– Тётя Лия умерла… Долгие гудки, долгие паузы между ударами сердца. Монгол отшвырнул телефон, побежал на улицу, чтобы кричать в ясное, звёздное небо о том, как он ненавидит Зону, войну, как боится оружия. Ему хотелось, подобно Григорию Мелехову, найти лужу поглубже и бросить в неё автомат, а потом – домой. Но оставался сын. Где-то на просторах Зоны они должны были встретиться. Ещё три месяца прошло, прежде чем случилась страшная встреча… – Вот ты и вспомнил… – тон псионика приобрёл знакомые нотки. Сначала это был голос Рафика, потом Лии. – Расскажи, что ты сделал с нашим сыном… Рамиль к тому времени стал одним из людей Хозяев. Подлые чудовища подчинили разум парня своей воле, сделав из него послушную марионетку. Азат шел за сыном, отставая на один-единственный шаг. Порой казалось, что вот сейчас он схватит Рамиля за ворот штормовки, потянет назад, к себе… Но тот всё время ускользал. Сначала они едва разминулись в двухэтажном панельном здании у Озера. Там погиб Лич, когда внезапно за спинами идущих к зданию сталкеров загудел аномальный вихрь, сжигая всё живое и мёртвое. Они забежали внутрь – Монгол, Шприц, Спрут и Медведь. Тощий Лич не успел, его слизнуло пламенем – лишь повеяло палёной плотью. Был человек – и нет. В подвале Монгол обнаружил легендарный «Скорбящий Камень». Даже если бы захотел, не вспомнил бы, как они бегали по этажам, попав под воздействие то ли жуткой аномалии, то ли артефакта. Всюду чудились монстры, кровожадные мутанты. Блуждая по подвалам, отперли дверь, ведущую наружу, и вдруг увидели вбегающего оттуда, извне, человека в армейском камуфляже. – Тут опасно… – крикнул Монгол, предостерегая незнакомца. – Не надо! «Армада-ада-ада…» – переиначило его слова подлое эхо, а человек в армейском вдруг растворился в воздухе, словно его и не было. Не было и Рамиля, лишь на стене подвала, возле «Скорбящего Камня», обломком кирпича было нацарапано: «Уходи, отец». Монгол и ушел. Лишь взял с собой небольшой артефакт, с ноготь размером, который многим позже спрятал в корпусе массивных наручных часов. По артефакту взяли себе Шприц, чтобы изучить, Спрут – для продажи и Медведь со странной присказкой «Вдруг это лекарство Машутке поможет». А потом за сталкерами развернулась настоящая охота. Люди Хозяев настигали спутников Монгола по одному, убивали и забирали себе камни. Эти маленькие тёплые артефакты они намеревались использовать для прохода через аномальные поля к «Скорбящему Камню». Но «ключи» не подходили к «двери». Нужен был артефакт покрупнее… Такой оказался у безумца-каннибала Максима Зверева. Но позже, многим позже… тогда же Хозяева стремились заполучить все «слёзы камня». Один артефакт им принёс послушный Рамиль, сменивший прозвище Моро на Адепта. Вторым камнем был трофей Спрута. Сталкера ранили, отобрали камень. Шприцу и Медведю повезло меньше. Их обоих зарезали в подворотне города Надеждинска, забрав артефакты. Когда спустя многие месяцы Монгол читал в баре стихи Поляка про нож и местных, он вспоминал эти страшные события и готов был заплакать. Его команда, друзья были убиты ради безделушек. Свой же артефакт Монгол, смалодушничав, передал спасённому от мутантов новичку – сталкеру Спаму, вручив тому часы. Ничего не подозревающий паренёк, немногим старше Рамиля, принял подарок, и лишь год спустя понял, какой ценностью обладает. Потом была Проклятая Топь… Впрочем, события в построенном Хозяевами лагере гладиаторов Монгола мало волновали теперь, когда он сидел в сыром подвале и готовился принять смерть от мутанта-псионика. – Ты боишься умереть? – спросил мутант, не скрывая своего удивления. При следующей встрече его сын уже не был прежним, словно из тела вынули душу Рамиля, а вместо неё вставили нечто чудовищное. Вот чего боялся Монгол – что его Рамиль стал мутантом. Он и для себя такую участь видел как худший итог жизни. – Ты не станешь мутантом, – успокоил его псионик, – всё не так просто… А вот Рамиль… Он мутировал дважды. В первый раз – когда взял артефакт «слёзы камня». В его теле начались изменения… Как и в теле Максима Зверева… – У Спама тоже был артефакт… – Значит, Зона выбрала его… Рамиля. – Для чего? – Ты знаешь, – промурлыкал мутант, – чтобы дойти до «Скорбящего Камня» и управлять им… Но там, у Озера, вы со Спамом остановили его… Убили его! Превратили в мутанта! Глава 8 Семью месяцами ранее. Могильник Тишина… Такое ощущение, что вот-вот грянет гром и гнойные небеса разразятся ливнем. Но эта тишина другого рода – затишье перед боем. – На позиции, – раздался в наушнике голос напарника. Я поудобнее устроился на вышарканном добела сиденье автобуса, высунул ствол винтовки в окно. Свалка замерла… Всё живое и мертвое на этой проклятой земле затаилось в ожидании схватки. Слышно было, как колотится сердце, как капли пота, стекая с кончика носа, барабанят по гнилой обивке. – Видишь его? – вновь забеспокоился напарник. – Жура, у меня датчик жизненных форм что-то барахлит… Я опустил винтовку, выдернул из-за пояса пистолет и встал в проходе. По обе стороны тянулись ржавые остовы кресел, кое-где накрытые листами фанеры. Шагнул вперед, стараясь не шуметь. ПАЗ чуть слышно крякнул, качнулся из стороны в сторону, будто потревоженная волной лодка, и все вновь стихло. – Где ты сейчас? – проговорил я, пытаясь хоть как-то нарушить гнетущую тишину. – Любить твою душу! Кастор, отвечай. Левая рука метнулась наискось к гарнитуре переговорника. – У блоков, напротив тебя. Но его нет, – в голосе Кастора чувствовалось напряжение. Да и меня, честно говоря, трясло. После того, что с нами произошло, немудрено… – Саня, он на крыше! – внезапно взвизгнул напарник, и я почувствовал, как автобус качнулся. До меня долетел звук выстрела. Отняв руку от уха, крепко сжал рукоять пистолета и обернулся. Именно в этот момент вентиляционный люк в конце автобусного салона провалился вовнутрь, и сверху спрыгнула полупрозрачная фигура. Я выстрелил… Едва различимый на фоне оконных проемов, мимикрим уклонился, и пули ушли в пустоту. Взревев, мутант перескочил через сваленные в конце автобуса сиденья, и я сумел-таки разглядеть его поблескивающие глаза. «К двери», – мелькнула мысль, и в этот момент последовал удар. Нечеловечески сильный противник ударил здоровенной лапищей, и я отлетел в противоположный конец салона, больно ударившись затылком о рулевую колонку. Мгновение, и мимикрим возник снова, отрезая мне путь к двери. Брякнул под его лапами выроненный мною «Грач», и мутант утробно заурчал. Винтовка. Вот бы добраться до винтовки – метнуться вправо, перепрыгнув через сиденья, схватить СВД и накормить тварь свинцом. – Любить твою душу… – Я вымученно улыбнулся, глядя на мимикрима. Мутант, тяжело дыша, стоял передо мной, облокотившись о складные створки автобусных дверей. Едва различимые очертания грудной клетки часто вздымались – видно, умаялся, на славу погоняв нас по «Барахолке». Еще бы – если бы ко мне в дом заявились люди с оружием и убили семью, я бы гнал двуногих тварей до самой преисподней. Но ведь не мог так рассуждать мутант! Чертов мимикрим, на семейство которого мы с Кастором получили заказ. Получили и выполнили. Все как договаривались – вычистили хутор на окраине Армейских баз от безмозглых тварей. Потом забрали причитающуюся награду и двинули в сторону Могильника. И как этот мутант нас вычислил? По запаху, что ли? Мне в лицо пахнуло мускусом. Вот ведь черт – последний из мимикримов, которого не было в деревне в момент расправы. Вернулся, увидел тела сородичей и рванул за их убийцами. Вроде бы и небольшой мутант, но сильный… Мимикрим вновь заурчал, и из подрагивающего тумана проступил его силуэт – коричневая, твердая кожа, запавшие глаза-бусинки, провалы вместо носа и ушей, и щупальца… Щупальца длиной в полметра. Слышал я, что у слонов с возрастом бивни становятся все больше, и у них зверь с большими бивнями – определенно вожак. Мимикрим этот – точно не вожак, но бета-самец стаи – наверняка. Вон как глазенки сверкают. Засадить бы ему нож в наглую физиономию. Мутант шагнул вперед. Захрустел проржавевший пол автобуса, и зверь по колено увяз в металлической трухе. Это был мой шанс. Поднявшись на ноги, я метнулся в водительскую дверь, упал на траву. Вскочил и тут же побежал прочь от автобуса. Я услышал, как залязгал за моей спиной накренившийся автобус, а в следующий момент на крышу одного из УАЗов приземлился недавний противник. Прыгал он так, что олимпийский чемпион позавидовал бы. Я попятился, упал. Ну, где ты, Кастор, почему не стреляешь? Рука машинально коснулась уха, но переговорника не было. Вот черт! Молодец, Журавлёв, молодец! Сам себя лишил связи с напарником… Мимикрим прыгнул вновь. Мускулистое тело теперь преграждало мне путь к спасению. Оставалось лишь одно укрытие – автобус, от которого я так стремился быть подальше. Ну, что ж, выбора нет. Скользя по сырой от росы траве, развернулся в сторону ПАЗа и побежал… Сто метров, двести. За спиной ухнула переворачиваемая бочка – мимикрим несся следом, загребая здоровенными лапищами стоящие на пути канистры, бочки, ящики. Тем самым он наверняка пытался напугать свою жертву, и, надо сказать, у него это получалось мастерски. Наконец, я добежал – схватился за поручни и запрыгнул в автобус. Прямо с подножки метнулся туда, где рядом с провалившимся полом виднелся мой «Грач», схватил пистолет и прыгнул к винтовке, но добежать не успел… За моей спиной ухнул передний мост автобуса под тяжестью мимикрима. Полупрозрачная образина вновь оказалась в салоне ПАЗа. Чёртово дежавю! Мимикрим шагнул ко мне, утробно урча, и попытался отшвырнуть надоедливого человека в сторону. Не тут-то было! Развернувшись, я трижды выстрелил мутанту между глаз, и когда хватка зверя ослабла, побежал в сторону сорванного им люка. Нужно было выбраться наружу и заставить мимикрима последовать за мной. А там Кастор не промажет. Кастор? Как-то недобро кольнуло сердце. Сомнения закрались в душу. А вдруг Кастор уже мертв? Вдруг я остался один на один с мутантом, имея при себе лишь пистолет с двенадцатью патронами в магазине. Хрустнули выламываемые сиденья. Я с трудом уклонился от пролетевшего мимо фанерного листа и встретился взглядом со своим оппонентом. Мимикрим, разведя лапы в разные стороны, стоял посреди салона. С окровавленного лба на щупальца стекала кровь, застилая глаза, но мутанта это не беспокоило. Разъяренный мимикрим на мгновение опустил правую лапу и сжал приклад моей СВД. – Ну, давай, кидай её в меня! – Я выставил пистолет перед собой. – Сделай доброе дело! Словно поняв, о чем я говорил, мимикрим отпустил винтовку и кинулся в атаку. Я выстрелил. Это была шестая пуля. Все меньше патронов в магазине, и смерть все ближе… Одиннадцать. Осталось одиннадцать патронов… Мимикрим внезапно замер, повернул голову в сторону позиции Кастора, потеряв ко мне всякий интерес, и медленно, словно боясь спугнуть кого-то большого и свирепого, шагнул в сторону люка. Я попятился. Теперь и мне стал слышен леденящий душу вой. Мимикрим обернулся ко мне, но теперь в его глазах не было ни ярости, ни боли. Лишь страх. Ужас охватил это бесстрашное, казалось, создание, и мимикрим, подпрыгнув, выбрался на крышу автобуса. Я увидел, как его фигура становится прозрачной, как он прыгает с машины на машину, уходя все дальше от свирепого воя. – Химера? – прошептал я, не веря собственным словам. А кого еще мог напугаться один из ужаснейших мутантов Зоны?