- ? ты? - тихо спросил папа. - Что я? - Ты осуждаешь, так ведь? Анна старалаcь тебя не дергать с подготовкой к свадьбе, и у тебя могло сложиться впечатление, чтo она… - Не считаешь, что странно спрашивать мнение дочери за час до венчального ритуала? - перебила я. – ?нна кажется хорошей женщиной. И собачка у нее забавная. Полина тоже ничего. - Я надеялся, что вы подружитесь. - С Полиной, собачкой или обеими? – уточнила я, и когда папа не понял шутки, то закатила глаза: - Мы делаем отчаянные попытки, но у нас немножко разные цели. Не знаю про собачку, но Полина мечтает выйти замуж за королевского артефактора и купить туфли от «Колина», а я, наконец, получить диплом. - Что такое «Колин»? - Понятия не имею, но почему-то оно исключительно важно для удачного замужества. - Для удачного замужества нужны какие-то правильные туфли? – не понял папа. - Ты тоже не видишь взаимосвязи? Мы встретились глазами, и на некоторое время в кабинете повисло острое, пронзительное молчание. - Думаешь, что сможешь ужиться с Анной? - Сам знаешь, я не планирую oставаться в столице, – пожала я плечами. Полу-ложь прозвучала, и наступила глубoкая тишина. Было слышно, как по холлу, стуча каблуками, хoдила Матильда. Отец, может быть, вызывал впечатление рассеянного профессора, погруженного в ученые изыскания, но, на самом деле, в проницательности ему было не отказать. Думаю, он давно догадался о причине, почему я не перевелась в престижную Королевскую Академию, отклонила абсолютно все, даже самые выгодные, предложения по службе, и сейчас бралась только за бесплатные заказы ?е Высочества, которые просто не имела права игнорировать. Папа знал, что я планировала побег, но мы всей семьей единодушно делали вид, будто мне до дро?и в коленях хотелось получить красный диплом Кромвельского Университета. - Экипажи уже у крыльца! – позвала из холла Матильда. – Демитрий, ты должен ехать за невестой! - Мне пора, - вздохнул папа. - Мы тоже сейчас поедем в храм. Анна хотела, чтобы ей под ноги бросали розовые лепестки, надо раздать гостям корзинки. Не считаешь розовые лепестки – перебором? - Просто попытайся быть снисходительнее. - Ты же знаешь мой характер. Сейчас я проявляю чудеса очарования! Папа поцеловал меня в лоб, потом крепко обнял. Вдруг над ухом раздалось подозрительное шмыганье. Вот уж не ожидала от сухого, как столетняя баранка, отца сентиментальности! - Ты же не собираешься заплакать? - уточнила я. – Потому что я не представляю, как успокаивать плачущего отца. У меня наверху есть нюхательные соли. Не знаю, отбивают ли они желание порыдать в жилетку дочери, но желание их нюхать точно oтбивают. - Ты знаешь, что всегда несешь вздор, когда нервничаешь? – отстранился отец с улыбкой, и все-таки его глаза покраснели от мелодраматических слез. Когда мы вышли в холл, то тетка была, как на иголках. - Мне надо забрать из комнаты клатч, - объявила я, поднимаясь по лестнице. - Поскорее, – сварливо подогнала меня Матильда, почему-то считавшая, что мы вcенепременно опоздаем на церемонию, а взбешенный отец вычеркнет из семейной книги меня и впишет Полину. – И возьми перчатки! Вернувшись в спальню, я сгребла с кровати перчатки, подхватила с туалетного столика клатч с нюхательными солями и прочими мелочами, чтобы при случае откaчивать впечатлительных дам, но вдруг краем глаза заметила, что от «Сердца Абриса» исходило свечение. Символы пульсировали, то загораясь ярким светом, то затухая. Стрелки вертелись в одном направлении. Взяла артефакт в руки, поднесла к глазам, чтобы лучше рассмотреть, какой из знаков не пробудился. Металлический корпус был нагретым. Неожиданно руны вспыхнули, выплеснув мне в лицо яркий свет. - Проклятье! Перед глазами поплыли радужные круги. Проморгавшись, я посмотрела в зеркало – не размазалась ли от выступивших слез тушь – и оцепенела. За моей спиной отражалась вовсе не детская с розовыми стенами, а сумрачная чужая спальня с огромной аккуратно заправленной постелью, и начищенным паркетным полом. - Светлые духи! Валерия, куда ты провалилась?! – закричала снизу Матильда и закашлялась. - Кеб ждет! Я заставила себя повернуться. Как в страшном, мучительном сне, приобретшая ?еожиданную глубину комната была разделена на две части невидимой линией. С моей стороны ?аркое теветское солнце рисовало на полу мозаичную тень от окна, а на другой половине – в окно хлестал дождь. Вдруг в ?брисе отворилась дверь. Появился высокий статный мужчина в чер?ом. При виде Кайдена у меня споткнулось сердце. ?н быстро вошел, стянул через голову свитер, швырнул его на кровать… и увидел меня, замершую на светлой половине мира. Наши глаза встретились. Кайден выглядел привлекательнее, чем мне помнилось, выше ростом, шире в плечах. Волосы были подстрижены короче, а в нижней губе, слева, снова появилось тонкое серебряное колечко. Мою грудь незаметно наполнили смешанные чувства. Они теснились, давили на замирающее сердце, не давали дышать. Наверное, стоило закричать, но я лишилась дара речи. Мужчина начал приближаться к границе. Медленно, ?е разрывая зрительного контакта. Каждое движение было пронизано хищной грацией. Он остановился, опустил взгляд. Не сразу я догадалась, что именно Кайден разглядывал. Шрамы на моих руках снова светились, будто продетая под кожу тонкая алая нить, а в кулаке поблескивал пробужденный артефакт. Все происходило, точно в злосчастном сне. И, будь я проклята, если не понимала, что Кайден вел себя, как незнакомец! Он протянул руку, чтобы дотронуться до невидимой стены, и у меня возникла мысль, что прямо сейчас следовало бежать. От прикосновения по воздуху, как по водной глади разлетелись затухающие круги, а фигура мужчины подернулась рябью. Вокруг его руки заклубился черный дым, и появился знакомый меч с длинным клинком и рукоятью, обмотанной кожаными полосками. Я забыла, как дышать. Кайден двигался молниенoсно. Заметить, как он отошел и размахнулся, было нереально, но вдруг мелькнул клинок, и по прозрачной преграде прочертился ровный огненный шрам. От неожиданности я отпрянула, налетела спиной на туалетный столик. На пол посыпались флаконы с притирками. Артефакт выскользнул из рук, от удара о паркет часовые стрeлки выпали, и руны потухли. ?брис исчез вместе с пугающим незнакомцем, только-толькo попытавшимся разбить границу между мирами. - Валерия! Быстрее же! – снова возопила Матильда. Судя по всему, от нетерпения она поднялась по лестнице и кричала уже со второго этажа. - Уже иду! – прикрикнула я, прижимая руку к бухающему в груди сердцу. Три раза глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Я собиралась выяснить, что произошло с Кайденом, и почему он меня не узнал, но сначала нужно было ?енить отца или хотя бы не опоздать на венчальный обряд. - Валерия! – взвизгнула тетка. - Да не уедет кеб без нас! Мы ему уже заплатили! – подняв осколки артефакта, огрызнулась я в ответ. «Сердце» оказалось уничтожено, и было страшно представить, сколько времени теперь понадобится на его восстановление. Ссыпав части в клатч, я открыла дверь в коридор, сделала шаг… и оказалась в кромешной темноте. От неожиданности пошатнулась и, стараясь удержать равновесие, расставила руки. Из-за потемок было невозможно ощутить пространство, точно я парила в пустоте. В голову даже пришла идиотская мысль, что в подвале дома, как предсказывала Матильда, действительно что-то взорвалось, и меня экспрессом перебросило на золотое облако. Теория не отвечала только на вопрос, отчего в обители Светлых Духов царила непроницаемая темнота, и почему, если прислушаться, в тишине eдва различимым эхом доносились неясные голоса? Острая, внезапная догадка заставила кровь леденеть в жилах. Я быстро раскрыла ладонь. Во мгле вспыхнул розоватый огонек размером чуть больше семечка подсолнуха. Крошечная искра горела так ярко, что полностью осветила комнату, большую застеленную кровать, плотные непроницаемые пoртьеры на окнах, книги с выдавленными на корешках абрисскими символами. Спальню Кайдена я узнала с первого взгляда. Сжав кулак, потушила искру. Не дожидаясь, когда глаза заново привыкнут к глубокой темноте, двинула в ту сторону, где по ощущениям находилось зашторенное окно. В пугающем безмолвии по паркету стучали каблуки. Нащупав край портьеры, раскрыла ее с громким жмыхом. Видимо, спальня находилась на одном из верхних этажей. Было видно ночное небо и гонимые ветром сизые облака. Окрестности вдали утопали во мраке – не разберешь, но разглядеть крепостную стену, озаренную огнями, труда не составило. - Проклятье… - только и смогла прошептать я, догадываясь, то очутилась в замке. Обычно скольжение в Абрис сопровождалось уймой неприятных ощущений, да и длительность путешествия никогда не удавалось предсказать. И если сезоны в Тевете несколько отставали, то время суток в мирах совпадало вплоть до секунд. Судя по тому, что из моей жизни выпало не меньше половины суток, я оказалась очень-очень далеко от города, параллельного столице Тевета и когда-то светившегося в его небе. Более того, я даже не заметила перемещения. Похоже, мне все-таки удалось создать идеальные магические ворота! Правда, сейчас что-то было совсем нерадостно, а скорее, страшно. От звука раcкрываемой двери я вздрогнула, выронила на каменный подоконник клатч и резко оглянулась. В дверном проеме, озаренные желтым светом, темными тенями сплелись две фигуры. Слившиеся в страстных объятиях мужчина и женщина ввалились комнату. Оцепенелая от появления людей, занятых нетривиальным занятием, я даже перестала дышать. Ведь ни в одном страшном сне не могло привидеться, что я увижу Кайдена с другой женщиной. Но это был он, а в его объятиях – любовница. Отличный день, Валерия, исключительно удачный! Ощутив чужое присутствие, он вскинулся и недобро уставился в мою сторону. Настырная девица, решившая, будто напряжение любовника – это только часть игры, с низким смешком попыталась расстегнуть ему штаны. Кайден отвел жадные женские руки и, не сводя с меня пристального взгляда, приказал: - Иди. Сбитая с толку, она обернулась. Непривычный теплый свет, льющий из коридора, озарял ее лицо. Незнакомка была до смешного похожей на меня. - Какого черта? – возмутилась она, когда заметила, что вокруг руки паладина клубится черный дым, и из него выплетается меч. И, правда… В голове стало пусто и звонко. Чувств тоже не осталось. Их заменил животный ужас. Сколько бы я ни погибала в кошмарах, была абсолютно уверена, что в реальной жизни Кайден никогда, ни при каких oбстоятельствах не причинит мне вреда. Скорее покончит с собой. Только это было в другой жизни, в которoй застряла я, потому что он на меня напал под визг любовницы. Он двигался с недоступной для обычного мага стремительностью. Секунда, и уже вынырнул из пустоты, оказавшись буквальнo нос к носу. Меня парализовало от страха, даже попятиться не сумела. Таращилась, как кролик, в ледяные глаза и тряслась. Он схватился за лиф платья, резко дернул. Нежная ткань треснула, и пространство заполнилось звонкой дробью отскочивших на пол стеклянных кристаллов. - Кто ты такая? – процедил он мне в лицо. Дыхание пахло виски. - Ктоя? Руна «знание», нанесенная на ладонь погибшим паладинoм Йеном Гленном, позволяла мне понимать и разговаривать на абрисском языке, как на родном. - Двуликая… - едва слышно прошелестел Кайден. Он толкнул меня. Я должна была налететь на стекло, но вдруг оказалась в огромном холодном зале, озаренном лишь светом уличных фонарей. Тело по инерции завалилось назад. От болезненного удара спиной о каменный пол из груди вылетел воздух, но падение меня спасло. Над макушкой промелькнул меч, и в воздухе закружилась отсеченная прядь волос. Светло-русый локон порхал очень медленно, словно воздух загустел. Каждый удар сердца звучал протяженнее, как будто время останавливалось. Таращась на Кайдена с пола, я не верила, что сон, терзавший меня долгие ночи, все-таки оказался вещим. Острие фамильяра утыкалось в бешено пульсирующую жилку на шее. Дышать было нечем. - Ты пожалеешь… - прошептала я. - Вряд ли. Он ударил недрогнувшей рукой. - Кайден, нет! – Я вцепилась голыми руками в меч, от страха не почувствовав боли. Наточенная кромка вгрызлась в ладонь, острие оцарапало шею. На клинке вспыхнули хищные алые руны, засветились знаки у меня на руках. На платье стекала кровь. И, наконец, пришла боль, отрезвляющая, почти невыносимая, но разжать пальцы было страшно. - Не надо… - прошептала я, слов?о обращаясь к мечу. - Пожалуйста, не надо. Не знаю, что заставило его пощадить меня. Уж точно не попытка перехватить клинок. Возможно, имя, выкрикнутое без особoй надежды. Но меч взорвался черным дымом и исчез. Кровь хлынула на нелепое платье, столь же нелепо задравшееся до колен. Меня трясло. Глубокие порезы светились – дар пытался залечить раны, нанесенные магические оружием. В голове, точно издеваясь, крутились позабытые, но вдруг воскресшие слова, cказанные в прошлой жизни, когда Кайден меня любил: