Как там говорится: ты не сможешь принять верное решение, пока не примешь кучу неверных? Я точно уверена, что это высказывание было придумано матерями, у которых такие дочери, как я. Ага. В этом вся я. Иногда, проснувшись утром, я задумываюсь над тем, а моя ли это вообще жизнь? Я думаю о том, что, если бы я осталась здесь, в кровати, может, эта жизнь перестала бы быть моей. Может, я смогла бы и дальше притворяться, что кроме моей комнаты ничего больше не существует. Но оно существует. Каждая его сломленная часть. Думаю, в каком-то роде, решения, которые я приняла, и привели меня в итоге сюда. У меня был шанс многое исправить, но я не воспользовалась им. Например, как сесть в машину к Дину Раену прошлым летом, когда я знала, что мне не стоит этого делать. В тот момент, как я сделала это, моя жизнь вышла из-под контроля. Хотя нет, на самом деле это произошло четвертого августа. Дин был лишь верхушкой айсберга. Дин, ну, он олицетворяет все, чем я не являюсь. Ему на все плевать, и в каком-то извращенном смысле я восхищаюсь его безразличным отношением к жизни. Хотела бы я быть оцепеневшей, и ничего не ощущать. Но я не могу, что бы я сама себе не говорила. Я ощущаю все и даже больше. Существует такое мнение, что если ты в депрессии, ты не воспринимаешь окружающий мир. Нет, на самом деле ты ощущаешь слишком много всего. По крайней мере, так происходит со мной. Я слышала, что есть такой наркотик, эффект от которого противоположный анестезии, и все нервные окончания в твоем теле становятся суперчувствительными. Понятия не имею, как он называется, но я чувствую, будто мне вкололи его шесть лет назад в той машине, и с тех пор он не покидает меня. Также у меня есть такая тенденция – разрушать все хорошее, что есть в моей жизни. Если все идет хорошо, я найду способ все испортить. Как с Чейзом, ну, и с Тейлор. Хотя, в случае с Тейлор моей вины там не было. У нее были виды на Чейза с того дня, как она переехала в Вестпорт в первый год старших классов, и я подружилась с ней. Это было лишь вопросом времени, когда она найдет к нему подход. Может, это моя расплата. Полностью облажаться и потерять все хорошее, что было в моей жизни. Когда я об этом думаю, то прихожу к выводу, что, наверное, так оно и есть – за все плохое, что я совершила. Это мое наказание за то, что я осталась жива, тогда как мои родители погибли в той же самой аварии. В тот день я была с ними в одной машине, только я выжила, а они умирали, угасали прямо у меня на глазах. Еще одно наказание. Дин Раен. Дин напоминает мне Джеймса Дина, что очень ему подходит. Или даже Люка Перри, с которым, как я думаю, они тайные близнецы. Дело не в спокойствии, которым они все обладают, а в высокой самооценке. Ну, и их глаза. Они знают, как покорить тебя, как удерживать твое внимание даже во сне, в темноте, не прикасаясь к тебе. Черт, они даже могут наложить на тебя заклятие, а ты даже не узнаешь об этом, и я презираю себя за то, как каждый раз реагирую на него. Наверное, поэтому я и стою здесь сейчас. Плохие парни сведут меня в могилу. Он уж точно не тот парень, которого бы одобрила моя мама – если бы она была жива – но когда я говорю «наказание», то имею в виду, что у меня был хороший парень, но я ушла от него к плохому парню. Теперь мне остается только разбираться с последствиями. С такими, как те, когда он думает, что, унизив меня на глазах у Чейза, он сможет получить ответы на свои вопросы. – Он смотрит на тебя, – Дин кивает головой в сторону Чейза, на коленях у которого сидит Тейлор – идеальная пара, как с картинки, они смеются со своими друзьями. Друзьями, которые раньше были и моими. Друзьями, которых я раньше любила, в те времена, когда еще была нормальной. В идеальном простом мире, который я поменяла на все это. В конце концов, если в моей жизни все так плохо, разве мне не полагается что-то сделать с этим? Но легче сказать, чем что-то предпринять. Когда моя мама была жива, она была одержима кофе и шоколадом. От шоколада у нее появлялась мерзкая сыпь на груди, которая неимоверно чесалась. Перестала ли она есть шоколад? Не-а. Она принимала «Бенадрил», с чего ей отказываться от чего-то такого вкусного? Ладно, может, это объяснение и не имеет прямого отношения к неправильно принятым решениям, но все-таки небольшой смысл в нем есть. Мораль в том, что, несмотря на побочные эффекты, мы делаем то, что нам нравится, а не то, что пойдет нам на пользу. – И… – бормочу я, забирая протянутый мне косяк. Дым врывается в мои легкие, щекочет горло, но я удерживаю его внутри. – Почему это так тебя волнует? По-видимому, он забыл о нашем разговоре вчера вечером. О том, в котором я порвала с ним. Я не смотрю на Дина или на Чейза, потому что с ними обоими тяжело справиться, поэтому я удерживаю свой взгляд на тротуаре и ботинках, пропитанных водой. – Вы с нами? – спрашивает друг Дина, толкнув меня плечом. Толчок отбрасывает меня прямо на Дина, который тут же резко хватает меня за плечи, прижимая к своей груди. От него пахнет сигаретами и пивом – тем, чем он пахнуть не должен. Дин окончил школу в прошлом году, но до сих пор тусуется на школьных вечеринках, и, хоть ему еще и нет двадцати одного года, от него всегда разит алкоголем. Издалека я замечаю, как Чейз выезжает с парковки бейсбольного поля. Я знаю, что, скорее всего, сегодня вечером мы окажемся в одном и том же доме, у Джейдена. Высвободившись из объятий Дина, я отталкиваюсь от него и обхожу его машину, направляясь к своей, припаркованной рядом. – Я сама доеду. Он ненавидит, когда я так поступаю, но я категорична в этом вопросе по причинам, которые ему никогда не понять. Мне приходится быть такой. Мне больше не на кого рассчитывать. * * * Я подъезжаю к дому Джейдена одновременно с Дином и его друзьями, но из машины выхожу не сразу. Какое-то время сижу внутри и пишу сообщения Риз, девушке моего брата, которая живет с нами в нашем доме. Она спрашивает меня, в какое время я буду дома, и я отвечаю так же, как и всегда. Я не знаю. Риз: Ладно, береги себя. И не садись пьяной за руль. Я: Ладно, мамочка! Риз: И не вздумай залететь. Я: Ха-ха. Риз: Я серьезно! Я: Угу. Риз: Эй, тебе пришло какое-то письмо из Университета штата Флорида, и оно толстое. Можно мне открыть? По всему телу прокатывается волнение, руки начинают дрожать. Я: Не вздумай, я сама должна его открыть. Риз: Не буду. Но помни, не вздумай залететь. У тебя впереди есть будущее, девочка! Я хочу ей верить, правда, но сама я не так в этом уверена. Может быть, поэтому я и выбрала Университет штата Флорида. Я хочу быть как можно дальше от всего этого. Дин и его друзья выходят из машины на подъездную дорожку, подкуривают свои сигареты и передают по кругу выпивку. Я мысленно стону от мысли, как будет протекать этот вечер. Дин накурится и снова будет пытаться убедить меня вернуться к нему. Но я этого не хочу, не в этот раз. На другой стороне подъездной дорожки на крыльцо выходит Чейз, Тейлор прижимается к нему сбоку, они держаться за руки. Вокруг них снова скапливается десяток людей, поздравляя звездного игрока «Диких Котов». Чейз – полная противоположность Дина, но в чем-то они очень схожи. Он выше, стройнее, атлет, который во всем преуспевает. Каштановые вьющиеся волосы по бокам сострижены коротко, а сверху чуть длиннее, хотя его редко можно увидеть без бейсболки. И все же, у них есть одна общая черта. Более, чем очевидная. Самоуверенность и темперамент. Чейз ведет себя сдержано, хотя, благодаря бейсболу, получает много внимания. Он всегда был таким, но на этом все. В остальное время он ходит и разговаривает, будто он – Бог, притягивая тебя своими самоуверенными карими глазами, которые согревают своим взглядом, заставляют тебя поверить в то, что он идеален, потому что так оно и есть. Он – тот парень в школе, с которым хотят дружить все, он одаренный, привлекательный, тот, чье присутствие в мире заметят все. Он не всегда приятный парень. Бывают моменты, когда он может быть полной задницей, но потом он вдруг дарит тебе эту свою маленькую ухмылку. Я сравниваю ее с жизнью на северо-западе страны. Вы можете месяцами жить без солнечных дней, а потом появляется солнце, и вы вспоминаете, почему так сильно любите это место с его лесами и прекрасными видами. Только потому, что вы окружены облаками, еще не означает, что вы не можете оценить солнце и его красоту. Я не уверена, что это сравнение подходит Чейзу так, как раньше думала, что подходит, но, все же, оно полностью ему соответствует. С тех времен, когда он был еще маленьким мальчиком с измазанными грязью коленками, у Чейза была одна единственная цель: убраться из Вестпорта и никогда не возвращаться назад. Долгое время я думала, что уеду вместе с ним. Я настраивала себя на то, что одним туманным утром мы вместе исчезнем, как корабли, покинув гавань. А потом я вспоминала о том, что девушки, вроде меня, не покидают Вестпорт. Мы остаемся, беременеем и проживаем свою жизнь, довольствуясь тем, что имеем. Может, поэтому я выбрала колледж на восточном побережье. Я хотела убраться подальше от этого города и той предсказуемой жизни, которая для меня предназначена. Мне кажется, мама хотела уехать отсюда, но потом, когда ей было семнадцать лет, она забеременела Эмери. Мой отец, как и большинство мужчин, таких маленьких, отмеченных крошечной точкой на карте городов северо-запада Америки, был рыбаком и месяцами не появлялся дома. Хоть он и был на два года старше мамы, я думаю, она полагала, что когда он вернется домой и обнаружит свою подружку на шестом месяце беременности, он бросит ее. Только он этого не сделал. Это было не в характере моего отца. Он женился на ней в тот день, когда ей исполнилось восемнадцать лет – через два дня после рождения Эмери.