— Валерия?! — охнул он. — Как ты здесь оказалась? — Не ждал?.. — прошептала я, закрывая глаза. — Эй, Голубая кровь! — по щеке похлопали. — Не смей помирать посреди моего двора! Он попытался поднять меня на руки, но поскользнулся на оледенелой земле, и мы вместе завалились обратно. Приложившись спиной, я глухо застонала и стала терять сознание. В том, как угробить девушку, абрисские знахари разбирались определенно лучше темных паладинов. ГЛАВА 7. НЕПРЕОДОЛИМОЕ РАССТОЯНИЕ Мне снилось, странное место, разделенное на две половины невидимой границей. Одна выглядела как моя старая детская в столичном особняке Уваровых, другая как строго, но дорого обставленная мужская спальня. И мы с Кайденом стояли каждый на своей стороне. Я рассматривала его, безуспешно пытаясь бороться с острым чувством опасности, ведь не было ничего правильно в его холодном, тяжелом взгляде. Он не смотрел — наблюдал — за мной, словно хищник, приготовившийся к прыжку. Кайден точно не узнавал меня. Неожиданно в его руке появился длинный клинок. Точное движение, и меч с гладкой рукоятью без навершия оказался направлен мне в солнечное сплетение. — Кай, не надо! — в ужасе отпрянула я назад, чтобы спастись от смертельного удара. Но по воздуху, как по водной глади, разбежались затухающие круги. Оказалось, что нас разделяла прозрачная перегородка, и непроницаемое лицо темного паладина с черными, как смоль, глазами подернулось рябью… Задыхаясь от паники, я села на кровати, сипя, хватала ртом воздух. Кто-то похлопал меня по спине. — Эй, Валерия, очнись! — сквозь звон в ушах донесся голос. Все еще находясь в кошмаре, до жути похожем на явь, я попыталась сфокусироваться на лице знахаря в паутине спутанных кудрей. — Пришла в себя? — спросил он. — Сколько я была без сознания? — Всего минут двадцать. Не вставай, а то опять дурнота накатит. Он вернулся к поленьям, сложенным у камина, а я проверила руку. Пальцы и ладонь были перепачканы в крови, но порезы уже затянулись и превратились в свежие рубцы. — Хотел обработать тебе руку, — поделился знахарь, кивнув на приготовленный ящичек с лекарскими инструментами и баночками с мазями, — но у тебя уже все зажило. Руна, скорее всего, разошлась из-за резкого перемещения. — Вот как? — пробормотала я себе под нос, сжав кулак. — Я сейчас вскипячу воду, но вся женская одежда на чердаке. Моя подойдет, чтобы переодеться? — Вполне, — отозвалась я, опускаясь обратно на подушки. — Как ты в этот раз убежала от паладинов? — спокойно спросил знахарь, видимо, считавший, что меня снова похитили ради развлечения. — В этот раз меня не похищали, строго говоря… — тихо отозвалась я. — Я ехала в столицу из Кромвеля, и на омнибус напала банда. Среди грабителей был темный маг. — Он перетащил тебя в Абрис? — Что-то вроде этого… — Тебе везет, как утопленнику, даже в Тевете сумела нарваться на темного мага. Скорее всего, стихийный, — пустился знахарь в рассуждения. — Они слабенькие, а руна перемещения слушается только сильного колдуна. Вот и утянул тебя в Абрис. Слушай… а как ты ко мне попала? — К тебе? — Я задумалась. — Не знаю. Когда скользила, то отчаянно молилась Светлым духам приземлиться у тебя во дворе. Может, услышали? — Не хочу настаивать, но теория явно прихрамывает… Вдруг он оборвался на полуслове, поднял голову и прислушался к тишине, царящей в доме. — Что случилось? — насторожилась я. — У нас гости. — Какие еще гости? — От страха меня бросило в жар. — Вставай, Валерия. Не задавая лишних вопросов, я соскочила с кровати на ледяной пол и пошатнулась, когда в глазах смешалось. Знахарь потушил ночник, единственный источник света в комнате, и мы оказалась в сизой темноте. В коридоре и вовсе было хоть глаз выколи. — Сюда, — еле слышно произнес хозяин дома, отодвинув незаметную панель в нише, и мне пришлось залезть в длинную узкую дыру на уровне пола. — Придется здесь посидеть. — Хорошо, — поджав колени, я прижалась спиной к стене, а когда грот был заложен досками, оказалась замурованной в крошечном убежище, где было невозможно повернуться. В воздуховодах слышался яростный вой ветра, было холодно, как в могиле, а тяжелые шаги на деревянном крыльце прозвучали неожиданно четко. Открылась входная дверь. В кухне появились чужаки. — Чем обязан появлению паладинов? — Голос знахаря звучал так ясно, словно мы находились в одной комнате. — Мы ищем теветку, — резко вымолвил один из грозных визитеров. — Со сна что-то плохо соображается. — Хозяин дома говорил с таким недоумением, что даже я бы поверила, будто он не понимает, о чем, в смысле, о ком идет речь. — Кого именно? — Двуликого, — спокойно вступил в беседу другой голос, отчего-то показавшийся знакомым. Судя по тяжелой паузе, последовавшей после этого слова, ничего хорошего оно не означало. — Это девка. Она переместилась в Центральный зал и сорвала амулет у Маризы Гленн. Была ли это провокация, или она просто заблудилась, мы не знаем, но сейчас амулет хранительницы в твоем доме, а значит, и теветка здесь. Двуликий — это я, что ли? Перед мысленным взором появилось скорченное от гнева старушечье лицо. Амулет потерялся во дворе, когда меня вышвырнуло из пространства на обледенелую землю, и, наверное, сейчас его завалило снегом — точно не найдешь. Похоже, своим неожиданным появлением я испугала темных колдунов ничуть не меньше, чем напугалась сама. — То есть, Йен, — когда в тишине прозвучало имя человека, выжегшего мне темную руну, у меня перехватило дыхание, — хочешь сказать, что я прячу в своем доме выродка? Чего ради? Меня и так привязали к этому богом забытому месту на шесть лет, и поводок спустили всего на милю. Полагаешь, мне жить надоело, или я не помню, что меня могут в любой момент казнить? — Ходят слухи, что Сердце Абриса едва теплится, и сейчас сам Кайден Вудс пытается отыскать в Тевете двуликого. Не слышал? Разве вы с Вудсом лучшие друзья? — Я не злопамятный, но после суда завязал дружить с наследниками верховных кланов. А что до столичных сплетен? Если ты не заметил, у меня тут окрестности безлюдные, новости не доходят, слухи тем более. — В таком случае, Рой, ты ведь не станешь возражать, если мы осмотримся? — Мой дом в вашем распоряжении, — с непередаваемым спокойствием отозвался тот, легко представлялось, как он развел руками в насмешливо-приглашающем жесте, и вдруг добавил с незнакомыми ледяными интонациями: — Но, Йен, когда ты здесь никого не найдешь, то немедленно уберешься. Я, знаешь ли, за последний год несколько поотвык от гостей, которые не имеют привычки разуваться в дверях. По комнатам ходили люди. От напряжения я даже не чувствовала холода, сидела, боясь пошевелиться. Тяжелые шаги прозвучали на деревянной лестнице, половицы прогибались под подкованными сапогами. Человек остановился точно напротив моего грота, и я затаила дыхание. — Нашли что-нибудь? — тихо спросил Йен у подопечных. — Ничего. Шаги начали отдаляться, и вдруг кто-то из стражей произнес: — Посмотрите, господин Гленн, мне кажется, что здесь в стене закрыта ниша. У меня потемнело в глазах. — Гляньте, щель между панелями. Секундой позже в стену шарахнули, над головой раздался оглушительный треск. Чтобы сдержать крик, я вцепилась зубами в рукав и сжалась комком, невольно стараясь быть незаметнее. — Пусто. В просветах между досками пробивались острые лучи света. Видимо, когда начался обыск, был зажжен световой шар. — Дерьмо, — сплюнул Йен. — Все проверили? Шкафы? Чуланы? Чердак? Он точно блефует. — Разве что он ее во дворе спрятал. — Не успел бы. Похоже, она перемещалась не один раз, и если выпала здесь, то точно без сознания, — рассудил паладин, собственно, недалеко уйдя от истины. — Так, может, она переместилась в лес рядом с его домом? — Ладно, надо убираться из этой дыры, — напоследок Йен громыхнул ногой по стене, отчего мое бешено стучавшее сердце чуть не остановилось. Не знаю, сколько мне пришлось просидеть в ледяной гробнице, но к тому времени, как знахарь, которого, как оказалось, звали Роем, со стуком убрал дощечки, я перестала чувствовать тело. С трудом подняв голову, сощурилась на свет лампы, буквально резанувшей глаза. — Эй, Голубая кровь, они ушли, так что вылезай, — произнес Рой. — Кажется, у нас назрел разговор по душам… Я сидела за кухонным столом, мяла в кулаке перепачканное пальто и ощущала обвинительный взгляд знахаря. Хозяин дома стоял, прислонившись к кухонному прилавку, и ждал. В мрачной тишине было слышно, как в каминной трубе стонал ветер, старый дом скрипел и ворчал на метель.