— Будем уповать на его милость! — лицемерно поддержала Эмма. Она возвела взгляд в потолок и сложила руки в молитвенном жесте. М-да. И чего ж уважаемой тере так неймется? Прямо-таки больше всех заинтересована в скорой кончине хозяина. Мы дошли до распахнутых дверей гостиной, и экономка, опередив меня, поспешно вошла в комнату. — Ваше сиятельство, вы хотели видеть Кэтрин, — подобострастно улыбаясь, произнесла тера Дюваль. — Спасибо, Эмма, — не поднимая глаз, кивнула ей графиня. Она сидела в кресле у окна и просматривала какой-то журнал. — Ваше сиятельство, — мне пришлось поклониться. Не люблю я все эти «реверансы», но никуда не денешься… — Кэтрин, подойди ближе, — распорядилась леди Горн. Вид у нее был усталый. Под глазами набрякли мешки, лицо выглядело бледным, взгляд темных глаз — печальным. Казалось, за прошедшую неделю графиня постарела на несколько лет. — Миледи, я вам еще нужна? — подала голос экономка. — Оставь нас, — небрежно махнула рукой леди Горн. Эмма понятливо попятилась к выходу. Я незаметно разглядывала графиню. Сегодня она надела легкое шелковое платье. Светлое, очень приятного пудрового оттенка. В памяти неожиданно всплыло название этого цвета — пепел розы. Да, точно. Длинная нитка жемчуга, спускаясь вдоль кружевной отделки, привлекала внимание к декольте графини. Перстень с крупным бриллиантом украшал ее правую руку. Бежевые туфельки на небольшом каблучке подчеркивали изящество тонких щиколоток. — Кэтрин, я хотела бы обратиться к тебе с небольшой просьбой, — прервав молчание, негромко сказала леди Горн. — Миледи? Я настороженно покосилась на графиню. Начало разговора мне не понравилось. — Вот уже неделю я живу в замке, но так и не смогла поговорить со своим сыном, — леди вздохнула и опустила журнал на колени. — Это невыносимо, — тихо сказала она. — Сидеть здесь, делать вид, что все прекрасно, и не знать, что с Фредериком. Никто и ничего мне не рассказывает. Даже Эрик. Леди Горн нервно перелистнула сразу несколько страниц. — Понимаю ваши переживания, миледи, но чем я могу помочь? Я удивленно посмотрела на женщину. — Ты ведь проводишь много времени с лордом Горном, — в голосе леди Горн послышались вкрадчивые нотки. Едва заметные, но ощутимые. Она повернулась ко мне и посмотрела очень внимательно. — Фредерик к тебе прислушивается, хотя обычно к нему трудно найти подход. Ты могла бы иногда упоминать обо мне, говорить о том, как я переживаю… Графиня замолчала и утомленно потерла виски, а потом достала какой-то флакончик, открыла его и поднесла к лицу. В комнате резко запахло смесью аниса и мяты. — Так что, ты поможешь? — обратилась ко мне леди Горн. В ее глазах мелькнул какой-то странный отблеск. Мне стало не по себе. По спине пробежал холодок. Неужели снова магия? Обычно простые люди не чувствуют проявления колдовства, но я оказалась странным исключением из этого правила. Любое магическое действие вызывает у меня легкий озноб и чувство тревоги. — Кэтрин? Отвечать не хотелось, но леди Горн ждала, и я сдалась. — Я попытаюсь, миледи. — Постарайся, Кэтрин, — мягко сказала леди Горн. — От тебя зависит счастье нашей семьи. Она глядела на меня с надеждой. — Возможно, если бы я знала, почему милорд так настроен против встречи с вами, мне было бы легче его уговорить. Я решила воспользоваться ситуацией и выяснить, в чем причина разлада в семействе Горнов. Графиня посмотрела на меня с раздумьем. В глазах ее мелькнуло сомнение. — Что ж, если это поможет, — она вздохнула, закрыла журнал, положила его на столик и неохотно пояснила: — Видишь ли, однажды я имела неосторожность попытаться устроить судьбу своего сына: нашла подходящую ему партию и договорилась о встрече с родителями девушки. Леди Горн замолчала, уставившись на пламя камина. — Фредерику нужно было всего лишь приехать и пообщаться с ними и с их дочерью. Такая малость, — она качнула головой. — Но он отказался. Наотрез. Сказал, что занят. — И вы?.. Я не договорила, предлагая графине продолжить. — И я подписала от его лица бумаги, подтверждающие помолвку. М-да. Сомневаюсь, что ее сыну это понравилось… — Но ведь вы не имели на это права. Меня удивили слова графини. — Видишь ли, у меня была доверенность на ведение всех дел Фредерика. Служба отнимает у моего сына слишком много времени, и ему некогда заниматься принадлежащими семье имениями. Леди Горн отвела взгляд и горько усмехнулась. — Я полагала, что знаю вкусы сына и могу устроить его жизнь. Подарить ему счастье. Дождаться внуков. Она покачала головой. — Увы, я ошибалась. Дерек не простил мне моего поступка, заставил уехать в дальнее имение и больше не хочет меня знать. — Мне жаль, миледи. Теперь понятно, почему Горн так взъелся на матушку. Если она подписала бумаги без его ведома… М-да. И на что графиня надеялась? — Каждый день я жду, что он меня позовет, но Фредерик не знает жалости. Увы, мой сын не привык прощать чужие промахи. Графиня скомкала в руках тонкий батистовый платок. — Ты поможешь мне, Кэтрин? — тихо попросила она. — Фредерик послушает тебя, я знаю. Ты сумела с ним поладить, а это большая редкость. И снова этот грустный, пронзительный взгляд! И снова хочется сделать все, чтобы из красивых темных глаз исчезла печаль. — Я постараюсь, миледи, но обещать ничего не могу. Простите, мне нужно идти. Лорда Горна нельзя надолго оставлять одного. Мне было жаль графиню, я понимала ее чувства, видела, что она готова ухватиться за соломинку, но помочь ей была не в силах. Горн не из тех, кто прислушивается к чужому мнению. Тем более к мнению сиделки. — Как он себя чувствует? — торопливо спросила леди Горн. — Улучшений нет? — Все по-прежнему, — вздохнула я. Мне приходилось поддерживать легенду графа. Раз уж сиятельство хочет, чтобы окружающие думали, что он при смерти, то и мне следует держать язык за зубами. — Невыносимая ситуация, — прошептала графиня. Она опустила голову и задумалась. Густые светлые локоны закрыли от меня ее лицо, не позволяя разглядеть его выражение. В гостиной стало удивительно тихо. — Я пойду, миледи? — не выдержав бессмысленного ожидания, спросила я. — Да-да, иди, Кэтрин, — очнувшись от своих раздумий, кивнула леди Горн. * * * Горна я застала за попыткой дойти до окна. — Ничего не говори, Кэтрин, — предупреждающе рыкнул он. Удивительно, как граф всегда умудряется определить, кто вошел? — Даже не думала! Я фыркнула, поставила на стол кувшин с брусничным морсом и развернулась, наблюдая за неуверенными шагами своего пациента. Один, другой, третий… Граф ухватился за подоконник и незаметно перевел дух. Мне очень хотелось его подстраховать, но я понимала, что делать этого не стоит. Горн не терпит слабости. И свидетелей этой самой слабости — тоже. Что ж, пройдет еще совсем немного времени, и граф окончательно поправится и забудет о своем недомогании. Жвальник сделал свое дело, от амлы не осталось и следа. Теперь нужно всего ничего — дать организму окрепнуть и дождаться полного выздоровления. А если учесть, что мой пациент — маг, то это вопрос всего лишь нескольких дней. Мне стало грустно.