– Массимо, мне это тоже не нравится, но и сделать я ничего не могу. Здесь нет моих людей, да и преданы они не мне, отцу. А скоро еще Тимары пожалуют… Массимо скривился, сплюнул. – Они доиграются со своими Королями. – Главное, чтобы мы уцелели. Массимо вздохнул еще тяжелее. – Я могу попробовать найти людей на материке. Луис подумал пару минут. – Если ты сможешь выбраться с острова… – Смогу, конечно. Вы меня выгоните, я и смогу. Луис переглянулся с Массимо. – Выгоню… почему нет? Кстати, а почему я тебя выгоню? – Думаю, после посещения храма Моря. Я бы туда тоже съездил. Луис положил руку на плечо… друга? Или уже родственника? – Массимо, я не хочу рисковать тобой, не хочу терять тебя. – Я тоже не хочу умирать, но мне терять нечего. Племяшка мертва, больше родных у меня нет… – У тебя есть я. Всегда буду. Я надеялся, что ты станешь дедом для моих детей… – От Алаис Карнавон? Луис вздохнул. – Мы не можем… мы стараемся, чтобы их не было. Сам понимаешь, два герцога… – Понимаю. И думаю, что вам тоже надо в Храм. Луис пожал плечами. – Не много ли мы надежд на него возлагаем? – В самый раз, – буркнул Массимо. – Остался последний вопрос – где взять деньги? Люди бесплатно не пойдут… Луис пожал плечами. – У меня есть кое-какие сбережения, но лучше… поезжай к Эрико. Думаю, он поможет и с отрядом, и с деньгами. Массимо махнул рукой. – Пусть с деньгами поможет, а отряд я и без него найду. И у Луиса стало чуть легче на душе. Все же не полная зависимость от маританцев… Надо только Алаис предупредить. Глава 6 Путешествие к храму проходило, как и большинство путей на Маритани, – по морю. Корабль медленно разрезал прозрачные, словно стекло, голубовато-зеленые волны, плыл вдоль берега, давая возможность полюбоваться пейзажами, а то и остановиться, искупаться, при желании… Время от времени в поле зрения появлялись любопытные дельфиньи морды, из воды выскакивали мелкие рыбки и ныряли обратно, чайки проносились над самой волной, выхватывали блестящую живой ртутью рыбешку – и стремительно проглатывали добычу, пока ее не отняли. Алаис сидела на одеяле, которое для нее расстелили на юте, и играла с ребенком. Луис расположился рядом, то подбрасывая на одеяло погремушку, то перехватывая шустрого малыша, который то и дело собирался отправиться в самостоятельное путешествие по кораблю. А как же! Столько интересного! Столько неизведанного, непогрызенного, непотроганного, неописанного… – Ты возьмешь ребенка с собой в храм? Алаис покачала головой. – До десяти лет детям в храме делать нечего. – Почему? – искренне удивился Луис. – Потому что если до десяти лет у них своего мнения нет, то и потом не появится. А если есть… – Не понимаю? – Храм – дом бога. К богу надо приходить осознанно и с пониманием ситуации, а не потому, что тебя таскают за собой, как щенка, – коротко объяснила Алаис. Подумала еще минуту, потянулась к гароле, привычно накинула ремень через плечо и ударила по струнам. Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу…[4] Луис слушал. Слушали и матросы, затаив дыхание. По-настоящему искренние стихи и слова, те, в которые творец вкладывает свою душу, найдут отклик в любом из миров. И когда песня стихла, он все же решился. – Алаис… если я выберу тебя? Алаис задумчиво перебрала пальцами по струнам. – Ты сделаешь плохой выбор. Сердце у мужчины словно оборвалось – и полетело куда-то во мрак. Не нужен… – Почему? – Я не смогу дать тебе семью, детей… герцогская кровь, сам понимаешь. – Дело только в этом? – Да. Я не стану лгать – ты мне дорог, ты нужен мне, я бы могла остаться рядом с тобой навсегда. – Алаис отчаянно избегала слов любви, пока они не сказаны, все еще можно переиграть, правда ведь? – Но я беру на руки Эдмона и понимаю, что ты заслуживаешь не меньшего, а то и большего. Когда он прижимается ко мне… это счастье. – А если мне не нужно никакое счастье – без тебя? – Рано или поздно ты этого захочешь, а я не смогу ни дать тебе детей, ни отпустить тебя. И что будет? Не делай нам больно, пожалуйста. – Я тебе не нужен? – Нужен. – Тогда не надо заботиться обо мне против моей воли. Это единственное, что тебя останавливает? Дети? – Да. – Тогда… Алаис Карнавон, ты выйдешь за меня замуж? Несколько минут Алаис молчала. Размышляла. Взвешивала. Вот рядом с ней мужчина, который произнес слова любви. Те, которых она не дождалась в прошлой жизни. Почему она отказывается? Потому что тоже его любит… Жутковатая ситуация, рвать человеку в кровь сердце из-за абстрактного понимания его блага.