила закономерности. Нина не стала упоминать, что в жертвы убийца выбирал только тех девушек, судьба которых мало кого волновала. — За шесть-семь лет он совершил порядка двадцати убийств, прежде чем полиция связала ниточки воедино и его персоной заинтересовалась пресса. Когда он убил еще десять, началась настоящая паника. — Помните, чем все закончилось? — Маньяк с окружной дороги покончил с собой, — ответила Нина. — Его труп нашли рядом с телом последней жертвы, которую звали… Нина взглянула на побледневшего Уэйда, и тот закончил за нее: — Чандра Браун. Они долго глядели друг на друга. Нина пыталась понять, о чем думает коллега. Дело Чандры Браун почти на год выбило его из колеи. Теперь-то понятно, почему Бакстон заговорил о совпадениях. — Если это не пара преступников со схожим почерком, — обратилась Нина к шефу, — то остается одно из двух: либо у Маньяка с окружной дороги был подельник, либо труп принадлежал постороннему мужчине, а настоящий убийца уже два года разгуливает на свободе. — Есть кое-что еще, — тихо продолжил Бакстон. — Родители Чандры Браун подали в суд на Уэйда и Бюро. — Помню эту историю. — Брек нахмурила рыжеватые брови. — Работники службы опеки забрали Чандру от родителей и устроили в приемную семью, потому что родные отец с матерью избивали девочку и плохо о ней заботились. За семь лет они ни разу ей не позвонили, не спросили, как ей живется. — Зато когда дочь умерла, сразу выскочили, как чертики из табакерки, — фыркнул Бакстон. — Их адвокат обвинил органы опеки и всех, кто там работает. А еще эти мамаша с папашей подали в суд на власти штата за то, что их дочке не обеспечили надлежащий надзор… — Агенту Уэйду тоже досталось, — добавила Нина. — Я облажался, — вздохнул профайлер. — Чандра погибла по моей вине. Описание человека, который ее преследовал, не совпадало с приметами убийцы Меган Саммерс, да и сходства в поведении я не нашел. Поэтому решил, что Маньяк с окружной дороги тут ни при чем, и вернул дело в полицию. Все тактично промолчали, позволив Уэйду собраться с мыслями. — А потом система дала сбой, — продолжил он бесцветным голосом. — С Чандрой так и не связались. Через два дня ее убили. — Пресс-конференции с участием адвоката Браунов нанесли удар по репутации Бюро. — Бакстон снял очки и потер нос. — Вот и сейчас… Этот образец ткани может отправить расследование в тартарары. — Не сдержавшись, он добавил крепкое словцо. — Если так, то я тоже виноват, — признался Кент. — Когда Уэйда временно отстранили, его дела перешли ко мне, в том числе заключение по поводу Маньяка с окружной дороги. Я должен был обнаружить нестыковки! Значит, Кент временно замещал Уэйда. Когда убили Чандру, Нина еще не работала в ФБР, поэтому не знала, к кому перешло дело после публичного фиаско заслуженного профайлера. — Нет, — возразил Уэйд. — Дело досталось вам в последний момент. А я занимался им несколько лет. Это я должен был обнаружить проблему, а вместо этого лишился работы. — У него на лбу выступили капельки пота. — Прошу прощения. — Он встал и ушел в хвостовую часть самолета. — Маньяк с окружной дороги орудовал десять лет, — продолжил Кент, когда старший коллега скрылся за дверью уборной. — И убивал он по-разному: душил, избивал тупым предметом, ломал шею… Впрочем, никогда не использовал огнестрельное оружие или нож — слишком рискованно. Поэтому мы долго не могли подтвердить, что имеем дело с серийным убийцей. Он был очень осторожен — мы ни разу не нашли на месте преступления следы ДНК. — Как же вы связали случаи друг с другом? — поинтересовалась Нина. — Благодаря уликам. Наши коллеги обнаружили частички одной и той же уникальной по составу ткани. Возможно, имелись и другие жертвы. Все зависело от того, как добросовестно работали криминалисты. Пробелы постепенно заполнялись. В то время федералы посвящали копов далеко не во все детали расследования, поэтому о многом Нина услышала впервые. — А как вы поняли, что ткань уникальна? — Когда программа выявила первое совпадение, мы направили в полицейские участки запрос на образцы ткани, найденные на местах нераскрытых убийств. Тех, где жертвы — девушки определенного типажа. — Наклонившись к Нине, Кент подчеркнул: — Серийный убийца может изменить свой метод, но не мотив. — Почему? — Метод — это то, как именно действует преступник, в данном случае — способ убийства. Он часто меняется с опытом. А мотив — это причина убивать. Глубинное стремление — оно у каждого свое. Я сравнил бы это с зудом, который невозможно унять. — С зудом? — Когда мозг посылает сигнал о зуде, этот импульс можно погасить несколькими способами. Почесать участок кожи, пошлепать, ущипнуть. Или даже подождать, пока зуд утихнет. Но, как вы наверняка замечали, если начать чесаться, не так-то просто прекратить. Зуд возникает снова и снова. — Значит, серийные убийцы, единожды испытав зуд, не в состоянии перестать чесаться? — Именно. Поэтому мы обращаем особое внимание на первое убийство. В самом начале преступник еще не усовершенствовал свой метод, поэтому его мотив — тот самый зуд — выявить гораздо проще. А когда мотив понятен — больше шансов найти преступника. — Однако в случае Маньяка с окружной дороги этот подход не сработал? — Поэтому Уэйд так себя и корит. Считает, что слишком зациклился на методах, а стоило бы присмотреться к мотиву и выбору жертв. Маньяк с окружной дороги всегда преследовал беззащитных юных девушек, в то время как его методы сильно разнились. Лишь когда число жертв из трех регионов перевалило за двадцать, мы наконец-то поняли, что имеем дело с серийным убийцей. Эти слова заставили Нину по-другому взглянуть на Уэйда. Она и не предполагала, с чем ему пришлось столкнуться. — Наверное, Уэйд подумал, что убийца выбирал в жертвы беспризорниц только потому, что они были легкой добычей. Их пропажу не сразу заметят, не расскажут о них в новостях… — Мы слишком долго копались, слишком поздно поняли, что ключ к подозреваемому — его зуд — связан с типажом жертв, со стремлением преступника мучить и унижать. Уэйда до сих это гложет. Он жалеет, что не догадался быстрее. — А как вам помогли частицы ткани? — В отделе по работе с уликами изучили образцы материала. Химические вещества, применявшиеся при выделке ткани, привели нас к текстильной фабрике в Филадельфии. Один из местных агентов наведался туда и расспросил владельца. Тот сказал, что изготавливал ткань по спецзаказу для столичного производителя одежды, которому требовался очень прочный и эластичный материал определенной расцветки. Это была линейка спортивной одежды и экипировки для бойцов ММА под названием «Опасная зона». Дядя владельца фирмы заправлял бойцовским клубом «Стальная клетка», где племянник надеялся найти покупателей. Нина вспомнила, что в среде бойцов MMA много судачили о Маньяке с окружной дороги. Пресса подняла шум; люди возмущались чрезмерной жестокостью, царившей в бойцовских клубах. Впрочем, недовольство постепенно утихло, так как психологи не смогли найти убедительной связи между контактными видами спорта и склонностью к насилию. — Уэйд с напарником допросили производителя одежды, — продолжил Кент. — Тот заявил, что спросом его продукция не пользовалась — слишком уж много дешевых зарубежных аналогов, да и накладные расходы чересчур высоки. Поэтому уже более десяти лет назад он закрыл производство, а оставшийся товар продал за бесценок дяде. — Теперь я поняла, как вы вышли на конкретный бойцовский клуб, — заметила Нина. — Мы с Уэйдом и еще одним агентом поехали в клуб, чтобы допросить владельца по фамилии Соррентино. До сих пор его помню. Оказалось, он продал почти весь доставшийся от племянника товар бойцам своего клуба. Причем за полную стоимость! — Какой добрый дядюшка! — Тот еще фрукт. К тому же он заявил, что записей о сделках отродясь не вел и напрочь забыл, кому именно продал одежду. — Вообще никого не назвал? — Мы пригрозили позвать друзей из налоговой — пройдоха чуть не обделался. Он уже много лет приторговывал нелегально. Брал только наличные и никогда не отчислял налоги на прибыль. Наличными он заплатил и племяннику, когда купил у него нераспроданный товар, поэтому доказательств о сделке не было. Уверен, этот жулик все спланировал заранее. Он признался, что за десять с лишним лет обслужил больше сотни покупателей. — В общем, толку от него никакого, — вздохнула Нина. — Дальше — хуже, — продолжил Кент. — Сразу после нашего визита в бойцовский клуб погибла Чандра Браун. Думаю, Соррентино разболтал про нас дружкам, а может, сам Маньяк с окружной дороги заметил нас в клубе. Так или иначе, он понял, что мы вот-вот его прижмем, поэтому решил все закончить на своих условиях. Во всяком случае, так значилось в его предсмертной записке. Нину давно интересовало содержание записки, ведь ее так и не обнародовали. — А о чем там еще говорилось? Кент бросил на нее настороженный взгляд. Должно быть, подумал, что Нина хочет перепроверить его выводы. — Мне сразу не понравилось, что послание набрано на компьютере, — вздохнув, сказал Кент. — Однако на листе содержалось признание во всех тридцати шести убийствах, причем с деталями, о которых мог знать только сам маньяк, ведь прессе о них не рассказывали. Теперь, помимо улики, связавшей случаи воедино, у нас имелось признание преступника. А самое главное — убийства прекратились. — Кент сложил руки на груди. — Дело закрыли. Разве была причина копать глубже? — Вы решили, что не было. У Кента на лице появилось виноватое выражение. — После закрытия дела я, как и положено, провел заключительный анализ личности преступника, чтобы внести его данные в базу. Он часто проявлял агрессию на людях. Презирал власть имущих. Несколько раз его арестовывали за жестокое обращение с женщинами. Все сходилось. — И после Чандры Браун убийства прекратились? Кент вздохнул. — Теперь я вынужден признать, что Чандра — последняя жертва, о которой мы знали.