– Так это они от бедности принялись гончарное ремесло осваивать? – Александр сделал вид, будто припомнил нечто давно забытое. – Гномы? Ремеслу учиться? Не смеши меня, Данила. Откуда такие мысли? – Ну да, собираются горшки лепить, алмазами украшенные. Токмо я в толк не могу взять: на кой в глиняной утвари алмазы? Опять же, зачем сие держать в глубокой тайне? Легенда о причастности пореченских к раскрытию главной тайны гномов рождалась в голове боярина по ходу беседы. Ему еще оставалось придумать, как он о том вызнал… – Погоди, что за ерунда? – насторожился Мург. – И при чем здесь тайна? Александр понял, что он на верном пути, а потому продолжил врать дальше: – На мужика я одного наткнулся у деревеньки, где со стагазом пришлось схлестнуться. Незнакомец был при смерти, а потому бредил. О Поречье, о гномах, о глине, об алмазах и постоянно добавлял: «То есть великая тайна». Я тогда еще понятия не имел, что твои соплеменники в Поречье обитают… – Мужик тот выжил? – неожиданно задал вопрос гном. – Помер. Я его тогда до деревни так и не донес, сам был слаб, а потом и трупа не нашли. – Он не сказал, что делал в тех краях? – продолжил допытываться Мург. – Вроде глину какую-то особую искал, но там сложно было разобрать. Он же бредил. – Чего же ты раньше не сказал? – Да я и нынче случайно припомнил. Мало ли чего в бреду сказать можно! – Ну да, ну да, – как-то рассеянно произнес Мург. – Впрочем, не о том мы говорим! Ты понял, как вести себя с королем Швеции? – По-хорошему, ему следует рыло начистить, но я проявлю максимум терпения и только намекну, что с ним будет, ежели вздумает пакости с Зариной вытворять. Заодно пообещаю явиться на обмен с шарфиком… – Вижу, ты все правильно понял, – остановил собеседника гном. – Теперь об эльфах. Расскажи, что тебе известно? – Шестерых эльфов видели в лесах Смоленской республики. Еще одного – в Витебске. Этот один разговаривал с Густавом, который на следующее утро отправился на восток. – Кто тебе об том сказал, откуда сведения? – не удержался гном. – Из проверенных источников, – ответил человек, чем серьезно озадачил собеседника. – Каких источников? Силы? – При чем здесь… Я имел в виду, что те, кто мне сообщил об эльфах, заслуживают доверия, но раскрывать их имена не собираюсь. – То есть сведения точные? – переспросил гном. – Точнее не бывает. – Значит, опять вторглись в наши угодья? – пробурчал себе под нос Мург и громче добавил: – Шестеро эльфов – большая сила. Куда они направлялись? – Наверное, к Крашену. – И ты так спокойно о том говоришь? Ты представляешь, во что они могут превратить город?! – За пришлыми присматривают. Вряд ли позволят безобразничать. – Леший? – захотел уточнить гном и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Он с боевой шестеркой может не справиться. Туда обычно включают сильного мага. – Леший не первый раз сталкивается с шишколобыми, да и на встречу явится не один. Гном снова задумался. Он смотрел то на собственную обувь, то на собеседника, затем дернул себя за волосяные отростки и заговорил: – Данила, а ты не мог бы того же лешего попросить учинить дознание, ежели кто-то из эльфов к нему в руки попадет? Моему начальству надо выяснить, с какой целью они заявились в наши угодья? Будет весьма кстати, ежели долговязые проболтаются о поисках некоего источника. «Это он меня сейчас к подлогу склоняет? Чтобы доложить своему боссу то, что им хочется услышать? Минутку! Пульсирующий источник силы вроде дал понять, что мое появление в этом мире отвадило от него двух гномов, которые вытягивали из него все силы. Теперь эти двое ищут виноватых, и эльфы для такой роли подходят лучше всего!» – Обязательно попрошу. Леший умеет задавать вопросы, вряд ли кто-то осмелится ему не ответить. – Александр уже знал, что расскажет гному при следующей встрече, для этого ему даже не придется разговаривать с хозяином леса. – Очень хорошо, – заулыбался Мург. – Ты когда собираешься к Карлу? – Как только мы с тобой закончим. – Тогда не буду задерживать. Мне надобно в Смоленск засветло вернуться. И еще одна просьба: меня в Кардымове никогда не было… – Понял-понял: мы не виделись и не разговаривали. – Именно так. А теперь тебе пора. «Начинаю превращаться в интригана», – размышлял Еремеев, шагая по местному рынку. Глава 19 Не надо будить зверя Трофим, с которым Зарина была направлена к Крашену под видом его дочки, уже почти оправился после ранения. И хотя поврежденная нога еще временами давала о себе знать, он больше не мог оставаться в Усвятье, когда узнал, что девушка попала в лапы шведов в Дорогобуже. Людская молва донесла и про жениха «дочки» – боярина Данилу, который дважды разбил войска Карла Семнадцатого. Причем если первый раз молодому боярину удалось справиться с тремя сотнями всадников, то во второй он заставил отступить шеститысячное войско. Услыхав о численности побежденных, Трофим мысленно усмехнулся: «Любят у нас из мухи слона делать», – однако вечером сам увидел многочисленное вражеское войско, двигавшееся с запада на восток. Вид у некогда бравых воинов был весьма потрепанный. «Уж не тот ли это суженый, о коем Зарина меня в дороге пытала? – размышлял Трофим, двигаясь к Кардымову. – Ежели то правда, девке за него держаться надобно – таких удальцов, поди, один на тысячу будет. Токмо сперва ее из полона вызволить надобно, и тут лишь боярин справится. А я постараюсь подсобить ему». Трофим спозаранку отправился в путь. Из Усвятья ему пришлось выбираться лесом. Шведского гарнизона в деревне не было, но пару раз оккупанты туда наведались. Мародеры в поисках поживы обыскивали дома и сараи, надеясь захватить крепких парней и красивых девушек, но тщетно – вся молодежь и большинство людей среднего возраста покинули свои дома загодя. Воинство Карла с проклятиями встречали только старики да старухи, а трофеями стали гуси, куры да бочки с пивом из придорожного трактира. По дорогам в окрестностях Дорогобужа шныряли многочисленные шведские разъезды, и, чтобы на них не натыкаться, Трофим направился на запад, двигаясь вдоль обочины тракта. Несколько раз на пути попадались густые заросли репейника, через которые приходилось продираться напролом, так что в бороде и волосах запуталось столько репьев, что не счесть. «Ничего, глядишь, и незаметнее стал. А то вдруг какой супостат вздумает с дороги съехать?» – утешал себя Трофим. Он часто останавливался, давая отдых больной ноге, и постоянно прислушивался. Заметил, как сначала три группы шведских всадников поскакали на запад, а где-то через полчаса все вместе помчались обратно. Трофим смекнул – что-то их спугнуло. Подобрался ближе к дороге и опять попал в репейник. Когда услышал голоса, притаился. – И чего они так дернули? Мы же на переговоры едем. Или толмач что-то не так перевел? – Узнали имя нашего командира – и сразу у всех несварение. Вот и поспешают, дабы к отхожему месту не опоздать. А то ведь и конфуз случиться может. Бойцы рассмеялись. Трофим понял, что нашел тех, кого искал, и выбрался на дорогу. – Ты гляди: леший, что ли? – Один из всадников заметил мужчину. – Уж не знакомец ли нашего боярина? – Да какой я вам леший, ребятки? Путник я из Усвятья. – А почему весь в репьях и дорог сторонишься? – Так вы ж сами говорили – швед так торопится к нужнику, что никого не замечает. Вот я и сховался, чтоб не зашибли. А мне с вашим командиром поговорить надобно. Выбравшийся на дорогу принялся отдирать от себя колючие шарики репейника. – А зачем тебе наш командир понадобился? – враз насторожились всадники. – Дело у меня к нему важное касаемо его невесты. – Уж не от Карла ли ты заслан на погибель нашему боярину? На Трофима направили стволы пистолей. – Да господь с вами, ребятки. То с лешим меня спутали, теперь за шпиона принимаете. – В нашем деле, мужик, лучше все перепроверить. Стой, где стоишь, сейчас командира позову. – Что у вас? – раздался властный голос подъехавшего всадника. – Вон тот про боярина спрашивал, говорит, дело у него. Прибывший спешился и подошел почти вплотную к Трофиму.