– Что это было? – спросил, надевая свитер. – Противоядие своего рода, – горько усмехнулся Спам. – Дым видел? – пояснил за него Грызун. Я ошалело кивнул. – Ну, вот… Эти чудики решили красиво себя убить. Откупорили армейские запасы боевых газов, добавили артефактов. Короче, через десять минут ни одного живого там не было. – Зачем они это сделали? Мне и вправду была непонятна логика сектантов. Они выигрывали в нелепом бою с группой Монгола, но внезапно собрались умереть? – Кто же разберёт?.. Сектанты. Тебе сейчас полегчает. Мы нашли у них нужные лекарства… Тут в разговор вмешался Спам: – Жура, не торопись вставать. Полежи минут десять-пятнадцать хотя бы. Я лишь отмахнулся. – Расскажешь, что произошло? – Ага, сказку тебе не рассказать? – вклинился Фрегат, а Спам сказал мне: – Тебе повезло, тёзка. Невероятно повезло, что ты сам вышел из здания. – Из ангара… – Да, из ангара… – он кивнул. – Ещё пара вдохов этой отравы, и мы бы тебя не откачали. Но вдвойне тебе повезло, когда здесь, – он обвёл помещение рукой, – мы нашли аптечку с антидотами. И каждый подписан: «от дурман-травы», «от сон-травы», «от белого дыма». Вкололи тебе два кубика. Посмотрели, что будет. Я удивлённо воззрился на сталкера: – А если бы там был яд? – Ты предпочёл бы умереть от токсического шока? Я молчал. – Тем более, у каждого из сектантов тут отдельный шкафчик. А в шкафчиках – три антидота. «Ветровцы», кажется, планировали химическую атаку. Догадываешься, против кого? Я не догадывался. Строго говоря, мне было наплевать – так сильно болела голова, а в горле саднило, будто я вылакал бутыль рома без закуски. – Тут вообще много странностей, – принялся рассуждать словоохотливый Грызун, – собак тех видел? – Псевдопсов, – поправил его Спам, а Фрегат лишь закивал, отхлёбывая пиво. – Так у каждого пса вживлён под кожу маленький кусочек артефакта. Монгол предположил, что таким образом ими пытались управлять. Вивисекторы, в общем… – А где сам Монгол? – заволновался я. – Отдыхают, – успокоил Фрегат. – Решили, что два часа сна им помогут. Тоже наглотались этого дыма. Они и девка, Белка эта. Я опустил отяжелевшие веки, и перед мысленным взором замелькали, сменяясь, картины нынешней ночи: бой с лысым, спасение Белки, атака на лагерь сектантов, гибель Хорька, белый дым… Жуткие, болезненные картины. – Пленников нашли? – спросил я, рывком садясь на тахте. Спам придержал меня, не давая упасть. – И не искали… Ты ещё минут тридцать отдохни, время есть. Я отрицательно мотнул головой: – Не могу… Надо что-то делать. Пошатываясь, поднялся на ноги, сделал шаг, второй. Ничего страшного, ощущение лёгкого бодуна присутствует, но не более того. Вышел на середину комнаты, плывущей, раскачивающейся, выдернул из рук Фрегата бутылку и с силой шваркнул ее об пол. Брызнули в разные стороны осколки и пивная пена. – Хорёк сегодня умер, – повторил я озвученную Спамом мысль, – умер, чтобы уничтожить секту и спасти заложников. Пока мы никого не спасли, пить ты не будешь. Фрегат не возражал, не ёрничал. Теперь он был увлечён содержимым шкафов, выгребал вещи, рассматривал, порой витиевато ругался. – Что там? – Мини-компьютеры, документы, вещи… Жетоны какие-то. Я подошел, взял из рук Фрегата связку стальных жетонов. Личные номера военных сталкеров. Здесь их с десяток, а значит, каждый жетон – это чья-то жизнь и чья-то смерть. Терзаемый смутной догадкой, принялся просматривать жетоны и нашел то, что боялся и хотел найти. – Бакс, Клюв, – прошептал я, чувствуя, как предательски дрожит голос. – Знал их? – поинтересовался Спам. Я кивнул: – Мои бойцы. Пропали во время рейда в Зону. Я тогда проводил профессора Шилова к «Скорбящему Камню», вернулся, а их и след простыл. Думал, гадал, что с ними… – Сочувствую, – Спам хлопнул меня по плечу. – Но такое знание лучше незнания. Есть определённость хотя бы… – Определённость в чём? В том, что моих ребят съели сектанты? Это ведь трофеи с убитых и съеденных. Или нет? – Мы не знаем, – поняв, что я начинаю злиться на него, примирительно сообщил Спам, – может, да, а может, нет. Если встретим кого-то из сектантов, то спросим. – Не спросим, – я что было сил пнул дверцу ближайшего шкафа, – эти суки струсили и убили себя. Подлые мрази… Даже тут обскакали. К тому моменту, как Грызун разбудил Инка и Монгола, я уже оклемался. Помог артефакт «серп», который достал из своего рюкзака запасливый «Айболит» нашей группы – Спам. Я повертел тёплый камушек в руках пару секунд, чувствуя, как сердце начинает биться в бешеном ритме, и кинул обратно в контейнер. – Легче? – спросил участливо Спам, захлопывая крышку контейнера. Я согласно кивнул. Стало и впрямь намного легче. Главное, подольше не закрывать глаза, чтобы не видеть мёртвого Хорька… От мысли, что следопыт погиб, мне было грустно и страшно. Монгол выглядел плохо – кожа землистого оттенка, мешки под глазами. Он влажно кашлял и поминутно сплёвывал длинную, тягучую слюну на пол. – У вас в Казани так принято, да, на пол плевать, – попытался поддеть его Фрегат, но Хусаинов лишь показал сталкеру кулак. – Понял… Какие все нервные после этого газа… Нервным был и Инквизитор. В извечном своём экзоскелете он протиснулся в узкий дверной проём, оглядел собравшихся и сообщил: – Спам, дай девочке «серп», пусть подлечится… Она совсем бледная. Да, надо искать заложников. Она говорила, эти ребята в каком-то подвале сидят… – «Серп» плохо влияет на сердечный ритм, – начал было Спам, но Инк жестом остановил его: – Просто сделай. Не помрёт – она молодая, сильная. Нам от неё ясный ум сейчас нужен, чтобы указала, где пленников искать. Ещё минут пятнадцать сталкеры, как неприкаянные, бродили по единственному уцелевшему корпусу сектантской базы, стаскивали в вестибюль полезные, на их взгляд, предметы, а Инк и Монгол на правах самых опытных осматривали находки. Из разговора с Грызуном я узнал, что за несколько минут до появления белого дыма группа была прижата к куцему укрытию в центре двора, и пара сектантских гранат решила бы дело. Но потом сталкеры увидели, как из «ангара» повалил густой белый дым, и ринулись внутрь, решив, что сектанты сами себя подожгли по неосторожности. Белка и Монгол, первыми влетевшие внутрь, тут же рухнули без чувств, а Инк, буквально выволокший обоих наружу, наглотался и того больше. Когда Фрегат, Спам и Грызун с грехом пополам разобрались, что произошло, и двинулись на зачистку второго корпуса, оказалось, что длинное одноэтажное здание пусто. Все «ветровцы» по непонятной причине собрались в «ангаре» и отравили себя. Во втором корпусе, к радости Спама, нашлись аптечки с антидотами и много других интересностей. Вышедший на обход территории Грызун десятью минутами позже обнаружил меня, лежащего на снегу возле ангара в окружении обгорелых, изрубленных пулями собачьих тел. К слову, именно мой спаситель обнаружил, что у всех собак на головах в районе темени имеются странные наросты. Не пожалел времени сковырнуть одну из шишек ножом, и на ладонь сталкера выкатился небольшой артефакт «высверк». Совсем маленький, но тёплый и явно активный. – Всё страньше и страньше, – пожал плечами Грызун, помогая мне обшаривать шкафчики в одной из комнат, служившей, по всей видимости, казармой – в два ряда стояли панцирные кровати. Ничего ценного и полезного вроде патронов и оружия найти не удалось, и мы вернулись в фойе, где Инк уже привычно разложил на сектантской плащ-накидке пачки таблеток, перетянутые канцелярской резинкой, несколько флешек и телефонов. – Источники информации забираем с собой, – он выжидающе посмотрел в конец коридора. – Жетоны тоже берём. Передадим Стеценко, пусть знает, что стало с ребятами. Он тяжело вздохнул. Похоже, весть о гибели военсталкеров от рук сектантов произвела на него не меньшее, чем на меня, впечатление. Когда в конце коридора показались Спам и Белка, Инк хлопнул себя по нагрудной пластине бронекостюма и скомандовал: – Выдвигаемся. Девочка покажет, где сидят пленники. Будьте осторожны, кругом могут быть растяжки, мутанты или живые сектанты. Идём аккуратно. От одноэтажного корпуса до массивного ангара было метров пятьсот. Дошли, аккуратно проверяя территорию на наличие мин, впрочем, в глубоком снегу это было весьма проблематично. У ангара заметили окоченевшие собачьи тела и трупы дозорных «ветровцев». – Может, уберём? – предложил Грызун, но я лишь сплюнул: – Пусть лежат. Собакам – собачья смерть. Инк поддержал: – Согласен. Пусть гниют.