Ведун присел на корточки, схватил меня за подбородок и заставил поднять лицо. У него были светло-серые глаза, как Роя, но взгляд — сальный, нехороший. И слова он, похоже, говорил пошлые и некрасивые. Иначе, отчего бы так глумиться нетрезвой толпе? Злость победила страх. Я вцепилась руками в запястье ведуна, и из-под пальцев вырвалась яркая вспышка. Магический свет мгновенно прожег толстый свитер и вгрызся в плоть похитителя. Мужчина зарычал, с силой меня оттолкнул. Когда он вскочил на ноги и поднял прожженный рукав, то на коже, покрытой татуировками, краснели отпечатки женских пальцев. Народ охнул. Ведун рванул ко мне, схватил за волосы и уже размахнулся для очередного удара, но вдруг замер. На лице вновь появилась кривоватая ухмылка. За кофту он вздернул меня на ноги. Тонкая ткань жалобно затрещала, разорвался рукав, из прорехи высунулось обнаженное плечо. Мучитель вывернул мне руку до хруста в суставе. Кто-то с пакостной улыбочкой передал ему магическое стило. — Нет! — заорала я, пытаясь вырваться. — Не надо рун! Пожалуйста, мне нельзя темную руну! Острое жало, наполненное чужеродной магией, впилось в ладонь. Боль выстрелила даже в груди. Черная магия, как яд, впитывалась в кровь и отравляла тело. В голове тоненько зазвенело, вернулась тошнота. Казалось, пытка длилась вечно, под ободряющие вопли зрительного зала. Когда ведун меня оттолкнул, то я едва устояла. Сквозь дурманную пелену попыталась сфокусироваться на изуродованной ладони. Кожу будто распороли тупым ножом. Истинный Свет пытался совладать с темной руной. В порезах переливалось свечение, отчего кровь казалась голубого цвета, и меня стремительно покидали силы. Истязатель с ухмылкой поднял выроненные часы. После потасовки волосы выбились из хвоста, и неряшливыми прядями связали по бокам скуластого лица. С плотоядным видом, подлец облизал перепачканный в крови большой палец. Открыл рот, чтобы изрыгнуть очередную пошлость… — Лера?! Мое имя произнесенное вслух имело эффект парализующего заклятья. Комната без преувеличений оцепенела, смолкли голоса. Словно выросший из-под земли Рой стоял в центре комнаты, и вокруг него образовалось свободное пространство. Вероятно, люди отхлынули в разные стороны, стоило ему появиться в гостиной. В первое мгновение почудилось, что из-за темной руны у меня начались галлюцинации. Одетый с иголочки, в костюм и дорогущее пальто с меховым воротником, Рой казался инородным в затасканной комнате, пахнущей магией и дешевым пойлом. Но нет, ошибки снова не было. Ледяной взгляд остановился на моем разбитом лице, потом на обнаженном плече, выглядывающем из разорванного рукава, скользнул по сжатой в кулак, окровавленной руке. — Ты посмел к ней прикоснуться? — произнес он тихим голосом с пугающими, вкрадчивыми интонациями. — Я не слышу ответа! Ты перетащил через границу человека! Похититель переглянулся с приятелями, на горле нервно сократился кадык. — Брось, старик. Вечеринка вышла тухлая, вот мы и решили с ребятами развлечься. — Йен переступил с ноги на ногу, как будто разминался, чтобы сбежать. — Ну, знаешь, стало любопытно, что за теветские часы ты хранишь. Кто же знал, что артефакт создала сучка… Я никогда не видела, чтобы человек двигался с такой стремительностью. Казалось, вот Рой стоял в нескольких футах от противника, а уже через мгновение с яростью вцепился ему в ворот свитера. Комната замерла. — Ну-ка, — процедил он сквозь зубы, — повтори, как ты ее назвал, говнюк? — Брат, не злись! Я просто пошутил. — Так ты ранил ее ради шутки? Вытащил светлого мага из Тевета и нанес темную руну, потому что вечеринка вышла тухлая?! Если бы она упала замертво, ты бы продолжал веселиться? — Да, уймись ты! — Противник попытался безрезультатно оттолкнуть взбешенного ведьмака. — Она мне сожгла фамильяр, я психанул… Неожиданно пространство начало изменяться. Воздух как будто потемнел и стал гуще, холоднее. Световые шары истерично замигали. Светло-серые глаза Роя превратились в черные, казалось, радужка слилась со зрачком… И комната пришла в движение. К сцепившимся, точно разъяренные волки, колдунам ринулось несколько человек. — Зачем драться из-за теветской девки? Не в первый раз ведь, вернем ее обратно, никто не узнает. Остынь, Кайден… Его чужое имя, точно обретя физическую форму, болезненно ударило в солнечное сплетение, выбило из груди воздух. Комната окончательно закружилась перед глазами, будто меня посадили на карусель. Вокруг заговорили слишком громко и быстро. Как растаскивали скандалистов, я видела сквозь туман накатывающей волнами дурноты. — Как, говоришь, твое имя? — мой голос звучал слабо, но Рой все равно расслышал. Порывисто оглянулся. Лицо вытянулось. Прежде чем свалиться в глубоком обмороке я еще успела подумать, что он выглядел страшно растерянным. Я горела. Жар пульсировал в ладони, поднимался по руке до плеча, разливался по груди и дальше — по всему телу. Казалось, что кровь закипала в жилах, а в голове беспрерывно звучали чужие громкие голоса, раздавался ехидный безумный хохот. Но вдруг все закончилась. Пробуждение принесло долгожданную, умиротворенную тишину. Хотелось лежать с закрытыми глазами и просто наслаждаться безмолвием, но от острой, точно иголка, мысли меня точно подбросило. Где я? Резко сев на кровати, огляделась. Комната, озаренная лампой со свечой под стеклянным колпаком, утопала в полумраке. За окнами с открытыми ставнями вызревала густая ночь. От зажженного камина шел жар, и, судя по тому, как весело потрескивали поленья, совсем недавно их тормошили. На прикроватном столике стояла плошка с водой, и лежали махровые салфетки. Походило на то, что кто-то находился рядом, пока я билась в агонии. Израненная рука оказалась аккуратно забинтованной, но стоило пошевелить пальцами, как ладонь стало жечь, а на белой ткани проявились красные пятна. Мне хотелось размотать повязку, чтобы проверить, насколько изуродована рука, но неожиданно и совершенно бесшумно отворилась дверь. Поспешно натянув до подбородка одеяло, я уставилась на пришельца. Им оказался высокий, худощавый юноша с буйной копной кудрей, забранной под металлический обод, отчего волосы походили на львиную гриву. — Очнулась? — произнес он, и из-за покалывающей ладонь темной руны я не смогла определить, говорил ли незнакомец на абрисском языке или же на теветском. Он остановился перед изножьем кровати, скрестил руки на груди. — Поаккуратнее с рукой. Я нанес заживляющую мазь, так что будет жечь. Как ты себя чувствуешь? — Сносно, — севшим ото сна голосом, соврала я, хотя чувствовала себя так, как будто проспала целые сутки: тело страшно ломило, а голова напоминала чугунный котелок. — Ты здравник? — У нас принято говорить «знахарь», — поправил он. Выходит, домой меня все-таки не вернули. — Как долго я здесь? — Четыре часа. Ты поразительно быстро очнулась. Проигнорировав недвусмысленный намек на то, что обычному теветскому неофиту было не по силам придти в себя за столь короткое время, я спросила: — Когда меня возвратят домой? — Как знахарь, я советую воздержаться от перемещений хотя бы пару суток… — Могу я вернуться сегодня? — перебила я. — Не имею никакого желания оставаться здесь дольше. — Как скажешь. Твое здоровье, тебе им рисковать, — развел он руками, давая понять, что плевать хотел, отправится теветская девчонка восвояси или же сразу на тот свет. — Если хочешь перемещаться сегодня, то тебе надо восстановить магический источник. Или как вы это называете? Свет? Я коротко кивнула. — Здесь вещи, — указал он на стул с аккуратно сложенной одеждой. — Одевайся и спускайся в кухню. — А где Рой? — уже ему в спину спросила я. — Рой? — удивленно изогнул он брови. — В смысле… Кайден. — Подозреваю, что вернулся на вечеринку. Он, похоже, решил переломать руки, а заодно и шеи тем кретинам, которые тебе выжгли руну знаний. Сколько надо было вложить черной магии, что даже Голубая кровь не может ее перебороть? Безобразная работа! Как будто стило в руках в первый раз держали. Сволочи! Услышав прозвище, каким в Тевете называли Истинный Свет, я почувствовала, как у меня вытягивается лицо, и севшим голосом поправила: — Сволочь. — А? — не понял знахарь. — Он был один. — Вот ведь ему не повезло, — со смешком отозвался ведьмак. Он тихо вышел и плотно закрыл за собой дверь. Стряхнув оцепенение, я кое-как выбралась из кровати, одной рукой умылась в медном тазу, натянула одежду. Длинное вязаное платье оказалось великоватым, зато обувь пришлась впору. Одежда едко пахла лавандовыми шариками от моли, видимо, прежде долго пролежала в сундуке. Выйдя из спальни, я неожиданно оказалась перед крутой деревянной лестницей. Внизу горел свет, и звенела посуда. Неслышно спустившись по крепким ступенькам, я оказалась в просторной кухне, по старинке освещенной толстыми оплывшими свечами, отчего запах сухих трав, пучками спускавшихся с потолочных балок, смешивался с ароматом воска. Знахарь снял с огня высокий медный чайник с длинным узким носиком и кивнул на стол: — Присаживайся. — Спасибо за вещи, — не двигаясь с места, поблагодарила я. — Это платье принадлежало моей покойной сестре, — объявил он, наливая в чашку темный дымящийся напиток. — Тебя это не смущает? На секунду я замялась. Хозяин дома явно не испытывал особенного дружелюбия или сочувствия, перед таким типом было проще выглядеть нахальной, нежели растерянной. — Надеюсь, она умерла не в нем? — Кто знает. — Знахарь даже не пытался скрыть ироничной ухмылочки. — В то время я еще не вел семейное дело и жил при городской лечебнице. — В любом случае, вряд ли она обидится, что ты его отдал мне. Как думаешь? — пожала я плечами. — Тут ты права. — Он бросил на меня смеющийся взгляд. — Претензий мы точно услышать не сможем. — Кстати, меня зовут Валерия. — Здорово, — вместо ответной любезности произнес хозяин дома и, поставив дымящуюся кружку на стол, уточнил: — Так и будешь там стоять, Валерия? Он проследил, как я прошла к столу. Казалось, у хозяина дома вызывало исследовательский интерес любое мое движение, точно подсознательно он ждал какой-нибудь демарш. Например, смертельный светоч, вспыхивающий под потолочными балками, и к абрисским демонам сжигающий не первый год пылящиеся венки сушеных трав. — У меня нет боевой руны, — вымолвила я, одарив знахаря выразительным взглядом, и принюхалась к темному, густому напитку. Аромат казался терпким и горьковатым одновременно.