Уснул я только к утру и проспал добрую половину следующего дня. Никто не стал меня будить. Я проснулся разбитым, голова раскалывалась от напряжения. В наших покоях была ванна на ножках. Она находилась в соседнем помещении с каменными стенами, но освещалась естественным светом из небольших окон. Я наполнил ванну ледяной водой и пролежал в ней несколько часов, пока мне не стало легче. Я всё никак не мог найти ответ для короля. Что я должен был сказать человеку, который одним свои действием сотворил мою судьбу? Я бы хотел родиться в другом месте: в более-менее нормальной семье, или умереть сразу после появления на свет, как и было задумано. Но всё вышло иначе. Я обязан своей сохранившейся жизнью небесным светилам, которые неустанно смотрели за мной и направляли мой путь. Но чего же они хотели, на самом деле? Каково моё предназначение в этом мире? Ближе к вечеру я взял себя в руки, привёл в порядок и нашел Каста с Чикату. Они помогали очистить от радиоактивных примесей воду озера, которое мы вчера растопили. Каст отделял молекулы воды от неизвестных мне изотопов и собирал их в специальной склянке, а Чикату измерял радиоактивность воды с помощью примитивного радиометра для жидкостей. От моей помощи они не отказались, и весь остаток дня я учился разделять воду от посторонних молекул. Это оказалось легко, но долго и однообразно. Я всё ещё избегал Гораку, у меня так и не нашлось слов для него, хотя я понимал, что нужно хоть что-то сказать ему в ответ на откровенность. Королю хватило бы нескольких секунд, чтобы выдать моё местоположение Химере, и меня бы незамедлительно забрали. Но я не мог себя пересилить, и принять новоявленного отца в свою жизнь. Не мог сказать, что люблю свою мать, но я и не презирал её, как впервые объявившегося отца. Следующая ночь была неспокойной, а я крепко спал, откинув ненавистные мысли. Мне и прежде приходилось видеть странные сны, но той ночью я отчётливо разглядел, прочувствовал и запомнить всех тех, кто обращались ко мне. В тумане пурпурных газовых облаков порхали прозрачные существа, напоминавшие то кальмаров, то медуз, то прочих однополых существ со щупальцами. От них импульсами исходило голубое свечение, словно ток, проходящий через тела. У них не было привычного нам рта, но эти создания могли общаться мыслями. Они посылали мощные импульсы на разные расстояния и так общались. Без сомнения, это были существа высокого разума, несмотря на странные тела. Им было больно от того, что их планеты становились источниками добычи природного газа для людей, которым нечем противостоять. Они осознавали, что уже через несколько лет добычи в таком же режиме — и их популяции начнут стремительно сокращаться. Я видел планеты без материков, окутанные сплошным океаном. А под толщей воды строили города другие существа — двуполые. Их тела покрывала плотна чешуя, которая заканчивалась в той части их тел, что напоминали лица. Вместо ног у них были длинные хвосты самых разных расцветок, а вот руки походили на человеческие. Эти существа общались при помощи рта и выделяемых из него кислородных пузырьков. Но у них также были технологии передачи данных. Планеты-океаны загрязнялись при добыче нефти, которой пользовались человеческие существа из других галактик. Некогда планеты-океаны были покрыты материками и островами, на них произрастали густые леса. Но в результате космических катаклизмов всё было затоплено миллионы лет назад. И так эти острова жизни невиданных существ стали источниками ресурсов для людей, распространивших свою власть над Вселенной. Мне слышались отголоски коллективного разума бесполых существ планет-муравейников, где жили громадные существа, облачённые в прочные экзоскелеты. Они подчинялись своим королевам-матерям и жили ради них. У них не было системы дыхания, и они существовали, переваривая множество ископаемых в недрах их планеты. И всё было бы хорошо, если бы им не приходилось делиться своей «едой» с развивающейся вселенской сетью, развитие многомиллиардного населения которой невозможно без постоянного использования невозобновляемых ресурсов. Популяция насекомоподобных существ стремительно сокращалась из-за продолжительного голода. Среди ледяных тоннелей развивались другие хищные существа, способные охотиться на людей. Тела их были покрыты плотным белым мехом. Эти громадные гуманоидные создания вырастали до трёх метров в высоту и были разумны. Но они ненавидели человеческую расу за массовое истребление, которое началось ещё миллионы лет назад. Существа оказались загнаны в угол и прятались под вековыми толщами льда, выходя только для охоты. Они могли вовсе исчезнуть или снова потерять разум и обратиться в животных. Их поджидал процесс обратной эволюции, который сложно остановить. Мне являлись теплокровные прямоходящие амфибии, которые работали в несколько раз быстрее людей. В процессе объединения Вселенной их насильно переселили с тропических благоприятных планет в более суровые условия. Раса была на грани вымирания. Им не позволяли развиваться также, как и всем остальным существам, отличным от людей. Я увидел в том сне только выжившие разумные расы. А было ещё множество истреблённых людьми. В самом начале эволюции Вселенной разумная жизнь зарождалась даже в магме самых неблагоприятных планет. Но люди решили оставить господство за собой: притеснили или вовсе погубили другие высокоразвитые расы. Во времена основателей моего рода все пятьдесят рас были равны по своему развитию. Теперь осталось только семь, включая людей. А уже через несколько тысяч лет останется и того меньше. На меня смотрели миллионы плачущих глаз, призывая к моей эмпатии, со способностью к которой я был рождён первым из правящего рода Гиронимус. Они ничего не говорили, но я всё чувствовал. Меня пронзала боль каждой утраты. И вот, наконец, я увидел свою семью — всех правителей Вселенной до моей матери. Они не говорили о прямом истреблении рас и господстве людей, но всегда это подразумевали… Я проснулся в холодном поту, резко вскочил и пошёл в ванную, которая освещалась блеклым светом трёх лун. Окно там было меньше моей головы, но это не помешало посмотреть на небо, на котором сияли сотни и тысячи звёзд. Одна из них то загоралась сильнее, то гасла до своего привычного состояния. Это была моя звезда Надежды. И только сейчас я понял, что сам являюсь главной надеждой всех оставшихся в живых рас… Все мои обиды и ненавистные мысли отступили на второй план. К моему счастью, король страдал бессонницей и с самого раннего утра принимал людоедов с разных концов планеты. Двое стражей открыли дверь в тронный зал, удивляясь моей наглости, но тактично промолчали. А я, как только вошёл в это мрачное место, громко выкрикнул: — Гораку, мне нужно поговорить! Король жестом отослал всех вон. Людоеды, возмущённо переговариваясь, выходили из зала, пока я подходил к отцу. Гораку встал с костяного трона, и двери захлопнулись. Мы остались одни. — Я слушаю тебя, Маркус. — Звёзды кое-что показали мне этой ночью. И я могу поделиться этим только с вами. — Можешь быть уверен, твои слова не выйдут дальше этого зала. Горящие глаза короля выражали подлинный интерес. — Я почувствовал боль миллиардов истреблённых существ, чей разум сродни нашему. То были расы, неугодные людям. Оставшимся не позволяют развиваться, загоняя в тупик технологического прогресса или вовсе истребляют тем или иным способом. Также поступают и с ваше расой. Люди тихо выжидают, пока от вас ничего не останется. — Мне это известно. Но, как ты знаешь, мы нашли выход в договоре о привлечении приговорённых к смерти, и у нас имеется целых пять планетотворцев, не считая тебя. — Но планетотворцы не будут жить вечно. Все они стары, как Каст. И хотя они стараются продлить свою жизнь во благо вашей цивилизации, это не может длиться вечно. Выживание — не значит развитие. Я видел мелких существ на Ардентальте, эволюция которых пошла в обратную сторону. И я не знаю, что будет раньше — феномен обратного развития или же полное угнетение планет из-за смерти всех планетотворцев. Впервые за долгие годы я говорил с полной уверенностью. — Маркус, знаешь ли ты, как появляются планетотворцы? — неожиданно спросил король. — Не имею представления. Возможно, это случайность. — Отнюдь. Планетотворцы являются производными от смешения всех разумных рас. Раньше с помощью космической магии, сейчас с помощью генной инженерии. Поэтому миллионы лет назад их было больше, и они были гораздо могущественнее оставшихся ныне. — Мне говорили, что семья Гиронимус переплетается со всеми шестью расами, кроме одной. — Да, они никогда не связывались с людоедами, до тех пор, пока не появился ты, — король слегка усмехнулся. — Это значит… — я задумался вслух. А Гораку продолжил мои размышления: — В тебе течёт кровь всех оставшихся рас. Но Гиронимус — очень древний род, поэтому я смело могу сказать, что в их крови переплетены и вымершие расы. Не могу точно знать, в каком количестве, для этого нужно изучить историю генной модификации рода, а она не прекращается по сей день. — А это значит, что во мне кровь всех живых и мёртвых рас. И живые просят меня о помощи! — объявил я и был уверен, что только он, мой отец-людоед, способен понять и направить меня. — Просят о помощи? — удивился король. — Да, они приходили в мои сны, и я чувствовал всё то, что испытывали они. Мне и раньше такое снилось, но с каждой ночью всё чаще и отчётливей… — И как ты мог бы им помочь? — Гораку прислонил руку к подбородку и задумался. — Вот об этом я и хотел поговорить. Я не знаю, как, — я опустил голову и снова поднял, глядя в глаза королю. — Всё уже известно, — вдруг улыбнулся он. — Для начала тебе нужно пройти испытание, которое отложили из-за того, что ты исчез. — Нет! — выкрикнул я отчаянно. — Должен быть иной способ! — Если условия испытания уже озвучены, их не изменить. Тебе придётся либо принять их и согласиться, либо и дальше только рассуждать о спасении других рас. — Вы правы, — согласился я, вновь опустив голову. — Это сложный выбор, — король подошёл ко мне и положил массивную руку мне на плечо, — но ты должен его сделать. Если ты останешься в галактике Альсон, я буду бесконечно рад, и Ардентальт сможет прожить ещё десятки тысяч лет благодаря твоей жизни. Но я не уверен, что ты будешь счастлив. Может, звёзды хотели показать, для чего ты был спасён тогда? — Очень на это похоже. Как скоро меня заберут, если вы сообщите обо мне? — До ближайшей галактики с планетами сети лететь десять часов на корабле с квантовым двигателем. Но, думаю, Химера захочет лично тебя забрать, а я понятия не имею, в какой части Вселенной она находится. — Мне нужно всё обдумать. — Конечно. Несколько дней или даже месяцев ничего не изменят. Тебя в любом случае не коронуют раньше двадцати одного стандартного года, — Гораку стал расхаживать по залу. — Я бы хотел подготовиться. У вас есть хорошие воины, которые могли бы меня научить? — Да, но я думаю, что ты уже готов. Тебе не нужно уметь драться или убивать, чтобы победить. Подумай над этим. Я послушно кивнул, сам того не ожидая, приблизился к королю и крепко обнял его. Гораку, конечно, удивился, но радостно прижал меня к себе. Когда он, наконец, отпустил меня, произнёс: — Я могу признать тебя своим сыном, и об этом узнает вся Вселенная. Только, если ты сам этого хочешь. Но тогда тебя сразу же заберут. — Мне бы хотелось, правда. Но, мы это сделаем, когда я буду готов улететь от вас. Гораку радостно закивал мне в ответ. Он отменил все свои важные дела, чтобы весь оставшийся день гулять со мной по окрестностям горного замка. Мы много говорили о Контуральте. Я поведал королю, что на Земле есть технологии, способные очищать окружающую среду от радиации, и обещал ими поделиться, как только можно будет присоединить эту планету к Вселенской сети. Гораку очень удивился существованию цивилизации подобного склада. Земля была поистине уникальной. Я рассказал ему об Элиз и о своих планах забрать её оттуда. На самом деле, я часто вспоминал о ней. Странный сон стал повторяться каждую ночь. Но я ни разу не видел повторяющихся существ. Каждой ночью в моём сознании поселялись новые разумы и новые боли. Теперь днём я либо проводил время с отцом, либо учился у его лучших стражей. Они учили меня обращаться с самым разнообразным холодным оружием. Это оказалось гораздо сложнее тренировок на Лораксе. Моим новым учителем стал высокий грозный людоед с тёмной кожей по имени Марбу. Он особенно выделялся среди местных бледнолицых. Его лицо покрывали глубочайшие шрамы от давних сражений. — Меч создан, чтобы убивать! Это тебе не ножичек для хозяйственных работ! — рычал он, когда я в очередной раз проигрывал в спарринге с противником, превосходившим меня во всём. — Да, знаю я! — возмущённо отвечал я и поднимался на ноги. — Ты должен уложить противника за два удара! Марбу выхватил мой тренировочный меч и одним ударом уложил на землю моего победителя. — Всё понятно? — сказал он, глядя на меня, потный и злой. — Да, — тяжело вздыхал я и пробовал снова. — Замедляй его удар! Бей по кисти! — кричал Марбу во время следующего спарринга. Удивительно, но первый раз за несколько дней у меня получилось. От радости я отвлёкся и был снова повержен, упав на мёрзлую радиоактивную землю. Так шли дни и недели. Каст с Чикату вернулись на Ардентальт. Мне было тяжело прощаться со стариком, мы оба понимали, что не скоро увидимся. Он же всё надеялся, что я вернусь после окончания тренировок с Марбу, но взгляд его выражал отчаяние. Конечно, старец всё понимал. Я крепко обнял Каста и проводил в космопорт, благодаря его за этот год необыкновенного обучения. Марбу был жесток в тренировках, но я сам на них напросился, поэтому принимал всё, как есть. Мы могли тренироваться по пятнадцать часов к ряду, пока у меня не начинало получаться. Учился я быстро, как и всегда. Мой новый наставник рассказал, что людоеды отправляли своих детей учиться воинскому делу с пяти лет, не на всех планетах, конечно. Ардентальт был самым спокойным, судя по рассказам местных. Поздним вечером со мной заговорила одна из служанок замка. После тренировки я устал. Мышцы ныли по всему телу. Я сидел неподалёку от замка, и задумался, всматриваясь в величественные горные склоны, когда подошла она. Девушка отличалась от прочих людоедов хрупким телосложением и отсутствием мощных клыков, выпиравших изо рта. Я видел ее раньше, но ни разу не решался заговорить. — Могу я присесть рядом? — робко спросила она. В ответ я только кивнул. Девушка не сводила с меня глаз. — Меня зовут Лиди.