Эдмунд женился на малолетней Маргарите Бофор. Соображаете, к чему дело идет? Или про Бофоров тоже все забыли? Бофоры — это те, кто вроде как не настоящие Ланкастеры, но по закону — все равно Ланкастеры, потомки Джона Гонта от внебрачной связи с Кэтрин Суинфорд, признанные законными решением Церкви, но не признанные таковыми в сердцах обычных англичан. Маргарита Бофор приходилась Джону Гонту родной правнучкой. Ребенок в этом браке родился, когда Маргарите Бофор было не то 13, не то 15 лет (опять же в разных источниках — разные цифры), но по-любому она была совсем девчонкой. А тут муж, Эдмунд, возьми да и умри от чумы. Осталась малолетняя вдовица с младенцем на руках. Назвали сыночка Генрихом, и к его воспитанию плотно подключился брат Эдмунда, Джаспер, заменивший мальчику отца. Заменил ли он при этом девочке-вдове Маргарите мужа — тут единства мнений нет. Все только слухи, разговоры и домыслы. Но дыма без огня, сами понимаете, не бывает. Хотя нужно отметить, что Маргарита Бофор была особой сильно набожной, так что вполне могла и удержаться, законы церкви соблюсти. Когда начались разборки между Ланкастерами и Йорками, Джаспер Тюдор выступил на стороне Генриха Шестого и Маргариты Анжуйской, а когда Йорки победили — вынужден был свалить в эмиграцию, во Францию. Типа в изгнание. И племянничка с собой прихватил. А Маргарита Бофор осталась в Англии и продолжала ковать личную судьбу. Еще раз замуж вышла, дождалась кончины супруга, потом с очередным женихом под венец отправилась… В общем, дамочка не скучала. Это уж не говоря о том, что в возрасте 7 лет ее выдавали замуж в первый раз за такого же семилетнего мальчика. За кого? И что потом случилось с деткой-мужем? А это я вам расскажу чуть позже, посмеетесь. Подведем промежуточный итог: так кем же у нас получается Генрих Тюдор? По линии отца и через бабушку Екатерину Валуа он прямой потомок французских королей из династии Валуа, то есть королевская кровь в нем имеется. По линии матери Генрих получается Ланкастером, то есть потомком Плантагенетов. И тут с королевской кровью все в большом порядке. Более того, он сын единоутробного брата короля Генриха Шестого, полнородных братьев не имевшего. Выходит, что если признать власть Ричарда Йорка незаконной и поставить вопрос о возвращении трона Ланкастерам, то Маргарита Бофор — ближайший живой представитель этой династии, и на ее сына Генриха Тюдора это тоже распространяется. Поскольку женщины, как мы уже знаем, Англией пока еще не правили ни разу, никто и не думал о даме Бофор как о возможной королеве, зато о сыне ее подумывали. Не все, конечно, но многие. Вот, собственно говоря, в чем и состояла одухотворяющая идея восстания, инициированного герцогом Бекингемом, принадлежащим (по линии матери) к роду Бофоров. Они не за просто так мятеж устроили. У них был готовый кандидат на престол. Но не все так очевидно, как кажется на первый взгляд. Во-первых, Бофоры все-таки были не совсем законными; во‐вторых, брак Екатерины Валуа и Оуэна Тюдора ничем не подтвержден, чудесного документа под названием «свидетельство о браке» не имелось, штампа в паспорте тоже, и таким образом их дети вроде как бастарды. Иными словами, теоретически права Генриха Тюдора на английскую корону, с одной стороны, достаточно убедительны, с другой стороны — весьма сомнительны. Поэтому вступает в игру право сильного. «Пусть решит поединок». Очень по-английски. Вот с такой угрозой внезапно столкнулся Ричард Третий. После подавления восстания он немножко подуспокоился и занялся государственными делами. Выпустил Елизавету Вудвилл, точнее, дал ей возможность покинуть наконец убежище в Вестминстерском аббатстве и продолжать скромное существование вдали от двора, а дочерей ее, напротив, призвал ко двору и сделал фрейлинами своей супруги Анны Невилл. И тут новая беда: умирает его единственный сын, которого родила Анна Невилл. То есть наследника нет. Меньше чем через год умирает и сама Анна. Елки-палки, а кто же будет ему наследников престола-то рожать?! Нужно срочно искать новую жену. И тут… Ой, даже рассказывать совестно… Поползли слухи о любовной связи короля Ричарда Третьего с Елизаветой Йоркской, старшей дочерью покойного Эдуарда Четвертого и Елизаветы Вудвилл. Дядя и племянница. Каково, а? Ну, здесь все как обычно: слухи множатся, а с доказательствами слабовато. Замечу, что, когда я говорю о доказательствах, я имею в виду документальные подтверждения, доступные сегодняшним историкам. А у современников этих доказательств могло быть сколько угодно: видели, провожали, встречали, охраняли, передавали письма и, возможно, даже их читали, стояли за портьерой — да все, что угодно. Но ни фотографий, ни видео, ни диктофонных записей сделать не догадались, растяпы! Вот как с такими легкомысленными людьми историю через 500 лет изучать?! Прямо зла не хватает. Есть, однако, одно обстоятельство, которое позволяет нам более или менее уверенно предполагать, что любовная связь дяди с племянницей все-таки была. О нем скажу чуть дальше. Пока Бекингем готовил свое провалившееся впоследствии восстание, Маргарита Бофор не сидела сложа ручки. Она действовала. Она очень хотела видеть на престоле своего сына Генриха, который пока что прохлаждался во Франции в обществе своего дядюшки Джаспера Тюдора и компании близких друзей. Маргарита придумала ход конем: вступила в тайную переписку с Елизаветой Вудвилл (напомню: до разгрома восстания Елизавета все еще пряталась в убежище) и предложила ей брак между Генрихом Тюдором и Елизаветой Йоркской. Отличная комбинация! Йорки и Тюдоры пойдут в одной упряжке, и междоусобице наступит конец. Если у власти будет оставаться Ричард Третий, то перспектив у Елизаветы Вудвилл и ее дочерей никаких не просматривалось. А вот если посадить на трон Тюдора, то девочка из Йорков станет королевой и вся ее семья вздохнет наконец свободно. Елизавета согласилась. Разумеется, старшая, Вудвилл. Потому что младшую, Елизавету Йоркскую, вообще никто не спрашивал. Дети — не самостоятельные единицы, они всего лишь товар для обмена. Возможно, Елизавета Вудвилл и пожалела о своем согласии чуть позже, когда Ричард подавил восстание Бекингема, счел, что опасность миновала, и дал возможность вдове брата и ее дочерям покинуть убежище. Но жалела она или нет — а слово дано, договоренности скреплены, хода назад нет. Более того, Генрих Тюдор уже в декабре 1483 года, то есть через пару месяцев после неудачного восстания, принес в соборе Руана клятву, что женится на дочери покойного короля Эдуарда Четвертого. Елизавета Йоркская стала фрейлиной королевы, а тут уж, как мы знаем из многих предыдущих историй, совсем близко до флирта с королем. Так что роман, скорее всего, действительно был, и в конце концов наступил момент, когда доказательств этой связи стало так много, что королю Ричарду пришлось даже созывать совет и яростно отрицать свое намерение жениться на девушке Лизе, собственной родной племяннице. Да, близкородственные браки были в ту эпоху в полном ходу, но не до такой же степени, честное слово! В такой благости прошло еще полтора года. Ричард Третий правит, Лиза Йоркская блистает при дворе, мама Елизавета Вудвилл сидит тихонько и лелеет свою ненависть к королю, погубившему ее сыновей, и ко всем Йоркам вообще, а мама Бофор из подполья руководит захватом власти в пользу Тюдоров. В общем, никто не скучает, у всех полно дел и забот. Однако летом 1485 года все закончилось. Генрих Тюдор со своей армией начал вторжение в Англию. Оставляя в стороне описание расклада сил (кто кого поддерживал и почему), констатируем, что 22 августа 1485 года состоялась та самая битва при Босуорте, в которой Ричарду Третьему пришлось кричать: «Коня! Коня! Полцарства за коня!» (В другом переводе он предлагал не полцарства, а «венец мой за коня», то есть целую корону, а не всего лишь половину). Так, во всяком случае, утверждал Шекспир. Но и без Шекспира достоверно известно, что люди Генриха взяли короля Ричарда в кольцо и убили под ним лошадь. Ричард был убит. Корона, которую он надевал поверх боевого шлема, валялась на земле. Ее подняли и торжественно надели на голову Генриха Тюдора. Вся битва длилась не больше часа. Ричарду Третьему было 32 года. Что тут можно сказать? Для истинных Ланкастеров Генрих Тюдор никогда не был уважаемой фигурой, поскольку являлся по линии Бофоров отпрыском бастардов. И если бы Ричард не замарал себя подозрениями в убийстве мальчиков Йорков и не испортил себе этим репутацию, то вряд ли притязания Тюдора оказались бы поддержанными. Однако история, как известно, сослагательного наклонения не знает. Случилось так, как случилось. Ричард Третий Йорк Годы жизни: 1452–1485. Годы правления: 1483–1485. Преемник — Генрих Тюдор. Тюдоры «И мальчики кровавые…», или Генрих Седьмой Генрих Тюдор победил в бою короля Ричарда Третьего и через два месяца был коронован как Генрих Седьмой. И тут же провернул финт ушами: через неделю после коронации парламенту объявили, что царствование Генриха Седьмого началось 21 августа. «Позвольте, — в недоумении спросите вы, — как это — 21 августа? Нам ведь только что сказали, что битва при Босуорте состоялась 22 августа». И будете правы. В этом-то финт и состоял. Если Генриха считать королем с 21 августа, то Ричард, который вступил с ним в бой 22 августа, поднял меч на своего монарха и потому может с полным правом считаться изменником. А убить изменника — святое дело, сами понимаете. Ну полный бред! Однако, проканало, как ни странно. Тем более что существовали два самых главных признака божественного расположения: торжество в бою, которое означало, что победа досталась тому, кто изначально был прав; и рождение сыновей, что означало, что данное супружество благословлено свыше. Всех, кто воевал на стороне Ричарда Третьего и выжил после битвы при Босуорте, признали изменниками и конфисковали их земли. И врагов окоротили, и карману пополнение. Ах как удобно! А мы-то, грешные недотепы, все удивляемся: как это так — применяется обратная сила закона! Это же неправильно! Вон при Хрущеве ввели смертную казнь за валютные преступления, да и приговорили к ней Рокотова, Файбишенко и компанию, хотя преступления свои они совершали задолго ДО того, как закон приняли. Применили обратную силу. И никто ведь вслух не пикнул, хотя в кулуарах вся юридическая общественность сильно возмущалась. Сегодня этот фокус вообще широко применяется, ну буквально на каждом углу, только общественность уже возмущается не очень сильно. Привыкли. Воевать всем надоело, и брак Тюдоров с Йорками должен был положить конец распрям. Генрих Седьмой зубами скрипнул, но все-таки женился на Елизавете Йоркской, старшей дочери короля Эдуарда Четвертого и низкородной Елизаветы Вудвилл. Однако ж, поскольку честь невесты изрядно замарана отношениями с Ричардом Третьим, то есть товарчик порченый, нужно было предварительно убедиться, что тут есть чем попользоваться взамен ущемленного самолюбия. Генрих (вероятнее всего, с подачи маменьки Маргариты Бофор, которая постоянно маячила у сына за плечом, во все влезала и стремилась тотально руководить) поставил условие: сперва докажи, что ты способна родить наследников, а уж потом о бракосочетании поговорим. Елизавете пришлось уступить и доказывать. Ну доказала. Под венец отправилась уже с ребеночком в утробе. В этом месте мы возвращаемся к обещанию, которое дали ранее: рассмотреть одно обстоятельство, которое может подтвердить правдивость истории о романе Елизаветы с Ричардом Третьим. Свадьба Генриха Седьмого и Елизаветы Йоркской состоялась 18 января 1486 года, их первенец родился 20 сентября того же года. Ровно 8 месяцев. А ребеночек вполне себе доношенный, и роды без осложнений, и дитя здоровое. Не сходится чуток. В общем-то, ничего страшного, жених и невеста позволили себе кое-что до венчания, ну любовь у них, страсть непреодолимая, все такое. Короче, не дотерпели. Вон Алиенора Аквитанская и Генрих Второй тоже до венчания и первой брачной ночи не ждали, хотя там ситуация была принципиально иная: Алиенора уже была ранее замужем и рожала детей, то есть блюсти невинность ей никакого резона не было; к тому же с Генрихом Вторым она давно была знакома и об их отношениях даже сплетни определенного рода ходили. Но Генрих Седьмой и Елизавета впервые встретились только в декабре 1485 года, ближе к Рождеству, то есть за месяц до свадьбы. До того момента они друг друга никогда не видели. Для развития отношений до такой степени близости времени явно не хватает. Они, по сути, еще совсем чужие друг другу, а беременность уже имеет место. Как же так? Вероятно, Елизавета вынуждена была уступить напору Генриха. Но откуда взялся тот напор? К услугам короля все женщины Англии, если уж так невтерпеж. Зачем же к особе королевской крови приставать? Тем более можно сделать все по закону и организовать венчание хоть на следующий день, никаких проблем. И почему Елизавета уступила? С какого перепуга приличная девица из благородных жертвует своей девственностью ради мужчины, которого она не знает, не любит и вообще впервые видит? Если принять изложенную выше гипотезу за правду, то все сходится. Если не принимать — остается масса вопросов без ответа. А народ, между прочим, не обманешь, считать-то все умеют, и по Англии упорно ходили скабрезные шуточки на тему «наша королева под венец пошла, когда пузо уже на нос лезло». Ага, вот так. Женился наш Генрих Седьмой и в 28 лет начал государством руководить. Ох, тяжело ему было! Ведь парень совсем ничего не знал, не умел и вообще в Англии с шестилетнего возраста не жил, пробыл 22 года в изгнании. Во власти не вращался, тонкостей не разумел, опыта управления собственными землями не имел. Даже по-французски говорил лучше, чем на английском. Будучи человеком далеко не глупым, Генрих понимал, что позиции у него не самые лучшие и нужно проявлять крайнюю осторожность, предусмотрительность и подозрительность, дабы сохранить завоеванное. Даже учредил королевскую стражу из 200 человек — гвардию собственных телохранителей. Вот как боялся за свою безопасность и жизнь! И не зря боялся, как оказалось. Для того чтобы вам было легче и проще ориентироваться в ситуации, о которой сейчас пойдет речь, придется устроить очередной урок повторения пройденного и припомнить некоторых персонажей. Итак, Джордж Йорк, герцог Кларенс, средний брат короля Эдуарда Четвертого, женившийся на одной из дочерей графа Уорика, Изабелле. Изабелла умерла в родах, Джорджа казнили, утопив в бочке с вином. Вспомнили? У них остались двое детей: старшая девочка Маргарита и младший мальчик Эдвард Уорик. И, по идее, после смерти Эдуарда Четвертого и его сыновей права на трон переходили именно к детям среднего брата. Но Ричард Третий, младшенький из братьев, подсуетился и в правильный момент организовал отлучение маленького Эдварда Уорика от права на трон, поскольку он — член семьи изменника. «Член семьи врага народа», если по-нашему. Маргарита и маленький Эдвард жили себе тихо-мирно при дворе, никто их не обижал, а дочери Елизаветы Вудвилл считали кузенов своей ближайшей родней и очень их любили. Разумеется, Генрих со всей своей подозрительностью и осторожностью не мог упустить столь важное обстоятельство, поэтому в сентябре 1486 года запер мальчика в Тауэре. На всякий случай. От греха, как говорится. Но этим сделал только хуже. Вероятно, не предусмотрел последствий. Уже в конце года йоркисты стали на всех углах заявлять, что спасли маленького Эдварда Уорика из заключения. А Эдвард Уорик — сын герцога Кларенса, следовательно, законный наследник. Дальше — больше. В мае 1487 года в Дублине этот «Эдвард Уорик» был коронован как король Эдуард Шестой. Генрих и его приближенные прекрасно понимали, что это чистой воды блеф, потому что настоящий мальчик Эдвард сидит себе в Тауэре и голоса не подает, но народ-то этого не знает, вот и верит всяким бредням. А кто Эдварда Уорика (настоящего) не видит, тот легко поверит чему угодно. Стало быть, надо срочно что-то такое предпринять, чтобы показать настоящего Уорика людям. Пусть видят, что мальчонка при короле и королеве, здоров и счастлив и никакого восстания за возвращение трона организовывать вовсе не планирует. Придумали. Замутили торжественное шествие через весь город якобы на мессу. Пешком и не торопясь, чтобы все желающие могли увидеть Эдварда, рассмотреть как следует и убедиться, что он — обычный спокойный ребенок 12 лет, ничего эдакого не затевающий и пользующийся горячей любовью своих родственников, как Йорков, так и Тюдоров. Сработало. Сторонники Йорков в Дублине поняли, что им подсунули самозванца. Кстати, самозванца того звали Ламбертом Симнелом. Он был симпатичным и хорошо воспитанным пареньком с приятными манерами и вполне мог сойти за графа. Тех, кто это придумал и попытался осуществить, очень поддерживала Маргарита Бургундская. Кто такая? А вот и второй забытый вами персонаж: сестра Эдуарда Четвертого. У него же не только братья были, но и сестры. Сестру Маргариту Йоркскую выдали замуж за овдовевшего герцога Бургундии, мы об этом уже упоминали. Сестра Элизабет вступила в брак с… Потом скажу, с кем. Тоже крайне любопытная история. Но обо всем по порядку. Итак, Маргарита Бургундская выступала мощной поддерживающей силой и кошельком движения за возвращение Йорков к трону. К этому же движению примкнула и Елизавета Вудвилл. Казалось бы: выступать против мужа собственной дочери, против родного внука, да и против самой дочери тоже… Этого историки до сих пор понять не могут и выдвигают разные психологические теории, объясняющие столь противоречивое поведение. Может, и вы какую-нибудь теорию предложите? Маргарита привечала Ламберта Симнела, который после «коронации» жил при ее дворе, ковала из него нового графа Уорика. Когда в Дублине поняли, что им пытаются впарить самозванца, Маргарита Бургундская не смутилась и не отступила, оплатила труд 2000 немецких наемников и отправила их воевать под знаменами провозглашенного короля Эдуарда Шестого. Откуда взялся этот пацаненок, который был на два года младше настоящего Эдварда Уорика, то есть на тот момент девяти-десятилетним? Никто точно не знает, опять одни версии и предположения. Говорят, что он из зажиточной, но низкого сословия семьи в Оксфорде, его отдали в обучение к некоему тайному стороннику йоркистов, и тот вдруг заметил определенное сходство маленького то ли подмастерья, то ли ученика с сыном герцога Кларенса. Ну, может, так и было, кто его знает. На сходстве решили сыграть и пощекотать нервы королю-узурпатору. А вдруг да и выгорит? Немецкие наемники высадились в Дублине и вместе с самозванцем отправились воевать с Генрихом Седьмым. В битве при Стоук-Филд войска Генриха одержали победу, мальчишечку Симнела захватили в плен, главный полководец йоркистов, граф Линкольн, погиб. Король Генрих повел себя вполне достойно, кровожадность не демонстрировал, мальчика простил и определил на королевскую кухню поворачивать вертела с мясом, а когда малец подрос — сделал его королевским сокольничим. Ну и в самом деле, чего на детке злость вымещать? Что он понимал-то в тонкостях политической игры в свои 9 лет? Ему взрослые велели «скажи так», «сделай так», «отзывайся на имя Эдвард», он и делал. Послушный же, воспитанный, старших уважает. Хороший мальчик, одним словом. Даже на Елизавете Вудвилл король не сорвался. Вполне мог бы казнить любимую тещу за государственную измену, имел полное право. Но Генрих ограничился тем, что сослал ее в одно аббатство, где она и жила до самой своей смерти. Похоже, не злобным был этот король. Отступление о любви и предательстве Я же обещала рассказать, за кого вышла замуж Элизабет, сестра короля Эдуарда Четвертого? Обещала. Теперь самое время выполнить обещанное. Вернемся мысленно к психически нездоровому Генриху Шестому и его жене Маргарите Анжуйской. У нее ж любовник был, помните? Уильям де ла Поль, вместе с которым королева всем заправляла в Англии и которому моряки голову отрубили, а тело выбросили на берег. Случилось это в 1450 году. К моменту своей бесславной смерти Уильям де ла Поль, 1-й герцог Суффолк, был не только многолетним любовником королевы Маргариты, но и мужем с приличным стажем. Был аж 20 лет женат. И в этом браке у него имелся сын Джон 1442 года рождения. Не думайте, что я гружу вас ненужными датами; они как раз в данном случае имеют значение. Седьмого февраля 1450 года мальчик Джон де ла Поль вступает в брак. Прям по-настоящему, то есть это не официальная помолвка, а венчание. Посчитали? Молодцы. Невеста — такая же малолетняя девчушка, почти ровесница. Жениху уже исполнилось семь лет, невесте 6 лет и восемь месяцев. Через 3 месяца, 2 мая 1450 года, папе Уильяму разъяренные моряки отрывают голову. Джон становится сыном изменника. Титул и владения герцога Суффолка конфискованы. Нужен семье молодой жены такой зятек? Правильно, не нужен. Брак аннулируют якобы из-за возраста супругов и признают «не имевшим места быть». Вот интересно, а что, в момент венчания никто не знал, сколько лет детям? Или родители с обеих сторон надеялись, что каким-то немыслимым чудом брак между ребятишками такого возраста может оказаться «не фиктивным»? В общем, нас кругом за дураков держат. А жену молодую звали, между прочим, Маргаритой Бофор. Вот именно. Шли годы, мальчик Джон стал сперва подростком, потом юношей и в 16 лет женился на Элизабет Йоркской, которая в то время была еще не сестрой короля и не принцессой, а просто милой девушкой. Что это было? Чувства? Любовь? Или политические игры? Ведь отец Джона, Уильям, был верным слугой Ланкастеров, а изменником его объявили именно Йорки, и парень, по идее, должен был бы всех Йорков люто ненавидеть. Однако ж брак с сестрой короля оказался долгим и счастливым: Господь благословил этот союз 11 детьми! Семь мальчиков и четыре девочки. Правда, двое из них умерли в раннем детстве, но остальные дожили до взрослых лет. Трое детей посвятили себя служению Богу и церкви. Один — казнен. Еще один — до самой смерти содержался в Тауэре на протяжении 37 лет. Если посмотреть на годы жизни детей Джона де ла Поля, то можно заметить, что трое из них умерли в один и тот же год: 1513-й. Трое из девяти — 33,3 %. Многовато для простого совпадения. А если учесть, что один из этих троих, Эдмунд, был казнен (именно в 1513 году), то невольно возникает вопрос: а что там вообще случилось-то? Связаны ли смерти священника Хамфри де ла Поля и его сестры Кэтрин с казнью их брата Эдмунда? Кому стало любопытно — покопайтесь в литературе. Уверена, что ответ вы найдете сами. Старший сынишка Джона де ла Поля и принцессы Элизабет носил имя, как вы уже догадались, тоже Джон. Внук изменника Уильяма, стало быть. Рос при дворе Йорков, пользовался их любовью, после смерти Эдуарда Четвертого поддерживал Ричарда Третьего и дружил с ним. Ричард после смерти сына и жены даже назвал младшего Джона де ла Поля своим преемником — вот как любил его и доверял! Джон был для Ричарда Третьего не только племянником, но и ближайшим совершеннолетним родственником мужского пола из рода Йорков. Кому ж еще становиться королем, как не ему, если с Ричардом что случится? Двадцать второго августа 1485 года Джон де ла Поль участвовал вместе со своим дядей Ричардом Третьим в битве при Босуорте. Ричард погиб, победу одержал Генрих Тюдор, и Джон явился к победителю на поклон. Типа прощения просил, повинную голову принес, в верности клялся. Генрих его простил, хотя с остальными выжившими участниками битвы поступил совсем иначе. Не знаете почему? С чего вдруг такая милость? Я тоже не знаю. Не прошло и двух лет, и молодой де ла Поль снова переметнулся к йоркистам, предав Тюдора, который милостиво пощадил его. Он и был тем самым графом Линкольном, который стоял во главе восстания в поддержку самозванца Ламберта Симнела. Он и к тетушке своей богатенькой, Маргарите Бургундской, съездил, убедил дать денег на аферу с самозванцем. Афера, как мы помним, провалилась, и в битве при Стоук-Филд Джон де ла Поль, граф Линкольн, был убит. В 25 лет. (Впрочем, возможно, ему было всего 23 года, ведь год его рождения точно не установлен). Что же получается? Йорки погубили дедушку Уильяма, а внучок Джон сначала преданно служил им при Ричарде Третьем, потом перешел на сторону Тюдоров (что как раз вполне понятно), а затем снова стал заядлым йоркистом? Не смог смириться с тем, что трон просвистел над головой, поманив наследника престола сладкими видениями в течение нескольких месяцев (с марта по август 1485 года)? Политический флюгер? Или безумная любовь? Эх, поговорить бы с Джоном да порасспросить… Преинтереснейший бы вышел разговор, а историю трех поколений де ла Полей вполне можно было бы положить в основу романа в жанре семейной саги. Получилась бы ядреная смесь любви, ненависти и политики. Может, кто возьмется? Я бы с удовольствием прочитала. Минуло еще 4 года, и вдруг осенью 1491 года объявился молодой человек семнадцати лет, называющий себя Ричардом Йорком, младшим из двух сыновей Эдуарда Четвертого, пропавших в Тауэре. Вот не было печали! Только-только все устаканилось, король Генрих взялся разбираться с финансовой системой своей страны, сформировал круг доверенных лиц, помогающих ему в управлении, — и снова такой головняк. Претендент прилично выглядел, имел царственные манеры, был обаятелен, и многие сразу поверили, что перед ними человек, имеющий право называться Ричардом Четвертым, королем Англии. А уж французский король-то как был рад! Ему вообще было фиолетово, настоящий это принц или самозванец, для него одна радость — Генриху Седьмому напакостить и заставить поерзать. Карл Восьмой, король Франции, пригласил юношу к своему двору, и там его называли Ричардом Плантагенетом и выказывали всяческое уважение, положенное особе королевской крови. На самом деле самозванец носил имя Перкин Уорбек, и считалось, что он был сыном фламандского лодочника. Но именно что считалось. Потому что неизвестно, был ли он на самом деле сыном лодочника, выдававшим себя за принца, или спасенным принцем, который много лет выдавал себя за сына лодочника, дабы избежать опасности. Если бы разрешили провести экспертизу ДНК останков двух подростков, найденных в Тауэре, возможно, мы получили бы ответ на этот вопрос. Но пока не разрешают. Поскольку имя Уорбек очень похоже на Уорик, то в дальнейшем я буду называть новоявленного принца просто Перкином, тогда вы точно не перепутаете, о ком идет речь: о новом самозванце или о несчастном Эдварде Уорике, запертом в Тауэре.