– Зачем? – испуганно спросил Морис. – Ты любишь соловьёв, а курские соловьи самые прославленные в России. – Ничего подобного! Говорят, что ценились так же рязанские и тульские. – Морис! Я, конечно, могу послать тебя в Рязань за грибами с глазами или в Тулу за пряниками, но… – Она развела руками. – Мне нравятся наши соловьи! – Литовские? – с невинным видом поинтересовалась Мирослава. Его голубые глаза метнули молнию, и он проговорил ледяным тоном: – Те, что поют в этом саду. – А, извини, я не поняла сразу, – с иронией в голосе проговорила она и, не удержавшись, поддразнила его: – Ой, боюсь, боюсь! Морис больше не проронил ни слова, только тяжело вздохнул. Без пяти девять Мирослава была возле подъезда дома, в котором жили Лунёвы, без четырёх минут она набирала номер их квартиры на домофоне, а без трёх уже входила в подъезд. Людмила Витальевна ждала детектива на пороге. – Здравствуйте, – поздоровалась она первой и пригласила: – Проходите. Мирослава ответила на приветствие и, войдя в квартиру, натянула бахилы. Лунёва, кажется, собиралась предложить ей тапочки для гостей, так как посмотрела сначала на подставку для обуви, а потом на ноги детектива. Решив, что тапочки не понадобятся, сделала взмах рукой в сторону комнат. Мирослава дошла до того места, где в коридоре располагались две двери, одна против другой, и остановилась. Хозяйка толкнула одну из дверей, и они оказались в кухне, которая по убранству и размерам больше напоминала столовую. – Я могу предложить вам чаю? – спросила хозяйка дома. – Да, спасибо. – Чёрный или зелёный? – Любой, только без сахара. – С вареньем, мёдом, конфетами? – Можно просто с таком, – улыбнулась детектив. – С таком? – не поняла хозяйка и, вероятно, попыталась припомнить кондитерское новшество под таким названием. Но, кажется, ни одна реклама не предлагала такой товар. – С таком, значит, без ничего, – поспешила ей на помощь Мирослава. – А, – протянула Лунёва и спросила: – А так можно заменить мармеладом? – Можно, – согласилась Мирослава, – если он не очень сладкий. – Он с кислинкой. – Чудесно. Они сидели за столом и пили чай, когда Лунёва спросила: – У следствия есть какие-нибудь зацепки? – Мне трудно об этом судить. – То есть? – Я веду своё расследование. – Что значит своё? – изумилась женщина. Мирослава достала своё удостоверение и положила его на стол перед Лунёвой. Та взяла его в руки и стала внимательно рассматривать. Детектив молча наблюдала за сменой выражений на лице женщины. Наконец Лунёва произнесла неодобрительно: – Вы не сказали мне, что вы частный детектив. – Вы не спрашивали, – бесстрастно ответила Мирослава. – Да, – растерянно произнесла женщина, – но мне и в голову не могло это прийти. – Какая вам разница, – проговорила Мирослава, забирая у неё своё удостоверение, – частный детектив или государственный. По-моему, важнее, чтобы дело было раскрыто. И задержанный преступник понёс заслуженное наказание. Разве нет? – Да, но… – растерянно проговорила женщина, а потом спросила: – Я ведь не обязана отвечать на ваши вопросы? – Конечно, вы можете отказаться от разговора со мной. – Мирослава как ни в чём не бывало положила в рот ещё одну мармеладку и запила её чаем. – Но тогда, – проговорила она доброжелательным тоном, – мне придётся копать глубже под вашу семью. – Собирать сплетни? – вырвалось у Лунёвой с негодованием. – Необязательно сплетни, – уклончиво ответила Мирослава, – просто любую другую информацию. – Хорошо, – решилась женщина, – спрашивайте, что вас интересует. – Как давно вы узнали о том, что ваша семья унаследует большую часть состояния Елены Гульковой? – Лена сама мне об этом сказала, – пожала плечами Людмила Витальевна. – И как вы к этому отнеслись? – С юмором. – Почему с юмором? – А потому! Подумайте сами! Лена моложе меня! Была моложе, – поправилась Лунёва. – Она могла ещё сто раз выйти замуж. Нарожать кучу детей! Поклонники возле Ленки так и вились! – Прямо уж так и вились, – сделала Мирослава вид, что усомнилась. – Если не верите мне, то спросите у других людей, которые хорошо её знали. – Кого, например? – Васянина! – Старшего или младшего? – Старшего, конечно, Дмитрия Ивановича. – У вашей сестры не было романа с её замом? – С Васяниным? – искренне удивилась Лунёва. – Я вас умоляю! Не смешите мои тапочки! – Почему вы считаете это невозможным? – Во-первых, потому, что Дмитрий Иванович всегда относился к Лене как к дочери. – А во-вторых? – Во-вторых, Лене всегда нравились здоровые молодые мужчины. – Например, как сын Дмитрия Ивановича, Васянин-младший? – Владимир Васянин даже не работает у Лены! – Работал прежде. Но разве любовники обязательно должны работать вместе? – Необязательно! Но если бы вы видели Зину, жену сына Васянина, вы бы не задавали таких вопросов. – Почему? – Потому что Зина прекрасна и хрупка, как цветок орхидеи. – Несколько неожиданно слышать от одной женщины такой роскошный комплимент другой.