— А коньяк зачем? — Грановский явно не ожидал подобного разнообразия. — Так вы же сказали — «покрепче». — Секретарша с удивлением смотрела на Романа Львовича. — Так, чай оставляй, коньяк забирай, — скомандовал Грановский. — А куда ж я его, обратно в бутылку? — Не знаю, хочешь, сама выпей. Уноси! — Роман Львович поморщился и нетерпеливо махнул рукой. — Хотя, погоди, оставь. Я сам выпью, пока можно. Илья бросил в чашку два кубика рафинада и, со звоном размешивая сахар мельхиоровой ложечкой, проводил взглядом выходящую из кабинета женщину, после чего сделал маленький глоток. — Мне нравится, — улыбнулся Лунин и сделал еще глоток, — мне нравится ваша логика, Роман Львович. — Ага, вы ж только что нам все дело раскрыли, — ухмыльнулся Орешин, — а что, мотив есть, подозреваемый есть, хоть сейчас дело в суд отдавать можно. А ежели вы нам еще и исполнителей сдадите, то суд непременно учтет ваше содействие следствию. Есть шанс соскочить с пожизненного! — Очень смешно. — Возбужденный, Грановский хотел было вскочить с места, но тут же осел под неожиданно ставшим тяжелым взглядом оперативника. — А вы тогда грустного клоуна нам здесь не изображайте, — посоветовал капитан, — вот следователь по этому делу, — кивнул он на прихлебывающего горячий чай Лунина, — он будет задавать вам вопросы, а вы на них отвечайте. Откровенно, подробно, а главное, без этих ваших эмоций. Грановский на пару мгновений зажмурился, пытаясь взять себя в руки, затем открыл глаза и вымученно улыбнулся Лунину. — Ну что же, попробуем без эмоций. Задавайте ваши вопросы. — Роман Львович, вы с Веретенниковым давно знакомы? — Илья поставил наполовину пустую чашку на стол. — Да уже прилично, больше десяти лет точно, — Грановский наморщил лоб и прищурился, — ну да, в этом году двенадцать будет. — Вы все время вместе работали? — Вместе — будет сказать неправильно, — покачал головой Роман Львович, — я работал на Веретенникова. Даже сейчас, хотя я и являюсь партнером Андрея, но моя доля всего десять процентов. А двенадцать лет назад он взял меня на работу главным бухгалтером. Тогда еще бизнес не был таким масштабным, как сейчас, за пределами области мы вообще не работали. — А ваш бизнес, он вообще в чем заключается, — Лунин вновь потянулся к чашке с чаем, — судя по названию, вы что-то строите? — Нет, сами мы не строим, мы, так сказать, помогаем. — Увидев на лице Лунина непонимание, Грановский поспешил объяснить: — Мы даем людям в аренду строительную технику. — И все? — удивился Лунин. — И все, — подтвердил Роман Львович. — А зачем им это нужно? Я имею в виду тех, кто строит. Насколько я знаю, там же огромные деньги в строительстве. Разве им не проще купить свою технику? — Может, и проще, — на щеках Грановского появился жизнерадостный румянец, — но не выгоднее. Понимаете, строительство — явление непредсказуемое. Вот представьте, вы, — ткнул он пальцем в Лунина, — выиграли тендер на ремонт дороги. Вам нужен асфальтоукладчик, нужен скрепер, это такая машина, старый асфальт снимает. Да много чего нужно. И вот вы все это дело купили. Ладно, если из прибыли, а, как правило, все ведь берется в кредит. Кредит вы взяли, технику купили, а на следующий год тендер он выиграл! — Указательный палец обличающе уставился в сторону Орешина. — И что тогда? Сушите весла? — И что же тогда? — Лунин допил чай и вновь поставил, теперь уже абсолютно пустую чашку на стол. — А тогда, — промурлыкал Грановский, — выиграв тендер, вы не накупаете кучу техники, которая, может быть, вам потом никогда не понадобится, а приходите в «Тяжтехстрой», то есть к нам, и берете в аренду все, что вам нужно. Ну а на следующий год, — Грановский ласково улыбнулся оперативнику, — к нам приходите вы. — В общем, не важно, кто строит, а зарабатываете вы, — сделал вывод Лунин, — хорошо придумано. — Очень! — согласился Грановский. — Очень хорошо все придумано, и я вас уверяю, от этого все только в плюсе. — Что-то я плюсов особо не заметил, — недоверчиво хмыкнул Орешин, — во дворе два бульдозера, один даже без гусениц. С чего навар-то будет? — Замечательная, — всплеснул руками Грановский, — замечательная наблюдательность! Верно, всего два трактора, один из них в ремонте. Вы очень все точно подметили, господин… — Капитан Орешин, — буркнул оперативник. — Господин капитан Орешин, — подхватил Роман Львович, — только из увиденного вы сделали совершенно неправильные выводы. Я бы сказал, прямо противоположные тому, что имеет место быть на самом деле. — Да неужели? — Чувствую, чувствую в ваших словах иронию, — улыбнулся Грановский. — Сейчас у нас какой месяц, не подскажете? — С утра август был, — неохотно отозвался капитан. — Верно, — жизнерадостно закивал Грановский, — с утра был август. Более того, он и сейчас август. А что из этого следует? — Ну и? — нахмурился Орешин. — А то, что скоро сентябрь, — назидательно произнес Роман Львович, — а сентябрь — это осень, заморозки. В Сибири живем, сезон короткий, за лето все успеть надо. Так что вся наша техника, ну вот почти вся, — поправился Грановский, с досадой взглянув за окно, — сейчас в работе, и до октября месяца мы ее на площадке не увидим. Вот так вот. — Я так понимаю, предприятие у вас достаточно прибыльное, — подытожил Илья. — Ну как вам сказать, — улыбка мгновенно испарилась с лица финансового директора, — вы не представляете, какой объем у нас платежей по кредитам. А налоги? За всю эту технику начисляются сказочные налоги, причем сказка совершенно жуткая. Слева волки, справа дровосеки, куда бежать — непонятно. Так что не так много на самом деле остается. — Роман Львович, — усмехнулся Лунин, — хорошая для вас новость состоит в том, что налоговые, так же, как и прочие ваши ухищрения, меня не очень интересуют. Я расследую убийство семьи вашего компаньона. А вторая новость, — Илья причмокнул губами, давая понять, что вряд ли Грановский сочтет ее столь же приятной, — в том, что мы все равно изымем всю финансовую документацию и внимательно ее изучим. — Как? — побледнел Роман Львович. — Зачем? — Мой вопрос, собственно, вот о чем, — невозмутимо продолжил Илья, — если предприятие имело прибыль, причем достаточно крупную, не могло получиться так, что кто-то этой вашей прибылью заинтересовался? Я имею в виду кто-то такой, кто решил, что эти деньги лучше себя будут чувствовать в его кармане, чем у вас с Веретенниковым. Известие о предстоящей выемке документов настолько выбило Грановского из колеи, что он не сразу смог понять смысл заданного ему вопроса. — Я вот не очень пойму, — забормотал финансист, — вы сейчас о ком именно говорите? — Веретенникову кто-то предлагал продать бизнес? — Да, пару раз такое было, — наконец смог взять себя в руки Роман Львович, — причем последний раз это случилось несколько месяцев назад, весной. — Веретенников отказался? — Ну конечно! Конечно, отказался! А разве могло быть иначе? Он же с нуля создал это предприятие, — Грановский говорил торопливо, нервно постукивая пальцем по полированной столешнице, — да и цена. Цену предложили вдвое меньше, чем та, которую можно было бы рассматривать хотя бы теоретически. — Ну и кто сделал вам такое предложение? — не вытерпел Орешин. Грановский осекся и некоторое время сидел молча, уставившись куда-то в стену. Когда он вновь заговорил, голос его звучал еле слышно. — Я не знаю. Вы можете, конечно, мне не верить, но я действительно не знаю. Обычно у Андрея не было от меня секретов. А здесь, — Роман Львович уныло пожал плечами, — он неожиданно уехал в Среднегорск, вернулся на третий день. Покрутился здесь минут пятнадцать, ничего толком не рассказал, но было видно, что настроения у него нет. На следующий день на работе он не появился, и дозвониться до него я тоже не мог. После обеда я не выдержал и поехал к нему домой. Он был дома, пьяный. Таким пьяным я его давно не видел. Все, что я смог от него добиться, — это то, что кто-то хочет купить нашу компанию. Его компанию. Но кто эти люди, он так и не объяснил, сказал, что мне так самому будет лучше, ничего не знать. — Грановский тяжело вздохнул. — Единственное, что я понял, — эти люди имеют какое-то отношение к губернатору Среднегорской области. — К Сергиевичу? — не удержался Лунин. — Я не утверждаю, — спохватился Роман Львович, — Андрей мне впрямую этого не говорил, но впечатление у меня возникло. — Ясно, — кивнул Лунин, — и чем закончилась эта история? — Да вроде бы ничем, — развел руками Грановский. — Андрей еще пару раз ездил в Среднегорск, вел какие-то переговоры, но возвращался уже в более адекватном состоянии. Я решил, что все как-то само собой рассосалось. А что? — Он удивленно поднял брови. — Неужели вы думаете, что есть какая-то связь между нападением и этими… — Нет, я не думаю, — перебил его Лунин и взглянул на Орешина: — Что, люди подъехали? — Минут десять, как эсэмэску прислали, — кивнул капитан, — сидят в машине у входа. — Ну что же, Роман Львович, — Илья взглянул на притихшего Грановского, — начнем, пожалуй, выемку документов. И, если можно, попросите сделать мне еще чайку, покрепче. * * * Голос Хованского был полон недоумения. — Вот как ты себе это представляешь? Ехать без ключей? И что там делать, дверь ломать? — Ну, можно и сломать, — вздохнул Лунин, — дверь — это не главное, что есть в жизни. Представляете, если там собака одна, голодная? Уже сколько времени прошло. — Собака, — пробормотал Хованский, — собака — это, конечно, аргумент серьезный. Ладно, завтра с утра решим вопрос. — Спасибо, Дмитрий Романович, — расцвел Илья. — Лунин, ты вот вроде и не по видеосвязи звонишь, а я все равно вижу, как ты лыбишься, — фыркнул Хованский, — ты лыбиться прекращай, на часы глянь лучше. Уже в койке давно быть пора, а ты сам не спишь и начальство терроризируешь. — Спокойной ночи, Дмитрий Романович, — пробормотал Лунин, но вместо ответа лишь услышал гудки в телефоне. Подумав, Илья решил сделать еще один звонок. Набрав нужный номер, он поднес смартфон к уху. Как и полчаса назад, абонент был недоступен. Лунин вздохнул. Было бы странно, если бы что-то изменилось. В таком случае к нему на телефон сразу пришло бы сообщение о том, что абонент появился в сети. Единственное окно его гостиничного номера выходило на одну из оживленных городских улиц. Некоторое время Илья задумчиво созерцал проносящиеся по уже освободившемуся от вечерних пробок проспекту автомобили, затем задернул тяжелые портьеры. Скорее всего, Юленька обиделась из-за прошлого звонка и теперь просто-напросто не хочет с ним разговаривать. Может быть, стоит купить ей какой-то подарок? Хотя, что такого особенного можно купить в Новосибирске? Илья взглянул на часы. Короткая стрелка уже фактически добралась до верхней точки циферблата, а вот минутной предстояло пройти еще пять делений. Через пять минут стрелки наконец встретятся, и наступит полночь. Лунин уселся на кровать и стянул с ног носки. Должно быть, Юленька уже легла спать, да и Рокси, скорее всего, тоже свернулась калачиком на своем любимом пуфике в прихожей. Илья стянул с себя брюки и повесил их на спинку стула, сверху накинул рубашку. Минутная стрелка успела преодолеть одну пятую остающегося ей пути, через четыре минуты наступит полночь. Илья выключил свет и забрался под одеяло. Уснул он раньше, чем две ползущие по циферблату стрелки наконец встретились.