В лице онемевшего от изумления мужчины появилось такое выражение, что стало ясно, если бы он был облачен хотя бы в фиговый листочек и имел возможность свободно двигаться, то первым делом свернул бы мне шею. — Хотя сравнивать неприлично, да? — попятившись, пробормотала я и бросилась наутек. Вылетела под дождь, скатилась с лестницы, до звездочек ударившись копчиком о последнюю ступеньку. Прогрохотав по деревянному крыльцу, влетела в дом и закрыла дверь на засов. Прислонившись спиной к стене, я съехала на пол и спрятала лицо в ладонях. Однако стоило закрыть глаза, как перед мысленным взором возникало мужское тело. — Кто-нибудь убейте меня! — простонала я, растирая глаза, но образ точно отпечатался в подсознании и вылезал во всех привлекательных и шокирующих подробностях. Из комнаты вышла заспанная Крис и, зевнув, промычала: — Наверху так грохотало, что весь сон отбило. А ты чего сидишь на полу, как бедная родственница? Тут раздался категоричный стук во входную дверь, а следом Оливер проговорил, и голос пугал ледяным спокойствием: — Валерия, открой. — Лерой? — округлила подруга глаза. Я подскочила к ней с такой проворностью, точно подо мной распрямилась тугая пружина, и заткнула ей рот ладонью. Крис протестующее замычала, пытаясь отбиться. — Умоляю, тише! — Ты его ограбить попыталась? — прошептала она, отталкивая мою руку. — Лучше бы ограбить! — Абрисские демоны! Ты пыталась взять его силой, а он защищался? От того, насколько подруга оказалась близка к правде, просто пытаясь хохмить, у меня вырвался испуганный смешок. — Не спрашивай! Я не смогу пережить этот позор дважды! — горячо пробормотала я, чувствуя, как у меня горят не только щеки, но даже уши. — Валерия, глупо прятаться. Я знаю, что ты в доме, — сдержанным голосом позвал сосед с улицы. Подруга округлила глаза, и я прижала палец к губам, уговаривая ее держать язык за зубами. Наконец, сосед ушел, и мне хотелось верить, что он решил, будто дом опустел, а опростоволосившаяся соседка провалилась от стыда под землю. Когда, выждав время, я короткими перебежками вернулась под лестницу, то оказалось, что книга исчезла. Не оставалось сомнений, сборник темных рун забрал Оливер, а значит, и росчерк абрисского ведьмака он тоже видел. Как любой светлый маг он был обязан избавиться от метки, так жителям Тевета велел закон и здравый смысл, но она по-прежнему украшала деревянную стену старого дома. Дождь всю ночь частил по мостовым и тронутым увяданием садам, угомонился только к следующему утру. Жители квартала Каменных Горгулий отсиживались дома перед каминами. По безлюдным улицам гулял ветер, и в холодном воздухе ясно ощущалась осень, стремительно набиравшая силу. Я бы тоже не казала носа за дверь, но при пустом холодильном шкафу и с хлебным коробом, печально усыпанном окаменелыми крошками, сила притяжения голода к продуктовым лавчонкам достигала практически нереальной силы. Такой, думается, даже в магических воротах не имелось. Прихватив зонтик и корзину для продуктов, я поскорее прошмыгнула к калитке, а потом припустила к торговой площади квартала с такой проворностью, словно за мной гнался сам господин преподаватель в черном плаще на голое тело и желал продемонстрировать — кхм — мужское «хозяйство». Безусловно, я оглядывалась несколько раз, проверяя почти безлюдную улицу, не потому что эта мысль казалась мне исключительно привлекательной. В булочной царило тепло, сладко пахло свежим хлебом и горячей сдобой. Обычно в лавке толпился народ, но паршивая погода распугала покупателей. Я как раз протягивала монетки за длинный батон с хрусткой корочкой, когда открылась входная дверь, брякнул колокольчик, а следом прозвучал до боли знакомый, спокойный голос: — Здравствуйте. Рука дрогнула, и мелочевка рассыпалась по прилавку, несколько монеток звонко покатились по полу. Ругнувшись сквозь зубы, я моментально нырнула под прилавок и даже успела подхватить пару медяков, прежде чем они провалились между половиц, но четвертак, точно живой, ускользнул из-под пальцев, вильнул и врезался в начищенную мужскую туфлю. Пока я тянулась, стоя на коленках, Оливер монетку поднял. — Доброе утро, Валерия, — произнес он. Клянусь, сама не ожидала, что вздрогну, когда он ко мне обратится! И почему каждый раз, когда мы сталкивались, я обязательно валялась у него в ногах? Какая-то дурацкая традиция складывалась. Чувствуя, как заливаюсь краской, я задрала голову. — Господин преподаватель? — Вам помочь? — Изогнув брови, он смотрел на меня сверху вниз. — Как-нибудь сама… — Поднявшись, я с излишним старанием принялась отряхивать коленки, лишь не смотреть ему в лицо и не только. — Какая неожиданная встреча! Вот уж точно неожиданная! В квартале три пекарни. Тебе, господин преподаватель, было сложно завернуть в булочную на соседней улице? — Как приятно вас видеть таким… — Я запнулась, пытаясь подобрать слова, но перед глазами, как будто не было на соседе несколько слоев одежды, снова возник отличный пресс и несколько размыто — то самое место, которое чуть позже оказалось прикрытым ладонями. — Таким одетым! Он кашлянул в кулак. — Мне тоже приятно видеть тебя именно в булочной… — Сама рада. Проклятье, мы были такие неестественно вежливые, как будто случаем переспали, а теперь не знали, как смотреть друг другу в глаза! Судя по тому, как ухмылялся булочник, он точно решил, что переспали мы ни раз, а два за раз, а может, и поболе, и даже не в добропорядочной миссионерской позе. С милой улыбкой я протянула раскрытую ладонь и, получив непонимающий взгляд, произнесла: — Отдайте мой четвертак. Мне не хватает на хлеб. — Конечно. — Он вложил монетку мне в руку и случайно мазнул кончиками пальцев по коже. От незначительного прикосновения я нервно и громко икнула, изумив даже саму себя. Оставалось только быстренько расплатиться, зажать батон под мышкой и спастись малодушным бегством. Когда одной ногой я уже переступила через порог, а сквозняк заставил колокольчик истерично звенеть, Оливер позвал: — Валерия! — А? — резко оглянувшись, я едва не вмазалась лбом в острое ребро двери. Никогда не замечала за собой столь чудовищной неуклюжести! — Ты забыла корзинку, — изогнул он брови. — Какую еще корзинку? — Вот эту. — Он указал на корзину, оставленную на полу рядом с прилавком. — Или тебе ее принести? — Нет!! — таким страшным голосом, как будто там лежали сворованные бриллианты, воскликнула я и сама напугалась. — Не надломлюсь, господин преподаватель! Впечатлений от Оливера Вудса в домашней обстановке мне хватало с избытком! Было страшно представить, какие бы грязные мыслишки поселились в голове, окажись он на моей территории. Вернувшись к прилавку, я схватила корзинку и, второй попрощавшись с пекарем, открыто потешавшимся над странными покупателями, вылетела на улицу. И, наверное, мне стоило прогуляться, несмотря на плохую погоду, а не бежать, сломя голову, домой, потому что, едва за мной закрылась входная дверь особнячка, а световая руна, почувствовав движение оживила светильник на кухне, раздался настойчивый стук. На пороге стоял знакомый дознаватель в компании молоденького стража, одетого в форменный плащ. За короткое мгновение в голове промелькнула целая сотня испуганных мыслей, но отчего-то самой важной вдруг показался список вещей, которые мне будут жизненно необходимы в камере. — Господа? — Я вопросительно изогнула брови. — Позвольте войти? — Дознаватель неопределенно кивнул. Помня о том, как он вел себя на допросе, можно было с уверенностью сказать, что сейчас мне демонстрировались самые лучшие его манеры. — Мы хотим задать несколько вопросов. — Я могу узнать, о чем? — несмотря на правовую, мягко говоря, безграмотность, даже я понимала, что без специальной грамоты в чужой дом без разрешения хозяев они все равно не войдут. — О ком, — поправил он. — Об Аглае Ковалевой. Мое сердце совершило кульбит. — Ее нашли? — В некотором роде, — согласился он. — Нашли ее тело. Страшная весть, как удар, выбила из груди весь воздух. Перед мысленным взором мгновенно промелькнул образ университетской королевы, необъяснимым образом оказавшейся в доме Исаи Гленна. Что с ней случилось? Едва дознаватель переступил порог, как одним цепким взглядом окинул кухню: остановился на круге с черным ореолом на полу, потом на учебниках по артефакторике на кухонном столе, открытых как раз на главах о магических воротах. — Изучаете перемещения? — изогнул брови дознаватель. — У меня курсовой проект, — пожала я плечами и указала на диван перед остывшим камином: — Присаживайтесь, господа. Позвольте заварить вам имбирного чая? В такую погоду… — Не стоит, — отказался дознаватель и лишил меня единственной возможности потянуть время, чтобы вернуть самообладание. — Как скажете. Усаживаясь на краешек отцовского клетчатого кресла с высокой спинкой, я следила за тем, как грозный визитер внимательно разглядывал наш семейный портрет. Его молоденький спутник, по виду вчерашний адепт Боевой Академии, вальяжно устроился на диване и закинул ногу на ногу, явно чувствуя себя в гостях, как дома. Было бы неплохо, если бы еще и разулся, как дома, а не топтал грязнющими сапогами натертый до блеска дубовый пол. — Скажите, госпожа Уварова, в университетах теперь изучают принцип действия магических ворот? — стоя точно на выжженном круге, спросил дознаватель. Внимательный взгляд переместился с портрета на меня. — В этом можно разобраться? — моментально вклинился молоденький страж, демонстрируя ложное восхищение. Я слабо улыбнулась: — Кто-то же их создал. Эти двое явно разыгрывали спектакль на тему «хороший и плохой страж», а мне оставалось только изображать фальшивое смущение, чтобы выглядеть недалекой финтифлюшкой, как я оказалась образно обруганной господином дознавателем на допросе в середине лета. Однако шестое чувство подсказывало, что сейчас противник знал обо мне гораздо больше, чем при первой встрече, и образ полной тупицы его не обманет. — Госпожа Уварова считается исключительно талантливым артефактором. — Он одарил меня крокодильей улыбкой, подтверждая догадки. — Так ведь? — Меня держат на неплохом счету, — уклончиво отозвалась я, боясь сказать лишнее слово. — Не прибедняйтесь, — поцокал он языком. — Знаю, что за вашими учебными проектами фабриканты уже строятся в очередь. Вы ведь не получаете ни медяка с прибыли? — Все артефакты адептов, созданные во время учебы, принадлежат университету, — точно продекларировала я строчку из соглашения о неразглашении, которое вынуждали подписывать всех артефакторов. — Похоже, вы действительно собрали полное досье, раз откопали даже такие вещи. — У нас неплохие информаторы, — кивнул он, почему-то продолжая обсуждать меня, здоровую и живую, а не погибшую бедняжку Аглаю.