– Ну что вы, что вы, – Джои хлопает в ладоши, – никаких драк, девочки! Только за дополнительную плату. А ведь раньше платили. У Луэллы и вовсе был номер с факелами, во время которого мужчины заглядывали ей под юбку, как на приеме у гинеколога. Но в последнее время все вдруг стали особенно нравственными, и Джои ловко подстроился под новые веяния. Бесконечные разъезды по стране, череда выступлений и ярмарок сплотила их труппу, сделала их семьей. Они так далеко – за тысячи миль от Кайро (хотя Джои называет его Каиром, словно Элис уехала из Египта, а не Иллинойса; а все потому, что у нее «скулы, как у истинной Нефертити!») и всех оставшихся там знакомых. Останься она там, и попросту умерла бы – если не от скуки, так от рук дядюшки Стива уж точно. Поэтому, когда в 37-м году река вышла из берегов, Элис покинула не только место наводнения, но и сам Кайро, а вместе с ним – прошлую жизнь. Спасибо, река Огайо, славься имя твое! Джои хватает Еву за задницу, пока та натягивает каблуки, и довольно похлопывает по ягодицам. Подмигивает Элис. – Пышные формы, принцесса! Вот что любят мужчины. Давай, вот заработаешь много денег, купишь много булочек, отрастишь себе фигуру и будешь зарабатывать еще больше! – Хорошо, мистер Маламатос. – Элис приподнимает полы бело-зеленой юбчонки, отвешивая ему неловкий реверанс. Джои оглядывает ее, опираясь на трость, набалдашником которой служит нефрит размером с кулак, якобы настоящий. Его брови шевелятся, вытанцовывая водевиль. «Совокупляющиеся гусенички» – так он сам их окрестил. А потом рука его тянется вниз, к юбке. На мгновение Элис в ужасе замирает – боится, что Джои схватит ее между ног, – но он просто поправляет плиссированную ткань. – Так лучше, – говорит он. – Не забывай, принцесса, это семейная ярмарка. Он выскальзывает из фургончика и взбирается на импровизированную сцену, прикрытую тентом, увешанным соблазнительными плакатами с Вивьен, которые должны подогреть интерес к выступлению. – Подходите, дамы и господа, не стесняйтесь, – тут же заливается он, – я хочу рассказать вам о сегодняшнем представлении! Но позвольте предупредить: ничего неприличного мы тут не показываем! Никаких купальников, обручей и запретных танцев живота! – И зачем вы тогда нужны? – кричит кто-то в толпе. – Отличный вопрос, сэр! – Джои оборачивается к нему, широко улыбаясь. – Мы приготовили для вас кое-что куда более ценное. Мы приготовили знания! Толпа разражается свистом и насмешливыми криками, но Джои уже заинтересовал их, а ведь девушки на сцену еще даже не вышли. – Подходите-подходите, не бойтесь! Смотрите в оба! Представляю вашему вниманию – само воплощение невинности, прелестная мисс Элис! Кулисы разводят в стороны, и на сцену выходит Элис, пытаясь привыкнуть к бьющему в глаза солнцу. На ней – костюмчик чирлидерши: шерстяная плиссированная юбочка с зелеными вставками, белая спортивная курточка с вышитым зеленым рупором и латинской буквой V (когда Джои принес ее, то шутил, что эта буква осталась от латинской же «девственности»), гольфы и ботиночки. – Иди к нам, милая, поздоровайся! Она весело машет толпе, которая прильнула поближе, словно дети в тире, и поднимается по ступенькам. А когда выходит на сцену, то делает колесо и останавливается прямо рядом с Джои. – Ну ничего себе! – говорит тот восторженно. – Похлопайте, люди! Такая чудесная девочка, согласитесь? Шестнадцать лет, до сих пор нецелована… Ну, это пока. – Пока? И что дальше? – Со скептиками работать проще всего. Заинтересуй их – и все, толпа ваша. Элис знает, что на таких крикунов нацеливаются сразу, стоит им только зайти в шатер. Джои расхаживает по сцене. – А дальше? Дальше, дальше, дальше. – Он берет Элис за руку, словно хочет пуститься в пляс, и разворачивает ее к толпе. Она опускает глаза в притворном смущении, касаясь ладонью щеки, но поглядывает на людей сквозь ресницы – ей интересно, что они думают. У самой кромки толпы она замечает подростков, которых видела раньше. Девушка улыбается во весь рот, а вот парень косится настороженно. Джои заговорщицки понижает голос, приманивая аудиторию ближе к сцене. Обходит Элис кругом. – Все мы знаем мужчин, которые любят лишать дам невинности. Срывать ее, так сказать, как вишенку с дерева. Он делает вид, что подносит воображаемую ягоду ко рту и чувственно прикусывает ее. Ждет несколько секунд, выдерживая напряжение, а потом резко проворачивается на месте и указывает на ступеньки концом трости. – А слышали ли вы о молоденькой домохозяйке, которую раздирает противоестественная, неудержимая страсть? Из-за кулис появляется Ева в подпоясанном домашнем халатике и расшитой бисером маске. Она поднимается по ступеням, касаясь руками груди. Джои качает головой, якобы не замечая, как ее пальцы теребят одежду и поглаживают округлые груди. – Этой бедной молодушке приходится скрывать свою личность, чтобы уберечь остатки достоинства – посмотрите, что за печальное создание, погрузившееся в пучины развратных фантазий! Настоящая нимфоманка, дамы и господа! Ева развязывает халатик, демонстрируя всем кружевной пеньюар, и Джои в притворном ужасе бросается прикрывать ее. – Прекрасные дамы, уважаемые господа! Здесь вы не увидите пошлости, которой так любят щеголять низкосортные выступления, надеясь возбудить вас и пощекотать нервы! Мы хотим предупредить вас! О том, как опасны упадничество и слепые желания – и как легко сбить слабый пол с истинного пути! Но бывают и те, кто давно позабыл этот путь… Я представляю вам… Вивьен распахивает кулисы и выходит навстречу толпе – на ней надета узкая строгая юбка, губы накрашены алым, а волосы собраны в пучок. – Блудница! Развратница! Потаскуха! Нечестивая искусительница! Амбициозная секретарша, положившая глаз на начальника. Никакая жена ее не волнует! Женщины, учитесь узнавать их в толпе. Мужчины, учитесь противостоять соблазну. Распутная хищница в алой помаде выходит на охоту! Вивьен оглядывает публику, уперев руку в бедро, а потом распускает волосы, и они водопадом падают ей на плечи. В отличие от несчастной бедняжки Евы, Вивьен демонстрирует свою похоть, как иная женщина – норковую шубу. Джои продолжает вещать, распаляя толпу: – Все это и многое другое ждет – только сегодня, только сейчас! Мы научим вас противостоять аморальности! Приходите – и вы увидите, как низко и как легко может пасть женщина! Вас ждут проститутки и наркоманки! Женщины, ставшие рабынями собственных жгучих желаний! Ненасытные черные вдовы и некогда невинные испорченные девчонки! Подростки наконец не выдерживают, и парень тянет девушку за собой – искать развлечения почище, судя по тому, как он косится в сторону сцены. Все остальные участницы труппы давно выработали иммунитет к презрению, но к лицу Элис тут же приливает горячий стыд. Покраснев, она опускает глаза – в этот раз искренне, без притворства, – а когда вновь поднимает голову, то видит его. Стройный, немного небрежно, но хорошо одетый мужчина, красивый, но со сломанным носом. Он стоит у самого выхода и смотрит прямо на нее – но не так, как обычно смотрят мужчины. Нет ни волчьего голода, ни нарочитой бравады. Одно упоение. Словно он знает ее – знает все ее тайны. Это всеобъемлющее внимание так поражает ее, что она зачарованно смотрит в ответ и едва не пропускает мимо ушей прощальную речь Джои. Мужчина улыбается, и у Элис голова идет кругом. Она не может отвести взгляд. – Дамы и господа, наше шоу пленит вас! – Он взмахивает тростью, указывая на девушку в толпе, и та смущенно улыбается. – Загипнотизирует! – Теперь наконечник трости направлен на крикуна из толпы. – Буквально парализует! – Он вскидывает трость, замирает, подрагивая. Но лишь на мгновение, потому что потом он всем телом поворачивается ко входу в шатер. – Но сначала купите билет! Всего три шоу, дамы и господа. Приходите, приходите, поучитесь у нас! Джои поспешно уводит девушек через лестницу в противоположном конце сцены, поглядывая на народ, живо потянувшийся к кассам. – Что, даже без колеса? – ворчит он на Элис, но она даже не замечает, потому что то и дело оглядывается, выискивая мужчину в толпе. К счастью, он никуда не ушел: наоборот, стоит в очереди за билетом. Заглядевшись, она случайно наступает на пятку Евы, спускающейся перед ней, и они чуть не скатываются со сцены кубарем, как молочные бутылки, выстроенные в неустойчивую пирамидку. – Прости, прости, – шепчет она. Смущение только усиливается, когда она выглядывает из-за кулис и замечает мужчину в море зрителей, пытающихся занять местечко поближе. Продавцы конфет уже завели свою привычную песню. – Купите конфетки – получите приз! – забалтывает Бобби пару пожилых людей, а вот Микки замечает стоящего в одиночестве мужчину и выбирает его своей добычей. – Эй, друг, хочешь поучаствовать в розыгрыше? – спрашивает он. – Попробуй новые конфеты, «Анна Бель Ли» – новинка, только появились в продаже. Знаешь что? Мы настолько уверены, что они придутся всем по вкусу, что вложили в некоторые коробки подарки. Мужские и женские часы, зажигалки, наборы ручек и бумажники! Давай, попытай удачу! Всего пятьдесят центов! Выгодное предложение! Ну, что скажешь? Но мужчина даже не смотрит на него; его внимание приковано к сцене. Он ждет Элис – она абсолютно в этом уверена. Из-за него она нервничает – так сильно, что чуть не срывает свой номер. Сценический свет ослепляет, она не видит зрителей, но чувствует его взгляд. Она пропускает реплику, неудачно делает сальто и чуть не падает со сцены. К счастью, это не вредит номеру: она играет чирлидершу, которую Микки в модном костюме накачал наркотиками пополам с обещаниями. В конце выступления Элис облокачивается о фонарный столб, одетая в откровенное платье и туфли на каблуках – она лишилась невинности, окончательно поддалась, как объявляет Джои с затаенным дыханием, «своим низменным потаенным желаниям». Свет гаснет, и она поспешно уходит, уступая место нимфоманке, свободно раскинувшейся на ложе, которое выносят на сцену два крепких молодых паренька. – У кого-то появился воздыхатель, – насмешливо замечает Вивьен. – Интересно, он в курсе, что под оберткой не приз, а пустышка? И Элис не выдерживает – бросается на нее с кулаками, царапает лицо, дергает за идеальные локоны, сбивает с носа очки. Вивьен падает с таким грохотом, что Джои приходится повысить голос: – …Но кто бы мог подумать, что вся та любовь, вся сокровенная близость их первой брачной ночи разбудит в его жене ненасытную жажду, трепетом отдающуюся внутри? Луэлла с Микки оттаскивают ее. Вивьен встает, с улыбкой касаясь царапин на щеке. – И это все, Элис? Что, никто не учил тебя драться как девчонка? – И пока Элис захлебывается в рыданиях, безвольно провиснув в руках Луэллы и Микки, Вивьен отвешивает ей пощечину, кольцами рассекая лицо. – Господи, Вив! – шипит Микки, но она уже идет к сцене. И вовремя, потому что в это мгновение Ева сбрасывает с себя пеньюар, демонстрируя зрителям прелести, но лишь на секунду, потому что свет тут же гаснет. Но приличная публика все равно разражается пораженными и возмущенными вздохами, а с задних рядов доносится свист и улюлюканье. Вивьен выходит на сцену, а Ева спускается, обнаженная и ухмыляющаяся. – Черт, можно подумать, они голых женщин не видели… О господи, Элис, что случилось? Ева с Луэллой отводят ее в гримерную, помогают смыть кровь и находят мазь среди запасов Луэллы – у нее целая аптека всевозможных лосьонов и масел. Но они молчат, и Элис понимает: все очень плохо. Однако худшее ждет впереди. После выступления Джои просит ее подойти в фургончик. Он абсолютно серьезен – никаких больше шевелящихся бровей. – Раздевайся, – непривычно холодно говорит он. На ней до сих пор костюм падшей женщины: красные туфли на высоких каблуках и облегающее платье. – Я думала, мы таким не занимаемся, – пытается пошутить Элис, но выходит фальшиво. – Сейчас же, Элис. – Я не могу. – Ты сама все понимаешь. – Джои, пожалуйста. – Думаешь, я не знаю, почему ты всегда переодеваешься в туалете? Почему носишь с собой эластичные бинты? Элис коротко трясет головой. – Покажи, – повторяет он мягче. Дрожащими руками Элис спускает лямки платья; оно падает на пол, открывая плоскую грудь и сложную перевязь, стягивающую гениталии. Джои хмуро оглядывает их. Она всю жизнь с этим боролась. С Лукасом Цигенфойсом, живущим внутри. Или это Элис живет у него внутри – живет и ненавидит его тело, тот мерзкий, отвратительный кусок плоти, болтающийся между ног, который она перевязывает, но никак не наберется смелости отрезать. – Ладно, хватит. – Джои жестом показывает ей одеваться. – Ты зря теряешь с нами время. Поехала бы в Чикаго. В Бронзвилле устраивают шоу с такими, как ты. Можешь даже устроиться в цирк. Им нужны гермафродиты и бородатые леди. Бороду отрастить сможешь? – Я не хочу выступать в шоу уродцев. – Такова жизнь, принцесса.