Усевшись за стол, я открыла написанный предком Кайдена фолиант сразу на указанной профессором странице. Мало что у автора был нечитаемый почерк, а текст шел на абрисском, в самом центре листа строчки и вовсе оказались размыты, да и весь разворот поплыл от времени. Пришлось изрядно поломать голову, чтобы соединить разрозненный фразы в сносный текст, который корябала тут же на листочек. «Ни одно сердце не способно биться вечно. Сердце магии тоже останавливается, и мы вынуждены его пробуждать, но придет черный день, и оно заснет навсегда. И тогда начнут умирать ключи, один за другим, мучительно и неизбежно. Первым погаснет ключ «сила», и мир ослабеет. Последним умрет ключ «время», и магии не останется. Мы не будем прежними, наша жизнь изменится». Выходило, что Кайден искал двуликого, чтобы оживить древнюю руну? И тут мне стало страшно, ужас сковал руки, ноги и даже дыхание. Плохо соображая, я вытащила магический планшет, пробудила руну в углу пластины и, когда она приобрела матовость, быстро написала: «Как давно погасло Сердце Абриса?» Сердце колотилось, как бешеное, пока я ждала ответа. Время шло, секунды складывались в минуты. «Где ты?» — отозвался Кайден, и от каждого слова веяло ледяным холодом. «Дома». Кто-то резко постучал во входную дверь. От неожиданности я даже подскочила, и планшет со звоном кувыркнулся на пол. Конечно, выбраться из Абриса, чтобы устроить мне головомойку, Кайден так быстро не мог, подобная скорость просто противоречила законам магии. Грешным делом даже подумалось, что ко мне нагрянули господа Доходяги, чтобы вручить оставленный в чайной букет, но с улицы прозвучал голос Валентина: — Открой. Если бы год назад кто-нибудь сказал, что мне не захочется пускать его в дом, то я бы покрутила тому чудаку пальцем у виска, но сейчас мне было жизненно необходимо пространство, чтобы перебороть страх. Похоже, в темном мире, где жил мой любимый человек, все летело к собачьим демонам, и Кай находился в самом эпицентре разрушений. Валентин Озеров, вероятно, будет счастлив. От мысли, что глаза друга детства наполнятся детским восторгом и совершенно недетским торжеством, меня тошнило. — Валерия, не глупи, у тебя горит свет! — прикрикнул он, сопроводив восклицание очередным ударом по двери, злым и резким. Не придумав ничего ловчее, я щелкнула пальцами и потушила все руны света на первом этаже, в том числе на крыльце. Осенью смеркалось рано, а старый сад и вовсе быстро окунался в темноту, так что комнаты погрузились в холодный полумрак. В тишине я ждала удаляющихся шагов, но услыхала, как закряхтел, отъезжая в сторону, железный засов, запирающий дверь. Онемев от изумления, я следила за тем, как друг детства без разрешения вламывался в мой дом. Когда он открыл дверь, я уже стояла посреди кухни, сложив руки на груди. Тин вошел. Пришлось хлопком снова пробудить руну света, и на стенах вспыхнули ночники. Глаза резануло. — Когда я потушила свет, ты не понял намека, что тебе здесь не рады? — в моем голосе звучал холод. Лучший друг казался мне незнакомцем с тяжелым взглядом из-под бровей, никогда такого у него не замечала. — Я пришел тебе задать только один вопрос. — Он выдержал паузу, надеюсь, не для трагизма. — Ты знаешь, кто он? Мгновенно стало ясно, что мы говорили о Кайдене Вудсе. — Ты вошел без разрешения. — Так знаешь?! — Да. Челюсти Тина сжались. — Ты получил ответ, — добавила я. — Уходи. — Он тебя вытащил из Абриса, когда ты застряла там во время игры? — наконец, вымолвил он. — Это уже второй вопрос. — Отвечай, Лерой! — рявкнул Валентин. — Верно, Кай вернул меня домой. Вдруг гость нехорошо усмехнулся. — Поэтому он? — Нет. — Тогда объясни, я никак не могу взять в толк, почему именно он? Ты окружена парнями, но почему, демон тебя дери, Лерой, ты выбрала именно наследника темного клана?! — неожиданно завопил Тин, краснея. — Как вы, вообще, встретились? Вы две параллельные прямые, которые не могут пересечься! Проклятье, вы же живете не просто в разных мирах, а в разных вселенных! Объясни мне, как?! — Откровенно говоря, Валентин, ты лезешь не в свое дело! — мой голос зазвенел от возмущения, наполнившего грудь. — После скандала в таверне, как ты, вообще, смеешь появляться у меня на глазах? Пять лет я пыталась избавиться от дурацкой привязанности к тебе! Весело было, наверное, наблюдать, как я металась? Держал меня вместо карманной собачки, а когда я пыталась сбежать, то натягивал подводок и снова заставлял егозить у своих ног! Когда я об этом думаю, у меня кровь закипает! Отвратительно! Тин стремительно приблизился, протянул руки и сжал мое лицо в ладонях. От него резко и сильно пахло виски. — Выходит, ты просто мстишь мне? Потому что я планировал женитьбу, так ведь? Да? Ты все неверно поняла, Лерой. Я никогда не испытывал к ней привязанности, ничего такого. Отец Клариссы имеет связи с Абрисом, а мне так сильно нужны были его связи, но теперь все изменилось. Вон он — я! — Да, вот он — ты… И ты пьян, Тин, — сухо отозвалась я, вдруг перестав злиться, и заставила его убрать руки. Но едва он дал мне освободиться, как впился в плечи нервными пальцами. — Если ты не мстишь мне, то почему ты с ним? Он что-то попросил взамен, когда помог тебе? Так ведь? Ведьмаки не помогают. Никогда! Они заключают сделки. Что захотел Кайден Вудс от тебя? Магический свет? Артефакты? Что? — Да, пошел ты! — рявкнула я, пытаясь сбросить его руки. — Как ты можешь его любить? — его губы сложились в невеселую усмешку. — Как? Мы же одинаковые с тобой. Ненавидим Абрис одинаково. Разве нет? Посмотри, что они с тобой сделали… На некоторое время он замолчал, как будто о чем-то задумался, отпустил мои плечи и даже отошел на шаг, позволяя перевести дыхание. Я напряженно следила за изменениями в его лице, вдруг оно осветилось догадкой. — Так ты сама позволила ему осквернить свой дар? — вкрадчиво произнес он. — Я не верю, что позволяю тебе здесь стоять и нести полную околесицу! — разозлилась я и ткнула пальцем в сторону двери. — Выметайся из моего дома, Валентин Озеров, и возвращайся, когда протрезвеешь! — А тело? — тихо произнес он, словно не слыша меня. — Тело ты тоже позволила ему запачкать, Лерой? И я сорвалась, размахнулась и влепила ему пощечину. Голова парня мотнулась, на щеке расцвел красный след от пальцев. На мгновение он закрыл глаза, перевел дыхание, а когда снова посмотрел на меня, и его глаза потемнели от злости. — Клянусь, я хотел, чтобы все произошло по-другому. — Он сделал ко мне шаг, от него исходила угроза, заставившая меня отступить. — Я хотел дать тебе шанс, но ты больше не моя тихая милая подружка. Теперь я вижу, он что-то испортил в тебе… Валентин начал снимать пиджак. Пятясь спиной, я следила за тем, как он расстегивал пуговицы, дергал узел галстука, и отказывалась верить в реальность происходящего. — Тин, что ты делаешь? — от паники язык едва слушался. — Просто запомни, Валерия, не я, а он превратил тебя в пустое место. — Остановись, ради всех Светлых духов! — Я уперлась поясницей в спинку дивана, и отступать стало некуда. — Просто прекрати, потому что ты меня очень сильно пугаешь! — Но ты же всегда хотела попробовать, как это будет со мной. Я ошибаюсь? — отозвался он. И я отбивалась, отчаянно и иррационально, не помня про уроки самообороны, не обращая внимания на треск разрываемой одежды. Влекомое животным страхом тело двигалось инстинктивно, лишь бы сжать ноги, извернуться, сбросить, не допустить… В голове крутилась совершенно нелепая мысль, что если он раздвинет мне колени, то все будет кончено. Неожиданно насильник отлетел на пару ярдов, врезался в прокопченную каминную решетку и болезненно застонал. Надо было бежать, пока он не пришел в себя, но разбитое тело не слушалось. Вцепившись в разодранный ворот платья, я подтянула к подбородку колени и прижалась к дивану. Меня сотрясало крупной дрожью. Между нами с Валентином выросла высокая фигура Кайдена. Он шагнул к отброшенному противнику, схватил его за грудки и, перевернув на спину, ударил кулаком в лицо. В тишине раздался тошнотворный глухой звук, из носа Тина потекла кровь. Каким-то образом он извернулся и, впечатав Каю ногу в живот, оттолкнул от себя.