Мама аж на подушках приподнялась, и по нехорошо сверкнувшим глазам я поняла, что она вообще не в курсе планов Тиграна. В моём детстве у неё вот так глаза сверкали, когда я ну очень сильно косячила. Приносила три двойки сразу, например. — Зачем в Москву? Дочь, ты с ума сошла? Что я в твоей Москве не видела? У меня полная точка товара. Мне работать надо. Нет, главное, когда я тебе говорила, что хочу в гости приехать, ты сто пятьдесят отговорок находила. А теперь меня перед фактом ставишь? С чего такая срочность? — Мама, мама, мы лечиться едем, — я едва нашла паузу в её гневном потоке, чтобы вклиниться. — В кардиоцентр. — Зачем? Я прекрасно себя чувствую. И на какие деньги? Я не настолько много зарабатываю, чтобы в вашей столице лечиться. — Всё уже оплачено. И уже договорились, тебя ждут. — И кто же, позволь узнать, оплатил сей банкет? Ты? Прозвучало так, как будто я вообще не способна ни копейки заработать. Нет, я домой деньги не присылала, но просто необходимости такой не было, мама же у нас крутая бизнесвумен Энского разлива. — И, кстати, а кто приходил ко мне в палату накануне того, как все недоучки в белых халатах принялись меня таки лечить? — не дожидаясь ответа, продолжила мама. — По телефону ты так ничего вменяемого и не сумела мне сказать. Да уж, я и сейчас ничего вменяемого сказать не могла. Сидела на стульчике, как институтка, теребила край джинсовой юбочки и чувствовала себя полной идиоткой. Хоть бы заранее легенду придумала. Нет же, как всегда. — Ну, его зовут Тигран, — я решила начать с самой безопасной правды. — Тигран Борисович. — И ты с ним спишь, — невозмутимо продолжила мама. — Что? Нет… Ну да. Чёрт, мама, всё совершенно не так! Я вообще растерялась! У меня что, на лбу отображается сводка наших с Тиграном отношений, что ли? Откуда такие выводы? — Так расскажи мне, как. И сколько ему лет. Он мой ровесник или постарше? Мама не орала, не ругалась, по-моему, совершенно не нервничала. Но её явно одолевало любопытство. Господи, что же она там, в реанимации могла увидеть? Ну не обнимались же мы с Тиграном при ней. Я в то утро могла максимум повиснуть на нём, как на последнем спасательном круге, брошенном с «Титаника». Но это же не означает… — Побольше ему, мам. И сильно, — я ковыряла носом туфли потёртый линолеум и чувствовала себя теперь уже не институткой, а первоклашкой, нашкодившей. — Он нефтью занимается. — Олигарх? — Не знаю, — честно ответила я. Вот правда, кто знает, с какой суммы на счетах человек считается олигархом? Или с какой строчки в журнале Forbes? А может, дело вообще не в суммах, а в способах получения капитала? — Но человек он, надо полагать, не бедный, — продолжала допытываться мама. Я кивнула. — И что у вас с ним? Я подняла голову и встретилась с мамой глазами. Вот на какой ответ она рассчитывала? Что у нас с ним? Большая и светлая любовь, мам, ага. Неземная. Я же всю жизнь стареньких любила, ты не заметила? С молодыми качками гуляла так просто, потому что прикольные дедушки мне в Энске не встречались. А в Москву вырвалась, и всё, давай кутить с дедулями. И с каждым большая и светлая любовь. Кстати, кроме шуток, Тигран был первым моим «дедушкой». Раньше попадались мужики максимум сорок плюс. Не знаю, какие выводы мама сделала из моего молчания, но ждать, пока я определюсь с ответом, ей явно надоело. — И, как я понимаю, ни с каким программистом Димой ты не встречаешься? Я отрицательно помотала головой. Нет, пока я жила в Энске, мама не питала иллюзий относительно моей личной жизни. Да я особо и не скрывалась. Несколько раз она пыталась со мной поговорить «по-женски», вещала что-то правильное о семье и замужестве, но учитывая её личный печальный опыт, надавить авторитетом не могла и прекрасно это понимала. Ну а когда я переехала в Москву и, скажем так, вышла на другой уровень, сочла за благо выдумать историю про Диму, дабы не трепать нервы ни маме, ни себе. — Не встречаюсь. — Да действительно, к чёрту программисты, когда есть нефтяник. Я надеюсь, он вдовец? Я мрачно посмотрела на маму. Ну да, цинизм у нас наследственный. — Женат? Ты что, любовница? Содержанка? Не знаю, чем бы закончился наш чудесный семейный разговор, но дверь открылась, и появился Тигран. Очевидно, его запас такта иссяк, а может быть, кофе у главврача оказался невкусный. Тигран растворимый вообще не пьёт, принципиально. — Здравствуйте, Тамара Сергеевна! — бодро поздоровался он и прошествовал к свободному стулу. Я наблюдала за мамой. Она, конечно, отмечала всё: и трость, и возраст, и стоимость костюма, наверняка. И вряд ли ей увиденное нравилось, даже с учётом стоимости. Но на приветствие ответила и, что уж совсем удивительно, даже заулыбалась. Вполне искренне. Ей что, он понравился?! — Вы уже угостились котлетами из судачка? Очень рекомендую! Мариша, ты отдала котлетки? Ваша дочь чудесно готовит, Тамара Сергеевна. Это вы её научили? Мне очень хотелось куда-нибудь провалиться. Как всё через задницу получилось! Сижу тут и переживаю, чтобы мама и Тигран друг другу понравились. Что за бред? Кому нужна эта встреча на Эльбе?! Можно подумать, он правда мой жених, и его нужно представлять маме. Котлетки они обсуждают, судачка! Господи, да сегодня Тигран, через два месяца какой-нибудь Азамат. Или Николай Степанович, какая разница! И не нужно их знакомить с мамой. Сама ситуация просто абсурдная. Тигран не должен был прилетать, я не должна была впутывать его в свои проблемы. Дай денег, спасибо, молодец, через два дня вернусь и честно отработаю. Всё! Мама тем временем рассказывала про мои детские таланты, коих никогда не существовало. Но из маминого рассказа выходило, что я была невероятно одарённым ребёнком: и готовила, и дом убирала, и училась на отлично, и даже в музыкальную школу ходила. Ну да, ходила, полтора месяца. А потом послала к чертям не только пианино, но и преподавателя. Тигран внимательно слушал, кивал, соглашался, какое я сокровище. Потом незаметно перешёл на обсуждение завтрашней поездки. Обстоятельно рассказал маме, что там за кардиоцентр, чем они могут помочь, какую программу восстановления предлагают. — Поверьте, Тамара Сергеевна, это просто необходимо. Я сам у них лечился пять лет назад, с тех пор вообще забыл, где у меня сердце. Да, я понимаю, деловому человеку нелегко выбрать время и заняться своим здоровьем. Но нужно себя заставить. — Да я бы рада, но поймите, я предприниматель, работаю на себя. У вас сотрудники, исполнители. А у меня — как потопаешь, так и полопаешь. Я за день до того, как сюда попала, товара закупила на сто тысяч. Овощи, скоропортящийся продукт. Кстати, Марина, ты открывала вчера точку? Чёрт! Кто бы про неё вспомнил вообще. — Мам, ну какая точка… Я же тебе говорила, выбросим всё просто. Доложу я тебе в кассу, сколько там надо… Мама уже открыла рот, чтобы озвучить всё, что обо мне думает, но Тигран её опередил. — Мариша, а что же ты мне не сказала? И где точка находится? — Во дворе у нас, — буркнула я. — Здание такое стеклянное, мы мимо проезжали. Там помидоры, которые быстрее всего сгниют. Мама хочет, чтобы я встала за прилавок и ими торговала! — Знаешь, моя дорогая, я деньги не печатаю! — вставила мама свои пять копеек. — Выбросить она товар собралась! Ишь ты, миллионерша нашлась! — Шестьдесят лет не торговал помидорами, — вдруг сказал Тигран. — И думал, больше уже не придётся. Надо же, помидоры… Он полез в карман пиджака и вытащил как всегда идеально чистый носовой платок, как бы невзначай промокнул им глаза. Что с ним? Аллергия что ли? Ну да, Энске у каждого второго аллергия, на пыль или какое-нибудь цветущее говно, которым город засажен. — Не беспокойтесь, Тамара Сергеевна, мы сегодня откроем точку. Ничего с вашими помидорами не случится. Я беру вопрос на себя. Ну всё, теперь он в маминых глазах поднялся на недосягаемую высоту. О боже, какой мужчина! Даже помидорами готов торговать. Мечта просто. Они ещё немного поболтали на тему завтрашней выписки и поездки, и мы благополучно покинули уже порядком надоевшую мне палату, она же поле боевых действий. Когда сели в машину, я всё-таки не удержалась. — И зачем был спектакль с помидорами? Тебе не кажется, что уже перебор? — Почему спектакль? — совершенно искренне удивился Тигран. — Я действительно в детстве торговал овощами. Вместе с мамой и Аурикой. Там, где я вырос, все чем-нибудь торговали. Вином, овощами, фруктами, рыбой, поделками из ракушек. И как раз помидоры у нас были самым ходовым товаром. Огромные, сочные, сладкие. Одним помидором можно на полдня наесться. Особенно, если с хлебом. Прямо воспоминания накатили, ностальгия такая. — И что? Ты действительно собрался встать за прилавок? Детство вспомнить? — А почему нет? * * * — Ну давай посмотрим, что тут у нас! Тигран чуть ли не руки потирал в предвкушении, пока я вела его к маминому магазинчику. С дверями пришлось повозиться, я понятия не имела, как открываются ролл-ставни. Общими усилиями кое-как подняли тяжеленную гремящую створку. Сразу за дверью обнаружился выносной рекламный щит, который Тигран тут же выволок на улицу, дабы все видели, что магазин открылся. — Вообще безобразие, — ворчал он. — Первое правило розничной торговли — регулярность. Если точка будет работать, как бог на душу положит, точнее, как хозяин захочет, то какая тут регулярная прибыль? С утра человек пришёл за морковкой — точка открыта, в обед вспомнил, что ему ещё свёкла нужна — точка закрыта. В следующий раз он сразу пойдёт в магазин, который работает регулярно. — И что, я должна была вчера не по экскурсиям тебя водить, а сразу к прилавку встать? — огрызнулась я. Меня бесила сама идея открывать точку. Детский сад какой-то! Ностальгия у него! А для меня позор на весь свой район, пусть даже и бывший. Вот сейчас зайдёт кто-нибудь из старых знакомых, и что увидит? Маринка, о которой легенды ходили, мол, и в Москву она уехала, и живёт там какой-то неземной жизнью, в лучших клубах тусит, крутые шмотки носит, стоит себе за прилавком в родном Мухосранске и помидорами торгует. Вот радости-то я народу доставлю! А рядом с ней ещё мужик непонятной национальности, никак новый хозяин бизнес к рукам прибрал. На него теперь московская фифа батрачит. — Сотрудников надо нанимать, продавца хотя бы одного на смену, — заметил Тигран, копаясь в ящиках с овощами. — Иначе так и загнуться недолго. Мариш, найди мне пакет побольше. Надо всё, что потеряло товарный вид, отобрать. А лучше два пакета. В один он отложил то, что совсем испортилось, в другой то, что просто помялось. — Мятое домой, — прокомментировал он. — Приготовишь рагу? Пропадёт ведь добро. У меня только что челюсть не отвалилась. Приступ жадности? Вот чего за Тиграном никогда не замечала. Какое ещё рагу? — Ну нет так нет, — легко согласился Тигран, увидев выражение моего лица. — Тогда оба пакета на помойку сейчас отнесу. — Я сама, — процедила я, представив, сколько времени он будет ковылять до мусорных баков. — Не тяжелое. И ладно, приготовлю я рагу. Дело в том, что в магазин уже заглянула какая-то тётка, к счастью, незнакомая. И мне совсем не улыбалось одной её обслуживать. Я вообще торговать не умею! Уж лучше до мусорки прогуляться.