Часть 4 из 61 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И Лена, вглядевшись в глаза подруги, полные энтузиазма, поняла, что Светка и впрямь справится.
В пятницу Елене позвонил зам Дмитрий Иванович Васянин и сухим бесстрастным тоном поинтересовался:
– Елена Игоревна, вы не подскажете, когда сотрудники фирмы смогут лицезреть своего руководителя на работе?
Никому другому Лена не позволила бы так разговаривать с собой, но Васянин другое дело. Он более тридцати лет плыл в одной лодке с отцом и ни разу не обманул его доверия, хотя такие шансы выпадали ему не раз, и выгода от предательства маячила солидная. Но Васянин оказался преданным человеком, и Лена знала, что раз дядя Дима, именно так она называла его в детстве, не предал её отца, то и с ней будет честен. А его стариковское ворчание она готова была стерпеть. Хотя Васянин и ворчал-то всегда только по делу. Вот и на этот раз он был прав. Дружба дружбой, а бросать фирму на целых десять дней не следует. Оправдание у Гульковой было только одно – фирму свою она оставляла не на чужого человека, а на дядю Диму.
– В понедельник выйду на работу, – проговорила Елена в трубку. – Вы только не сердитесь, Дмитрий Иванович.
– У меня и прав таких, чтобы на тебя сердиться, нет, – ответил Васянин. И отключился.
По теплоте голоса, которым он это произнёс, и по тому, что он перешёл в разговоре с ней на «ты», Лена поняла, что гроза миновала, и дядя Дима больше не сердится.
Глава 3
Со следующей недели у подруг опять началось раздельное существование. Каждая занималась своим делом. И в конце рабочего дня ни у одной из них не было сил на встречи и дружеские посиделки. Всё откладывалось до выходных. А в выходные находились новые неотложные дела. Особенно у Светы, только теперь она поняла, что собственный бизнес – это не только любимое дело и прибыль, но и отсутствие возможности выкроить свободное время для отдыха.
Прошёл год, прежде чем Света смогла взять на работу в «Свет в окошке» столь необходимого ей сотрудника. Вернее, сотрудницу. Совсем молоденькую девушку, только что окончившую курсы и мечтавшую покорить мир.
– Твоя планка, как я погляжу, – рассмеялась Бакунина, – намного выше той, что устанавливала для себя я в самом начале своего пути.
– Для меня вообще планок нет, – сморщила носик девушка.
– Так что же, дерзай, я тебе крылья подрезать не собираюсь.
И девица принялась усердно трудиться, заметно облегчая труд Бакуниной. Первое, что она почувствовала после включения в работу новой сотрудницы, то, что заметно убавилось пустой беготни. Сама она могла полностью сосредоточиться на работе, которую называла творческой. Особенно ей нравилось сооружать причёски выпускницам и юным невестам из семей со средним достатком. Вот где был простор для фантазии! Света вспоминала себя в их возрасте, и ей становилось немного грустно. Девушке начинало казаться, что женское счастье обошло её стороной. Ей скоро тридцать лет, а у неё нет ни семьи, ни детей. Нет даже любимого человека.
Она вспомнила свою подругу Лену и подумала о том, что Гулькова родилась с серебряной ложкой во рту, и всё у неё всегда было. Ей не приходилось каждый день отстаивать своё место под солнцем. А результат тот же, что и у неё, – ни детей, ни плетей, как говорила Светина мама.
У Светы был брат Максим, и девушка знала, что одно время он ходил влюбленным в Лену. Но ничего у них не получилось. Наверное, Лена решила, что Максим ей не пара. Бакунина ни с братом, ни с подругой никогда не заводила разговора об их не сложившихся отношениях. Хотя сама Света считала, что Ленке лучшего мужа, чем её братик, не найти.
Максим выучился на лётчика и летал на пассажирских самолётах. Он, как и сестра, отказался следовать примеру родителей и оплакивать прошлую жизнь на обломках великой империи. Тем более что и Света и Максим были у родителей поздними детьми, не помнили вкус настоящего советского сливочного масла и понятия не имели, каким свежим был воздух в городе, в котором почти не было машин.
Света хотела, чтобы брат женился, пусть не на Ленке, а на другой хорошей девушке. «У них бы тогда родились дети, – мечтала Светлана, – и у меня, раз нет детей, были хотя бы племянники». Но Максим не женился.
И вот однажды вечером она сидела в кофейне «Старая мельница», в минорном настроении от подобных мыслей. Многие любили это заведение за уютную атмосферу, неровный свет, скрывающий не только выражение лиц посетителей, но и сами лица. Официант зажигал на каждом столе цветную свечу. Кому-то она казалась знаком предостережения, кому-то символом надежды на лучшее будущее. Свете эта свеча просто грела душу. И сейчас она как никогда нуждалась в этом тепле. Тем более что ко всему прочему ещё и на улице стояла отвратительная погода. Хотя чему удивляться? На улице февраль. И хоть народная пословица утверждает, что «февраль коровий бок греет», в этом году он скорее сшибал коровий рог.
Из задумчивости её вывел неожиданно прозвучавший голос:
– Здравствуйте, милая девушка.
Голос был молодым. «Сейчас клеится начнёт», – подумала Светлана и ответила, не скрывая сарказма:
– Здравствуйте, милый юноша.
Незнакомец явно приободрился, так как его голос прозвучал увереннее:
– Не позволите ли вы присесть мне за ваш столик?
– Почему именно за мой? – спросила она сердито.
– Потому что за всеми другими сидят парочки, а вы одна.
– Может быть, мне нравится одиночество? – проговорила она с вызовом.
– Я не спорю, – поторопился ответить он, – конечно, люди бывают очень разные и кому-то нравится быть одному.
– Я рада за вас! – отрезала Света.
– Рады за меня? – переспросил он растерянно.
– За то, что вы такой понятливый. Теперь вы, надеюсь, оставите меня в покое.
– Оставлю, – проговорил он самым унылым тоном, – раз вы на этом настаиваете.
– Настаиваю.
– Простите, что потревожил. Просто я очень замёрз.
– Замёрзли? – почему-то удивилась она.
– Да, как бездомная собака, и надеялся выпить чашку крепкого кофе.
– Где же вы умудрились замёрзнуть? – спросила она.
– Как где? – удивился он. – На улице.
– И что же вы там делали?
– Шёл. Мне всегда казалось, что улицы для этого и предназначены.
– Вы шли без машины? – Она подняла голову и попыталась рассмотреть его лицо.
– Без, – признался он без всяких заметных следов огорчения.
– У вас что, сломалась машина?
– Нет, она в принципе не могла сломаться.
– Это ещё почему? – Света заподозрила парня в том, что он её дурачит.
– Потому что у меня нет никакой машины.
– Вы что, безработный? – спросила она.
– Почему сразу безработный, – слегка обиделся он.
– А кто же вы тогда?
– Я педиатр.
– Кто? – округлила глаза Светлана.
– Педиатр. В прошлом году окончил медицинский университет. Теперь работаю в детской поликлинике.
– Вот это да! – вырвалось у Светланы. – А что вы делали на улице в столь поздний час?
– Девушка, – взмолился он, – я вижу, что вы решили допросить меня с пристрастием, и я готов во всём сознаться. Только позвольте присесть и заказать чашку кофе.
– Ладно, – сжалилась она, – можете присесть.
Спустя пару минут она уже смотрела, как он жадно пьёт обжигающий кофе. Выпив одну чашку, он тотчас заказал ещё одну и ватрушку с творогом.
– Вы не ответили мне, с какой целью вы мёрзли сегодня вечером на улице. Может, у вас было назначено свидание?
– Что вы, – смутился он, – разве я похож на злодея, который способен заморозить любимую девушку?
– Вроде нет, – ответила она, смягчившись, но, для того чтобы он не расслаблялся, добавила: – Хотя говорят, что практически все злодеи выглядят обаятельными людьми.
– Вам виднее, – отозвался он.
Света чуть не поперхнулась своим кофе и невольно заметила про себя, что её случайный визави что-то уж очень расхрабрился.
– С какой стати я должна быть осведомлена об этом лучше вас? – спросила она сердито.
– Вы так уверенно говорили, – замялся он, – вот я и подумал.
– Подумал он, – проворчала себе под нос Светлана. И вернулась к прежнему вопросу: – Так что же заставило вас мёрзнуть на улице, если не любовь?
– Вы не поверите, – вздохнул он, – но транспортное управление города.