— Ты так думаешь? — усмехнулся он. Я убедила его, что не против его контроля над моими многочисленными оргазмами. Здесь никаких жалоб. — Это контролировать можешь. — Так я и думал. — Мы должны обсуждать наши чувства во время первой встречи, а не заниматься сексом, — напомнила ему я. Пэкстон перевернулся и прикрыл глаза рукой. — Ты совершенно не была похожа на Татьяну, и это мне в тебе нравилось. То, как ты сжималась, когда я смотрел на тебя, творило безумные вещи со мной. Я не лгу, когда говорю, что влюблен в тебя. С тобой все было по-другому. — Но ты был женат, и у вас был ребенок. — Я не планировал жениться на тебе. — Конечно, ты хотел только поиграть со мной, снимая с меня плату за проживание в твоем свободном коттедже. — Ты не можешь злиться на меня за ответы на твои вопросы. Хочешь, чтобы я солгал об этом? Я шумно выдохнула и набросила одеяло ему на бедра, прикрываясь и сама. — Нет, скажи мне правду. Мне хватит лжи на всю жизнь. Пэкстон снова сбросил одеяло и повернулся ко мне, опершись на один локоть. — Сколько же ее слетело с твоих губ, Габриэлла? — Да, справедливо, — сказала я, выдыхая, но соглашаясь с правдой. — Прикройся. — Нет, зачем? — Потому что я пытаюсь вести с тобой серьезный разговор, но все время смотрю на него. Пэкстон улыбнулся и лег обратно на спину. — Можешь смотреть на него. Мне нравится, когда ты на него смотришь. — Ты извращенец. — Ох, еще какой! — Расскажи. Где была твоя жена, когда ты был здесь, играя в семью со мной? — Ну, мы никогда не играли в семью, дорогая. Ты не оставалась в моей кровати. — Не нужно быть кретином. Мне и сейчас незачем здесь оставаться. — Я не веду себя как кретин, всего лишь говорю правду. Сначала я приехал сюда по работе. Когда распродал все эти участки, принялся за подработку. Предложения Картер Банка и Трастовой Компании были слишком крупными, чтобы отказываться. Я планировал приехать сюда и подготовить дом. Она не осталась бы здесь из-за беспорядка и хаоса. В течение недели мне приходилось пользоваться ванной в гараже. Татьяна ни за что не согласилась бы на это. — Что потом? — спросила я, подвинувшись ближе к нему, в уют его тепла. Он поднял для меня руку, но потом отстранился. — Стой, что ты сделала с моим камнем? — Он на балконе с моим. Отвечай на вопрос. — Подожди, я принесу его. Я нахмурилась, наблюдая, как его голый зад направляется на балкон за глупым камнем. Пэкстон улыбнулся, поставив их на прикроватный столик, все еще соединенные магнетической силой. — Сегодня они могут поспать вместе. Конечно, это вызвало еще больше вопросов в моей голове. Готова ли я была забыть все и жить с ним дальше? В нашей комнате? Могла ли я сделать это? — Что дальше, Пэкстон? — спросила я, отчитывая себя за перегрузку. По одному за раз, Гэбби. По одному за раз. — Татьяна была слишком занята собственной жизнью, чтобы заботиться о семье. Она никогда не хотела ее. Она вышла за меня только потому, что забеременела. Она не хотела меня или Роуэн. Она хотела свои несколько лет славы. — Славы? — Она была чирлидером Лонгхорнс в колледже, но потом забеременела Роуэн и ушла. Я думал, она покончила со всем этим. Думал, что смогу построить для нее дом, который она хотела, и она остепенится. Прекрасно, чирлидерша. Словно я и так не чувствовала себя уродиной, когда он говорил о ней. — Я здесь надрывал зад, пытаясь подготовить его для нее и Роуэн и…. — И забавляясь со мной, да, Пэкстон? Ты держал меня на привязи с первого дня. Я почувствовала прикосновение его губ к моей голове, прежде чем он продолжил. — Да, но я знал, что прогоню тебя, как только привезу ее сюда. Это мало чем помогло моей самооценке. Он в очередной раз заставил меня почувствовать себя вторым сортом. — Она не приехала? — Думаю, мы услышим об этом с твоей точки зрения. Может, подождешь? Я переплела наши пальцы, прижав свое тело к его груди. — Сначала я бы хотела услышать твою версию. По крайней мере, это даст тебе шанс искупить себя, прежде чем я снова начну тебя ненавидеть. — Не знаю, поступил бы я иначе или нет, Габриэлла. Мне нравилось, как мы взаимодействовали. — Мы не взаимодействовали, Пэкстон. Ты говорил мне, что делать, и я делала. — Именно, но ты была чертовски хороша в этом. Ты не все делала по моему приказу, Габриэлла. Я не говорил тебе проводить воскресное чтение с соседскими детьми. Это было твое решение. Я не говорил тебе печь кексы для всей бейсбольной команды. Не говорил тебе тратить все свои деньги на рождественские подарки для других детей. — Понятия не имею, о чем ты говоришь. — Это потому что у тебя амнезия, — Пэкстон подразнил меня еще одним поцелуем в голову, страстно понижая голос. — Еще эта глупость на прошлое Рождество. Вы с девочками проводили каждую субботу в течение целого месяца в общественном центре, упаковывая подарки для благотворительной акции. — Это не плохо, Пэкстон, но ты все равно заставлял меня бегать кругами, как курица с отрубленной головой, то туда, то сюда. Я была в замешательстве. И это было просто безумие. — Ты знаешь, почему я это делал, Габриэлла? Почему я закидывал тебя заданиями? — Почему? — Потому что я не хотел, чтобы ты изменила мне, как это сделала Татьяна. Думал, что, если ты будешь занята девочками, у тебя просто не будет на это времени. Я нахмурилась, но не посмотрела на него. — Она так и не приехала сюда, да? — Нет, не для жизни. В планах у нее этого не было. — Но Роуэн? Она просто оставила ее? Не могу представить этого. — Я бы не смогла. Ни за что. Расставание с ними на три дня едва не убило меня. Как она могла просто уйти? Я не понимала. — Все не так, как ты думаешь. Ты считаешь, что я не давал ей видеться с ней, что было правдой поначалу. Когда она приехала сюда с новостями о своей новой карьере, я сказал ей, что Роуэн она не заберет. — Какой карьере? — Пока я здесь надрывал зад, чтобы этот дом соответствовал ее стандартам жизни, она тренировалась для того, чтобы стать чирлидером Далласских Ковбоев. Она не собиралась жить здесь. — Вау, мама Роуэн — чирлидер Далласских Ковбоев? — Была. Сейчас ей почти тридцать. Понятия не имею, где она теперь. — Она когда-нибудь приезжала сюда, чтобы увидеться с ней? — Несколько раз, но где-то с полутора лет Роуэн она тут не появлялась. — К тому времени у нас уже была Фи.