– Победителей? Может быть. Но только до первого поражения, – заметил Еремеев. – Есть и другая народная мудрость: «Цыплят по осени считают», «Еще не вечер», «Не дели шкуру неубитого медведя», «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь»… Да мало ли еще чего. – Надеешься выбраться из клетки? – Альбрехта раздражало, что пленник так к нему и не обернулся. – Зря, у нее много секретов. Кстати, не советую касаться руками этих прутьев. Заточение в клетке Александр посчитал не самым худшим для себя исходом, Мург ему рассказывал о подобной ловушке. Печальнее было бы сейчас валяться без сознания. «А ведь мог бы быть и такой исход, – размышлял боярин. – Как-то я слишком много о себе возомнил. А враги изолировали Жучку, напустили пыли в глаза – и ведь все без магии. Ловушки, фонтанчики – обычная механика, иначе пистоль бы дал знать о волшебстве! А вот с клеткой еще следует разобраться». Ствол оружия, с которым Еремеев очнулся в этом мире, был испещрен непонятными знаками, светившимися при воздействии магии и заставлявшими пистоль вибрировать. Сейчас чувствовалась легкая вибрация. – Я и не собираюсь. Ты сам ее откроешь, вот тогда и выберусь. – Пленник говорил так, словно решал для себя важную задачу. Внутрь живого кольца между стрелками и целью барон входить не спешил, опасаясь новых трюков Данилы. – Ты проиграл вчистую, боярин. Впрочем, рассчитывать на иное было бы странно. Удивляюсь твоей глупости – на что ты надеялся, когда сюда шел? – Принял короля за благородного человека. Видать, ошибся. Но ничего, говорят, на ошибках учатся. Теперь я ученый, понимаю – баронам верить нельзя, а королям – и подавно. – Поздно, больше сия наука тебе не пригодится. Не стоит быть таким наивным. – Переживу. – Уверен? – Барон все-таки обогнул кольцо окружения и встал напротив Еремеева. – Хотели бы убить – не стали бы такую шикарную клетку городить. – И не одну, а пять. Ведь неизвестно, в какую сторону ты кинешься, – пояснил Альбрехт. – Так что нашему королю ты обошелся в кругленькую сумму. Придется отработать с лихвой. «…или доказать, что связываться со мной – обрекать себя на еще большие убытки. И лучше вообще даже не глядеть в мою сторону», – мысленно продолжил Александр. Вслух сказал другое: – А какая работа? – Для начала – сдать Смоленск Карлу. – Для начала пусть твой король отпустит Зарину. А потом, может быть, поговорим. – Ты продолжаешь наглеть, молодой человек? – Барон разгладил свои усы. – Хочешь усугубить свое положение? И не жалко невесту? – Неужели твой король еще хуже, чем я о нем думаю? Он способен причинить вред девушке? – Александр прищурился, глядя на трон. Он пытался понять, где в кресле может находиться кнопка, открывающая ловушку с Жучкой. – Король ставит цели и требует от подданных их выполнения. Как именно – не его забота. По его велению гибнут тысячи, а ты говоришь – причинить вред. – Твой король, насколько я понял, не любит убытков, но, удерживая в неволе мою девушку, он встал на путь полного разорения. Чем быстрее он это осознает, тем больше шансов избежать краха. – Я вижу, жизнь тебя ничему не учит, Данила. Интересно, ты и на эшафоте будешь палачу угрожать небесными карами? – Нет, там я прикинусь кукушкой и буду куковать. – Это как? – Ку-ку, ку-ку, ку-ку – примерно так, – пояснил Еремеев. – Издеваешься? Или решил прикинуться дурачком? Ничего у тебя не выйдет. А ну-ка, пальните в него пару раз, пусть мозги на место встанут. Прозвучали три щелчка, и Александр едва не вскрикнул от боли. Болт с набалдашником угодил в бедро, но два других пролетели мимо – похоже, амулет еще работал. – Вразумился? – теребя пышные усы, спросил барон. – Как думаешь, сколько осталось до захода солнца? – неожиданно спросил пленник. – А у тебя что, планы на вечер? Советую их отменить. – Нет, просто за четверть часа до заката мне должны напомнить о том, что злоупотреблять гостеприимством хозяев не стоит. – Тогда самое время, но не надейся… Грохот пушечных выстрелов не дал барону закончить. Один за другим прогремело восемь разрывов, земля под ногами дрогнула. – Какого дьявола? – Барон дернул себя за ус. – Мои парни увидели, что через ворота меня не выпускают и собираются проделать выход в другом месте, а то и в двух. – Это против правил ведения войны! – Ты же сам говорил – все средства хороши. – Я тебе сейчас покажу средства! Барон подал знак, и арбалетчики принялись расстреливать пленника, пока тот не рухнул на землю. – Глянь, дышит? – на шведском приказал Альбрехт одному из бойцов. – Вроде живой, – сообщил тот, глянув на боярина. – Большего и не надо. Барон оставил двух охранников, остальные поспешили прочь из шатра. Глава 16 Не по своей воле Зарину привезли в Дорогобуж, поместили в двухэтажный домик, стоявший где-то в центре города, и до заката про нее словно забыли. Конечно, не до такой степени, чтобы пленница могла свободно покинуть место заключения. К ней никто не заходил, ничего не спрашивал, но попытка девушки выйти из комнаты и узнать хоть что-нибудь успеха не имела. Она до сих пор с содроганием вспоминала худощавого типа, которого увидела за дверью. На ее вопрос тюремщик ничего не ответил, но одного его взгляда хватило, чтобы понять: этот прикончит, не задумываясь. Когда он жестом приказал пленнице вернуться, Зарина так и поступила. И хотя трусихой себя не считала, второй попытки открыть дверь не предпринимала. «У них принято пленников морить голодом? – Ей не принесли даже воды, и голод с каждым часом становился сильнее. – Скоро останутся кожа да кости. Глянет на меня Данила – и не узнает. А может, он и не собирается меня вызволять?» Весь путь от места сражения с белками до Кардымова она провела без сознания. Лишь возле ограды лагеря Горан привел ее в чувство, но только затем, чтобы сказать ей несколько слов (неожиданных), а затем передать в руки шведов. Ночь пленница провела в небольшом шатре, а поутру ее в сопровождении солидного эскорта повезли в Дорогобуж, где и поместили под охрану тощего мужичка. «Странно, в пути очень спешили, словно куда-то опаздывали, а по приезде я тут просидела, считай, до вечера. Зачем было лошадей гнать? – Она стояла возле окна и пыталась представить, что ее ожидает. – Может, они будут держать меня в неведении, пока Данила не объявится? А что потом? Попытаются принудить к предательству, угрожая расправиться со мной при неповиновении? Даже не представляю, как он себя поведет. Опять устроит заваруху, как в смоленской тюрьме… Но тогда о нем вообще мало кто знал, нынче – другое дело. Сейчас каждый его шаг отслеживать станут…» Голые стены, окна с решетками, мерзкий охранник за дверью и полная неизвестность о будущем, которого может и не случиться – все это нагоняло тоску. Наконец за дверью раздались хоть какие-то звуки. В сопровождении страшного надзирателя в комнату зашел гном. Раньше Зарина с чужаками не встречалась, но опознала коротышку по росту и торчавшим из-за ушей волосяным «рогам». Тощий принес стул для посетителя. – Мое имя Журег, – усевшись, представился гном. – Ты – моя собственность. Будешь думать иначе – пожалеешь. Сейчас тебя отведут к королю. Наши интересы совпадают, поэтому от твоего разговора с ним зависит многое. Охранять тебя от твоих глупостей приставлен Григ. Он из асов, поэтому делай выводы. Пока это все, что тебе следует знать. Уразумела? – Да, – кратко сказала Зарина, с трудом подавив в себе желание ответить недомерку так, как он заслуживал. – Григ, проводи дамочку к карете. Отвечаешь за нее головой. Тот кивнул. Через четверть часа она вошла в трапезную, где был накрыт стол на две персоны. Здесь Григ и показал, насколько может быть опасен. Стоило Зарине потянуться к тарелке с едой, как рядом с ладонью в столешницу воткнулся нож. Она отдернула руку. Ас просто погрозил пальчиком, затем подошел, забрал клинок и вернулся на место. – Прошу прощения, что заставил даму ждать. – В комнате появился стройный молодой человек. – Дела, знаете ли, постоянно требуют моего присутствия сразу во многих местах, прямо хоть разорвись на части. «Было бы весьма кстати, – подумала пленница, догадываясь, что перед ней король. – Терпеть не могу приторно-вежливых хлыщей!» – Да-да, не вставай, у нас дамам дозволено сидеть в присутствии монарха. Карл занял место напротив пленницы. Учитывая длину стола, он даже при желании не мог поухаживать за гостьей. – Тебя как величать? – мягким голосом спросил он. – Зариной. – А я, как ты, наверное, догадалась, Карл Семнадцатый. Вот за знакомство предлагаю и выпить. Предпочитаешь красное или белое? – Думаю последовать вашему совету, ваше величество, – ответила пленница. – Очень мудро с твоей стороны. Ежели так и дальше пойдет, Зарина, ты можешь сделать неплохую карьеру при моем дворе. Но пока говорить об этом слишком рано. Начнем с белого.