– Сказал… – Что тебя не устраивало? Что?! – Шайран сорвался со своего места и вцепился в мои плечи. Думала, сейчас встряхнет, всю душу вытрясет, но нет – просто смотрел. Так пронзительно смотрел своими мерцающими желтыми глазами в мои. Не знаю, каким чудом нашла в себе силы ответить: – Я просто боялась, что тебя не поддержат. Что тебе не захотят подчиниться. Что твое решение не примут. – Не смогут не принять. У меня есть право на Таизир. – Что?.. – потрясенно выдохнула я. А Шайран продолжал. С болью, с каким-то надрывом: – Почему, Вика? Почему с тобой так сложно? Почему ты не можешь просто довериться? И его боль затопила меня тоже. – Доверяю, – тихо прошептала я, неотрывно глядя Шайрану в глаза. – Нет, Вика, – он с горечью покачал головой: – не доверяешь. Ты, похоже, просто не знаешь, что значит доверие. И не поймешь. Ты ведь не дракон. Да, поэтому все так сложно. Если бы у меня был выбор, я бы выбрал драконицу, а не человека. Я едва не задохнулась от его слов. Как пощечина. Весь воздух выбили из легких. А Шайран отстранился, отвернулся от меня и, создав портал, куда-то ушел. Завалившись на бок, я свернулась калачиком и горько разрыдалась. Боль была просто невыносимая. Глава 10 Весь следующий день я провела в замке у Шайрана. Сам он ко мне не приходил. Завтрак, обед и ужин приносила служанка. Девушка косилась на меня с интересом, но заговорить не решалась. А я была в таком состоянии, что просто говорить не могла. Боль, апатия – все это смешалось в странный, непонятный коктейль, который чуть ли не разрывал изнутри. Полночи и полдня я проплакала. Останавливалась, конечно. Однако в какой-то момент мне становилось настолько больно, что сдержаться не получалось, и я снова начинала плакать. Да, своим недоверием я причинила Шайрану боль. Но он причинил боль еще сильнее, ударил по самому слабому месту – вере в то, что драконьи чувства настоящие. Как теперь с этим можно смириться? Шайран привязан ко мне. Привязан неразрывно, навсегда. У него просто нет выбора. Как бы отвратительно я себя ни вела, что бы ни вытворяла, он будет любить меня! Но хочет ли он этой любви? «Если бы мог, я бы выбрал драконицу». А я человек. Что бы там ни говорили об идеальной совместимости людей с остальными расами, мы никогда не будем им равны. Политика Объединенных Миров весьма показательна. Я – всего лишь человек, второсортное существо. А у Шайрана не было выбора. Вот она, любовь по-драконьи. Лучше бы такой любви не было вообще! Любить против собственной воли, любить даже презирая. Любить ли? Это больше похоже на одержимость. Какая здесь может быть любовь? Она не соседствует с презрением. Я всего лишь человек и никогда не встану на одну ступень с драконом. Как жаль, что Шайран не встретил драконицу. С ней он мог бы стать счастливым. А мы… мы друг другу причиняем столько боли. Чертова совместимость оказалась никакой не совместимостью, а каким-то издевательством над нами обоими. В редкие проблески, когда слезы не лились ручьем из покрасневших, как у вампиров, глаз, я пыталась себя чем-то занять. Даже свежий выпуск шоу посмотрела и новости почитала. Выпуск завершал четвертую неделю отбора, поэтому ведущая еще раз прошлась по рейтингу. После испытания на внутреннее ощущение «не дай себя опозорить» из десяти участниц осталось девять. И я оказалась на девятом месте. Вот так повлияло обвинение в покушении на Салахара. За меня никто не проголосовал, и не важно, что почти сразу вышло опровержение. Репутация испорчена, доверие утеряно. Демиург бил наверняка и попал в цель. По итогам недели должны были выгнать двух участниц с самым низким рейтингом. И собирались выгнать меня. Но Шайран, которого в выпуске не показали, как выяснилось, меня выгнать не позволил. Поэтому ушла только одна участница. Нас осталось восемь. Лэйра Ирт’Рашни вырвалась на первое место – они устроили с Хелесом несколько шикарных, очень волнующих свиданий, которые очень понравились зрителям. Вторую позицию удержала Индина ли Талле. На третье место вырвалась Лисавета Сиржи – это Найтан постарался, да и понравилось зрителям, как она прошла последнее испытание. На четвертом – Литара. Кажется, на нее начал поглядывать техноэльф, да и стоит признать, испытание она тоже вынесла с достоинством. На пятом гордо держалась эльфийка Ланиса тиа Милин. Ну и на последних местах: Цирисса, Нелейя и я. Я – теперь на восьмом, потому что сместилась с девятого, когда девушка, стоявшая передо мной, вынуждена была покинуть отбор из-за низкого рейтинга и отсутствия заступников со стороны женихов. Если честно, меня даже не порадовало, что Шайран не позволил выгнать меня с отбора. Я чувствовала себя совершенно разбитой. От осознания, что он и рад бы отказаться от своих чувств, а вынужден их испытывать и именно из-за этого не позволил исключить меня из числа участниц, просто убивало. А на следующий день пришел незнакомый дракон, сказал, что от Шайрана, и открыл мне портал в коридор перед дверью в мои покои в Элиноре. Внимательно всмотревшись, убедилась, что дверь действительно моя и коридор вполне узнаваем. Это не обман, меня на самом деле собираются переправить на Элинор. Просто Шайран не захотел встречаться со мной. Лишил меня единственной возможности с ним поговорить, попытаться что-то объяснить. А впрочем… объяснять нечего. Он прав. Я предательница, не сумевшая довериться ему. И даже столь высокие ставки, как благополучие Земли, вряд ли могут послужить оправданием. Я думала, хуже быть не может. Думала, после разговора с Шайраном ничто не в силах вызвать сильные эмоции. Ошиблась. С моим возвращением начался настоящий ад. Нет, в выпусках шоу меня больше не обвиняли ни в чем. Глядя на выпуски шоу, можно было предположить, что идет затишье, все готовятся к показательному выступлению, никто не обсуждает недавнюю новость. Меня действительно не обсуждали, журналисты не брали у других участниц интервью, не спрашивали об отношении ко мне. Но одними только выпусками шоу интернет Объединенных Миров не заканчивается. Стали появляться новости, статьи, журналистские расследования, которые, впрочем, ни к чему не приводили, зато пестрили разнообразными выводами, не слишком для меня приятными. Меня продолжали обвинять. Не так открыто, скорее, завуалированно. По большей части вопросами, а не тезисами. И все эти вопросы восклицали: «Что скрывает Таизир, почему не выдает всех подробностей о преступлении? Так виновата ли Виктория Севарина, и может ли Таизир выгораживать ту, которая причастна к попытке убийства императора? Достойна ли Виктория продолжать участие в отборе, если оказалась на нижней строчке рейтинга и удерживает ее здесь только советник Таизира?» И еще много-много разных вопросов, единых в одном. Все они чудовищны, все намекают на то, что я преступница. Приходить в столовую стало совсем невыносимо. Если в остальных случаях я могла ограничить встречи с участницами отбора, то остаться без еды не было никакой возможности. О нет, меня не задевали едкими высказываниями, не обвиняли открыто. Можно сказать, не было даже столкновений и дискуссий. Вот только… хватало уже того, как на меня смотрят, как сторонятся, словно на меня повесили метку «Прокаженная, преступница!» И даже Цирисса. Хотя Цирисса начала сторониться меня, стоило занять первое место. Но и сейчас она не спешила со мной заговорить. Со всех сторон я ловила презрительные, полные ненависти взгляды. Казалось, если закрыть глаза, то можно услышать шепот: «Убийца! Предательница!» Наверное, так громко звучали их мысли, читавшиеся на лицах и по губам, которые произносили совсем другие слова. Участницы общались друг с другом, почти не обсуждали последние новости. А я… я на самом деле стала прокаженной. Шайран не приходил. Дни тянулись медленно и мучительно. Если бы не Эйва, я бы, наверное, сошла с ума. Кажется, феечка осталась единственной, кто меня поддерживал. Может быть, Шайран что-то и делал, чтобы замять скандал, но контролировать удавалось только выпуски шоу, в которых обо мне как будто забыли. Создавалось впечатление, что меня ни для кого больше не существует. Ну и что, что я до сих пор на отборе? Меня не показывали, даже камеры не прилетали, а в столовой отворачивались в другую сторону. Меня не выгнали, потому что не могли пойти против слова жениха, но и уделять мне внимание, прямо скажем, были не обязаны. Зато новости по всему остальному интернету растекались подобно черной кляксе. Все больше обвинительных вопросов, все менее завуалировано это обвинение. А еще были и другие новости. Раньше я этого не замечала, но в последнее время все чаще стала обращать внимание. В Объединенных Мирах случаются какие-нибудь катастрофы, трагедии, но пресса упорно заявляет, что обошлось без жертв. Потому что люди у них за серьезные жертвы не считаются. Ведь главное, чтобы другие расы не пострадали. Участницы увлеченно готовились к выступлениям. Мне тоже нужно было готовиться. Но как? Пара атакующих или бытовых заклинаний никого не впечатлит. Слишком мало времени еще было на изучение магии. Оно, конечно, логично, вот только не станет оправданием на выступлении. Единственная сильная сторона – это мой Дар. Но Дар – защитный. И чтобы его продемонстрировать, нужно, чтобы кто-то на меня нападал. А когда девчонки не желают со мной разговаривать, как можно тренироваться? Возможно, на само выступление я и смогу попросить Изанну, чтобы нашла кого-то, кто будет меня атаковать, но без репетиций ничего хорошего не выйдет. А в том, что она найдет помощников в номере только к самому выступлению, можно не сомневаться. Все идет к тому, что показывать мне будет нечего. А если я провалюсь на этом испытании… Нет, я при любом раскладе окажусь на последнем месте. Но одно дело оказаться на последнем месте, выступив прекрасно, и совсем другое – на самом деле опозорившись. Шайран спасет все равно. Господи, как больно это осознавать. Лучше бы он от меня отрекся. Это понимание, что он не хочет меня видеть после нашего последнего разговора, но и отказаться от меня не может из-за драконьей привязки, просто убивает. Добивает. Лишает последних сил и желания бороться. И лишь мысли о Земле не дают окончательно сдаться. Я должна показать, что не так-то просто вытереть о землян ноги. Шайран-то обещание выполнит, все с Землей уладит. Если, конечно, не решит наказать меня именно Землей… При мысли об этом в сердце болезненно кольнуло. Нет! Он так не поступит. Я не имею права в нем сомневаться. Даже если Землю возьмет под крыло Таизир, то какое отношение к нам, землянам, будет после всего, что произошло на отборе? Как бы плохо ни было, в каких бы чудовищных поступках меня ни обвиняли, я не имею права уронить честь Земли. Должна показать, на что мы способны. Обязана хоть что-нибудь придумать с этим чертовым магическим выступлением! Именно эти мысли заставили меня наступить на горло гордости и попытаться заговорить с девчонками. С Цириссой и Нелейей, которые по-прежнему тренировались вместе. Лэйра, кстати говоря, от них отделилась. Посчитала, что негоже первому месту водиться с теми, кого скорее всего выгонят по итогам следующей недели. – Цирисса, Нелейя, подождите! – Я перехватила их на пути к тренировочному залу. – Чего тебе? – Вы действительно верите всему, что пишут в этих статьях? Цирисса продолжала молчать, мрачно глядя на меня, а вот Нелейя ответила: – Верим или нет, пока не решили. Но достаточно уже того, что говорят. А если ты на самом деле пыталась убить Салахара? Мы все его любим и уважаем. Достаточно одного предположения, что ты могла напасть на него, чтобы прекратить любое общение с тобой. Вот вроде бы продвинутые такие миры, а о презумпции невиновности, похоже, не слышали. Впрочем, дело здесь не в ней, скорее, в испорченной репутации, которую уже не обелить, несмотря на все заявленные опровержения. – А ты, Цирисса? Тоже думаешь, что есть такая вероятность? Что я могла бы? – Не знаю. – Она отвела глаза. Вот тебе и дружба. Да в таких местах, как этот отбор, дружбы в принципе не бывает. Я хотела уйти. Просто развернуться и гордо уйти, потому что топтать себя уже дальше некуда. Но… мне нужна тренировка. Очень нужна. – Ну, хорошо. Вы считаете, я могла напасть на всеми любимого и уважаемого Салахара. – Я горько усмехнулась. – А не хотите отомстить за него? Может быть, наказать, хорошенько побить? Если это произойдет на тренировке, никто вам слова лишнего не скажет. Цирисса все так же прятала взгляд, а вот Нелейя посмотрела на меня почти с откровенной ненавистью. В первый миг я едва не вздрогнула – настолько сильно было потрясение. За что? Почему? Не хотят портить себе репутацию, общаясь со мной, – это я могу понять. Но откуда столько ненависти? – Да мы бы с радостью. Вот только ты на редкость непробиваемая! Этот твой щит не прошибить. И непонятно, за что тебе такой Дар. Непонятно, за что такая благосклонность. Что ни делай, тебя все равно будут вытаскивать. То Шайран эвр Шеосс, то Тшахилавирион шалэ Виарон Дишессе Ринш! Они все вступаются за тебя. Но ведь в тебе нет ничего, кроме этого проклятого Дара. С чего столько внимания, столько благосклонности? И, глядя в глаза Нелейи, я поняла, откуда такая ненависть. Она продержалась почти до конца отбора, но никто из женихов так и не обратил на нее внимания. Она на последних позициях, но вряд ли кто вступится за нее, вряд ли кто удержит на отборе. А когда Нелейя упомянула энергетического вампира, Цирисса вздрогнула и все же посмотрела на меня. В ее глазах не было ненависти. Зато были обида и боль. Наверное, она не могла простить мне того, что Тшахилавирион раз за разом выбирал именно меня. На это мне сказать было нечего. Как и на обвинения Нелейи. Разговаривать дальше не имело смысла. А потому, не говоря больше ни слова, я развернулась и зашагала прочь. Какое-то время сидела в своей гостиной, пытаясь успокоиться. Нет, я не плакала, но было очень больно. Все так неудачно навалилось. И даже Шайран не приходит. Простит ли он меня? Или по окончании отбора просто заберет к себе, уже не заботясь о наших отношениях, оставляя от них только постель, чтобы удовлетворить своего дракона? А заслуживаю ли я этого прощения? Ведь я на самом деле предала чувства дракона. Драконицы на такое, наверное, не способны. Они-то понимают, что такое предавать нельзя… В планшете всплыло сообщение. Второе за последнюю пару дней. Снова Ксандр. Снова зовет на важный разговор. Не пойду. Пообещала себе, что больше встречаться с ним не буду, – значит, не буду! – Они все еще пожалеют. Увидят, какая ты, и пожалеют, – сказала Эйва. Я с благодарностью ей улыбнулась. Уже увидели. Увидели и все равно отвернулись. Выходит, все бесполезно? Вот только сдаваться сейчас было бы неправильно… Но пожалуй, хватит сидеть на одном месте и бездумно смотреть прямо перед собой. Делом все же нужно заняться. Заставить себя встать и пойти к Изанне. Она, конечно, разделяет всеобщее отчуждение, но проигнорировать меня не имеет права. Пусть хотя бы найдет мне помощников для показа магии к самому выступлению. Придется справляться так. Придется показать всем, на что способны земляне, даже без репетиций. Иного выхода все равно не существует. Я поднялась на ноги. И в этот момент комнату озарила вспышка портала. Из него вышел Шайран. Оба тут же замерли, глядя друг на друга. Мое сердце взорвалось бешеным стуком, но я продолжала стоять, молча глядя на него. Просто не знала, что говорить и как себя вести. Мрачно всматриваясь в мое лицо, Шайран внезапно спросил: – Теперь ты ненавидишь меня? Вот так начало разговора. Неожиданно! – Нет. – А что? Что тогда ты чувствуешь? – Боль… Шайран шагнул ко мне. Я почти на такой же шаг отступила. Сама не ожидала от себя подобной реакции, но вдруг поняла, что подпустить его и вправду теперь не так-то просто. Конечно, мне плохо без него. Но зачем все это? Зачем, если Шайран жалеет об этой привязке, если мечтает о какой-нибудь драконице, которая его бы поняла? Так зачем что-то продолжать и дальше мучить друг друга? А если… может, еще возможно разорвать привязку? Может, Шайран еще может освободиться от меня и найти ту другую, которая никогда не разочарует его? – Ты больше не веришь в мои чувства? Я с горечью улыбнулась. Кто бы мог подумать, что Шайран будет пытаться что-то объяснить, когда это я должна извиняться. Извиняться за то, что так его подвела. Извиняться за то, что так плохо ему подхожу. – Ты ведь сам сказал, что я ничего не понимаю. И я действительно не понимаю. Просто не могу понять суть драконьих чувств. – Не знаешь, настоящая ли это любовь?