Глава 29 – Это как? – от удивления я споткнулась, не дойдя до двери. – Да вот так. Мой яд, мною лично приготовленный, – Магистр Калмин поморщилась. – То есть у вас его украли? Он пропал из этого чемодана? Из кабинета, ну или откуда там… – я пыталась отыскать хоть сколько-нибудь правдоподобную версию. Магистр Калмин тряхнула рыжими волосами. – Нет, никто его не крал. Я приготовила его на заказ. – И… вы знает имя заказчика? Я спросила так тихо, что голос сорвался на шепот, будто бы боялась спугнуть свою удачу. Неужели мне вдруг удалось разузнать то, что уже второй десяток лет не могут выяснить расследователи? – Знаю, конечно. Это жена хранителя. Я отошла от двери и уселась на изящный стул с металлической спинкой. Уж теперь-то я точно не могла уйти. И пусть нос то и дело приходилось вытирать платком, глаза слезились, а от озноба било мелкой дрожью, я была готова сидеть так хоть до завтра, лишь бы выяснить, наконец, правду. – Рассказывайте все по порядку. И максимально подробно, – строго велела я магистру Калмин. А у самой внутри все переворачивалось от ужаса. Ох, припомнит она мне это на экзамене! Если, конечно, до этого не отравит каким-нибудь фирменным ядом… Теперь я могла ожидать от нее все что угодно! Магистр Калмин заговорила, сквозь зубы цедя слово за словом. – Я получила заказ от одной из моих постоянных клиенток. Она просила зелье успокоения боли, ее мучили мигрени. Она написала, что собирается в долгое путешествие и просит приготовить то же, что и обычно, только в десять раз крепче. Мол, чтобы не везти с собой много груза, и чтобы средство можно было разбавлять водой. Задача сама по себе весьма сложная, к тому же было дополнительное требование: она просила, чтобы в лекарстве никоим образом не использовалась магия. Мол, собирается пересекать несколько границ, а далеко не везде снадобье с темной магией приветствуют. Так что задача была весьма сложна, и тем интересна. Но взялась я за нее не только из-за этого. Заказ сопровождался таким увесистым кошелем с монетами, что отказываться было бы глупо. Как по мне, так это браться за приготовление сильного яда не то что глупо, а вообще ужасно! Но, к счастью, заложенный нос избавил меня от необходимости говорить это вслух и лишний раз злить преподавательницу. – На приготовление у меня ушло две недели. Несколько раз я хотела отослать кошель обратно заказчице, потому что задача казалась невыполнимой, но в результате справилась. И отправила флакон с посылкой. Зелье сопровождалось письмом, где я строго предупреждала: разводить его не менее, чем капля на кружку и затем принимать по чайной ложке. И главное, ни в коем случае не трогать голыми руками… А ведь сильная штука, похоже, получилась… Бедный Хранитель! У него не было шансов. – Но вы же сказали обо всем этом расследователям? Они ее заподозрили? Допрашивали? – Разумеется, не сказала, – зеленые глаза Малони Калмин раздраженно вспыхнули. – Кто бы захотел оказаться вмешанным в такую неприятную историю! Уж точно не я. – Но ведь это значит, что убийца на свободе! – воскликнула я возмущенно. – Пожалуй, что и так, – магистр Калмин равнодушно повела плечами. – Ну и что тут такого… Жена убила мужа, эка невидаль! Он был не слишком молод, не слишком красив, да еще и путался с развратной девкой. Кому нужен такой муж? Невелика потеря. Я во все глаза смотрела на свою преподавательницу. А ведь она сейчас говорит совершенно искренне, и похоже, не считает убийство таким уж страшным преступлением. И от этого было как-то жутковато. Вдруг убийство глупой студентки, которая путается под ногами и мешает личным планам, с ее точки зрения, тоже не такое уж и дурное дело? – К тому же я не смогла бы это доказать, – продолжила магистр Калмин уже другим тоном. – Супруга хранителя – хитрая бестия. Она устроила так, что, когда мне пришло ее письмо и деньги, ее самой действительно не было в империи. Она уезжала в морской круиз. Я и думать забыла об этой истории, прошло полгода и вот, ее муж отравле… О, как же я тогда была напугана. Прибежала к ней, возмущенная. Травить мужей она может сколько угодно, меня не касается. Но вот делать это моим зельем и бросать тень на мое искусство… Это просто отвратительно! – И что же она сказала? – я подалась вперед, с нетерпением ожидая ответа. – Она повела себя как истинная сирра: все отрицала, смотрела на меня с таким неподдельным удивлением, словно не писала мне писем и не присылала денег. Очень, очень коварная дамочка, – в голосе магистра Калмин звучало почти восхищение. – Ну а письмо-то, письмо сохранилось? – Нет, обычно я такие вещи храню в определенном месте, тебе не обязательно знать, в каком. Но то письмо не нашлось. Оно просто исчезло. – Может, случайно положили куда-то еще? Лицо магистра Калмин стало холодным и непроницаемым. – Со мной таких случайностей не бывает. Когда имеешь дело с магией и зельями, когда отмеряешь малюсенькие дозы и должен помнить, что и в каком порядке ты делал, ты привыкаешь к тому, что мелочей нет. Так вот, я совершенно точно положила ее письмо в ту шкатулку. На слове «шкатулка» магистр Калмин вздрогнула и бросила на меня неприязненный взгляд. Похоже, выдала мне очередную свою тайну, для меня, впрочем, совершенно бесполезную. – Но кто бы ни заказал это зелье, воспользоваться мог кто угодно. Ведь им просто намазали лезвие, к примеру, за неделю до убийства… – задумчиво проговорила я. – Ну уж нет, я свою работу знаю. Нет-нет, милая, – магистр Калмин взяла меня за руку. – Зелье должны были нанести на бритву за два-три часа до того, как ею воспользовались. Ну максимум за четыре. Кто бы ни убил хранителя, он был в его комнате той ночью или поздно вечером. Ну надо же, как удачно я зашла в гости к преподавательнице. Убийца был у хранителя незадолго до его смерти. Это ведь многое меняет, и людей, которые могли бы это сделать, снова остается не так уж и много. Жена хранителя, его любовница, потом, как это ни печально, но весьма симпатичный мне сир Магфрид. Можно, конечно, добавить к этому списку императорскую чету, но что-то не хочется. Если они не причастны к гибели моих родителей, то и избавляться от короны им незачем, а уж тем более таким сложным способом… – А теперь скажи-ка мне, милая, – резкий голос магистр Калмин вывел меня из задумчивости, – что происходит у тебя с магистром Линардом? Что у вас за отношения. Что за тайны? – Ах, если бы мне самой понять, – с неожиданной искренностью ответила я и в ужасе подскочила со стула. У меня же насморк и я не должна… Я втянула ноздрями воздух и почувствовала все разом: и то, что нос мой прекрасно дышит, и то, что у духов, изготовленных магистром Калмин, сладкий, чуть терпкий аромат. – Простуда? – магистр Калмин улыбалась. – Простуда, это, конечно, весьма изящное решение. Но неужели ты и правда думала, что я не могу исцелить тебя одним касанием? Это ведь просто простуда, да еще и наведенная. Уровень третий, не выше. Да такие проклятия опытная магесса снимает просто мановением ресниц. Я рванула к двери, дернула за ручку, но та и не думала открываться. Понятно, выпускать меня отсюда магистр Калмин не намерена. Вряд ли она станет меня убивать, скорее, просто выведает все мои возможные и невозможные тайны. – Почему Линард с тобой возится, почему уделяет столько времени? Почему стал твоим опекуном? Ох, лучше бы ей не задавать этот вопрос. Слишком уж много лишних людей знает то, чего не следовало бы знать. И добавлять в этот постоянно растущий список еще и магистр Калмин мне совсем не хотелось. Да только выбора не было. – Потому что я истинная наследница престола, – пробормотала я тихо. – Что? – магистр Калмин нервно хохотнула, а потом и вовсе хрипло рассмеялась. Но смех ее тут же оборвался. Она внимательно всмотрелась с меня. – Боги, ты ведь не можешь соврать! Ты дочь Камиллы Дарктаун. То-то ты так меня раздражала с первого взгляда! – Вы знали мою мать? – Знала ли я твою мать? Да она увела у меня жениха! Лучшего, между прочим, из всех, кого можно было найти. Наследника престола. Думаю, ты и сама догадалась, о ком я. Впрочем, может оно и к лучшему… Если бы я вышла замуж за Седрика, мертва была бы я, а не она… Ладно, это все ерунда. Наследница ты или нет, что у тебя с магистром Линардом? У вас роман? – Нет, – проговорила я и сама удивилась тому, сколько горечи было в этом коротком слове. Так вот какая она, искренность. – Но ты бы этого хотела, – сощурила глаза магистр Калмин. Она скорее утверждала, чем спрашивала. Я не хотела отвечать. Это было слишком личное, слишком мое. Я в отчаянии прикусила губу, но даже боль не отрезвила, не помогла промолчать. С губ сорвалось тихое: – Да, очень… Люблю его больше жизни… Мне долго удавалось скрывать эту правду даже от себя самой, но зелья магистра Калмин ничего невозможно скрыть. – А он любит тебя? – Зеленые глаза сверлили меня пристально и недобро. Тут уж я не стала закусывать губу и стараться удержать слова внутри. Самой было интересно узнать ответ. – Не знаю. Иногда мне кажется, что да. А иногда, что вовсе нет… Да и вообще, вы не там ищете соперницу. Он сегодня ходил на свидание к своей любовнице, той самой сирре Траум! Я произнесла эти слова с каким-то болезненным удовольствием. Только что самой мне было больно от обрушившейся на меня новости и меня почему-то радовало, что такую же боль испытает магистр Калмин. – Ерунда, – отмахнулась она. – Они уже давно крутят шуры-муры. В конце концов, он взрослый мужчина, довольно молодой и сильный. У мужчин, знаешь ли, есть определенные потребности. Но ничего серьезного с этой вертихвосткой у него быть не может. К тому же она замужем. Нет, она мне вовсе не волнует, а вот ты – да. Отвечай, у вас с ним что-нибудь было? О, как мне не хотелось отвечать на этот вопрос! Но я попалась в свою же ловушку. Хотя нет, в свою ловушку попалась магистр Калмин, а теперь я попалась в ее ловушку, которую я сама расставила. Боги, ну и путаница получается. – Было, – услышала я со стороны свой голос. Магистр Калмин сделала шаг ко мне и вцепилась в рукав моего платья. – Что было? Отвечай! – скорее рявкнула она. Ее глаза пылали яростью. – Поцелуй. Один, и я сама его поцеловала. Я думала, что умру, ну тогда, когда темная метка… – на одном дыхании выкладывала я подробности. – И поцеловала его. И чем больше я говорила, тем спокойнее и увереннее становилось лицо преподавательницы, и тем сильнее ссутуливались мои плечи. До тех пор, пока я не сказала это вслух, я даже и не представляла, как жалко все это звучит и какой глупой, нелепой, навязчивой выгляжу я сама. Я схожу с ума по мужчине, который ко мне равнодушен, и придумываю себе волшебные сказки о его возможной любви лишь потому, что однажды из жалости он меня поцеловал. – Ну что ж, неплохие новости. Ты ему не особо-то интересна. Он лишь пытается защитить будущую императрицу. Магистр Калмин бросила взгляд на часы. Кажется, я ее уже не интересовала. – Пошла вон отсюда, – сказала она презрительно. – Ты потратила слишком много моего времени, а мне нужно собраться и уйти. Насколько я знаю Гильема, он придет проверить, выполняются ли его рекомендации в точности. А ссориться с ним мне вовсе ни к чему. Я медленно, на негнущихся ногах вышла из ее комнаты. На душе скребли кошки. И хотя меня уже не бил озноб и даже малейшие признаки простуды исчезли, мне хотелось лишь одного: забраться на кровать, накрыться одеялом и долго-долго лежать, жалея себя. И пришлось сделать над собой усилие, чтобы не привести этот план в исполнение. В конце концов, я не узнала ничего нового ни о магистре Линарде, ни о наших с ним отношениях. А вот о нашем деле узнала многое, и как раз об этом сейчас и следовало подумать, а еще лучше рассказать об этом мои друзьям и подумать вместе. План был отличным, и я обязательно привела бы его в исполнение, если бы прямо передо мной вдруг не выросла статная фигура принца.