Сталкер не ответил. На столь глупый вопрос и отвечать не требовалось. Мы выбежали из здания. Ветер бросал в лицо колкую снежную крупу, вырывал из набирающей силу бури отдельные людские фигуры, по которым Монгол тут же открывал огонь. Фигуры, словно кегли, падали и стирались, пропадали из виду. В совершенном непонимании происходящего мы пробежали метров триста, когда налетели на первый снегоход. – Садись, ты поведёшь, – Монгол дождался, пока я сяду за руль аппарата, потом уместился на сиденье сзади, левой рукой ухватившись за прорезиненную ручку, а на сгибе правой сжимая автомат. – Пошел! Я дал по газам. Снегоход сорвался с места, резко крутанулся на свободном пятачке и полетел сквозь пургу к воротам. Пару раз мы едва не налетели на остовы машин, за которыми ночью прятался наш немногочисленный отряд. Потом из белого – не снега даже, из белого шума на нас выпрыгнул человек в камуфляже, безумно размахивая руками. Монгол на ходу срезал его очередью и крикнул мне в самое ухо: – Давай, Жура! Быстрее! Сзади нас нагонял второй снегоход. На мгновение повернув голову, я увидел, что за рулём сидит Батрак, а сзади – бледный, как полотно, Спам. – Что там произошло, любить твою душу!? – крикнул я, не в силах оставаться в неведении. Желание узнать всё и стать частью важного события не оставляло в покое. – Потом! – отмахнулся Монгол. – Всё потом. Ворота оказались распахнуты, и наши снегоходы скользнули меж раззявленных створок одновременно. Здесь Батрак сбавил ход, я последовал его примеру. – Стоп! – Монгол хлопнул меня по плечу. – Останавливайся. Я заглушил двигатель снегохода и только теперь закашлялся, чувствуя, что поездка с ветерком скоро обернётся бронхитом. – Что там произошло? – повторил я свой вопрос. Хусаинов не ответил и теперь. Подбежал к Спаму, который свалился в снег со своего снегохода и теперь конвульсивно вздрагивал. Я подбежал ближе, увидел, что на губах парня выступила пена. – Я говорил, – причитал над ухом Батрак, – не нужно было надевать этот пояс с артефактами. – Если бы он не надел, мы бы не ушли оттуда живыми, – парировал Монгол. Он сорвал со Спама знакомый мне пояс с контейнерами и отбросил в сторону. – Он что, надел пояс и стал псиоником? – попытался я разобраться в происходящем. – Жура, не до тебя! Монгол хлопал сталкера по карманам, наконец, в правом нагрудном отыскал два небольших шприца. – Рот ему открой, – скомандовал он Батраку, и тот неуклюже принялся разжимать плотно сомкнутые челюсти Спама. Одним шприцем, скинув пластиковый колпачок с иглы, Монгол ткнул сталкеру точно в язык, отчего Спам вздрогнул и застонал. Второй шприц пару секунд держал на вытянутой руке. – В сердце надо колоть. Мы с Батраком принялись расстёгивать камуфляж, стягивать бронежилет с бьющегося в конвульсиях человека. Наконец, Монгол всадил шприц точно в грудь напарника, и тот затих. – Зачем ты ему позволил, – вновь взвыл Батрак. Теперь Монгол не отвечал и на его вопросы, схватил автомат и пошел обратно в пургу. Спустя пару минут в белой мгле загрохотали выстрелы. – Что там произошло? – спросил я у Батрака, застёгивающего одежду на груди обездвиженного Спама. – Твои друзья на голову ушибленные, сталкер! – выпалил он. – Один надел пояс и принялся изображать псионика, а второй выманил на себя тех людей, и они всех их превратили в зомби. Вернулся Монгол. Перезаряжая автомат, подошел к нам, велел: – Батрак, привяжи Спама к себе очень крепко, чтобы не свалился, и жди нас. Мы вернёмся кое за чем и минут через десять поедем. Мне он махнул рукой и вновь скрылся в пурге. – Куда поедем? Зачем мы возвращаемся? Монгол, взявший привычку в ответ на вопрос, набычась, молчать, не ответил и в этот раз. Мы прошли мимо ангара, добрались до основного корпуса, где в снегу лежало несколько свежих тел. – Снимай с них пояса, – велел Монгол. От такого я опешил. Его только что пытались убить, его лучший друг нацепил на себя пояс со смертельно опасными артефактами, а он охотится за «сборками» мертвецов. – Быстрее, Жура! Сейчас каждая минута дорога. Нам нужно четыре пояса. – Объяснишь, зачем они нам? – Всё узнаешь в своё время… – Монгол ликовал, на его лице поселилась радостная улыбка ребёнка, узнавшего, что на обед ему дадут ведро любимого мороженого, а вовсе не опротивевшие овощи и суп. * * * В то, что Спам оклемается, верилось с трудом. Когда мы внесли его в основной корпус детского сада, он мелко трясся, стонал. Прощупать пульс и вовсе было почти нереально. Батрак в общих чертах обрисовал мне произошедшее. По его словам, когда стало понятно, что боя не избежать, Спам сообщил, что у него в нагрудном кармане два шприца. Один – колоть в язык, другой – в сердце. Что он имел в виду, ни Батрак, ни Монгол тогда не поняли. А потом сталкер надел пояс покойного Дугина и нажал на какую-то кнопку в районе пряжки. В течение последующих минут Монгол сломя голову носился по территории складов, вызывая огонь воинов Хозяев на себя, а Спам прицельно выжигал мозги тех, кто проявлял агрессию. Спустя пару часов, на территорию детсада вошли двое – мужчина в потёртом плаще и молодой парень в тёплой куртке с капюшоном. Монгол встретил их у крыльца. Обнял парня, крепко пожал руку человеку в плаще. – Кто это? – не понял Батрак, наблюдавший за происходящим через окно. – Болотник, – просто ответил я, прекрасно зная, что от такого ответа у любого сталкера вытянется лицо. Увидеть вживую легендарного лекаря с Болот считалось делом почти невероятным – но вот он, Болотник, поднимался на крыльцо заброшенного детского сада в компании Монгола и мутанта-шатуна. – Привет, Моро, – поприветствовал я мутанта, – здравствуйте, Болотник. Оба кивком поприветствовали меня и прошли к лежащему. – Что это была за сборка? – быстро спросил Болотник, ставя на пол рядом со Спамом свой чемоданчик. – Чтобы… – Монгол замялся, – стать псиоником. – Человек не может стать псиоником, – поморщился Болотник, – у него для этого не хватит… скажем так, пропускной способности мозга. Он замолчал, глядя то на Монгола, то на меня. – Хотите сказать, кому-то удалось сделать такую сборку? – Профессору Дугину, – подтвердил Монгол. – Вас это удивит и даже шокирует, но человек, чьи дневники вы цитировали нам совсем недавно, сделал сборку и пытался с её помощью выудить из нас информацию о «слезах камня». Болотник помолчал, потом протянул руку: – Дайте мне эту сборку… Батрак подал болотному лекарю пояс с контейнерами. – Это было необходимо, – оправдывался тем временем Монгол. – Вокруг были люди Хозяев, и если бы Спам не надел пояс, нас бы смяли. – А так вы получили лишь одну жертву со смятыми мозгами, – резко бросил Болотник и принялся открывать контейнеры один за другим. – Вы в курсе, что здесь два маленьких осколка «слёз камня» есть? – спросил он нас и, поняв, что не в курсе, продолжил: – тогда механизм ясен. «Слёзы камня» способны подавлять волю человека вплоть до полного стирания личности, поэтому в своё время сталкер Мыс – помните такого? – ходил со «слезами камня», и все вокруг слетали с катушек. Другие артефакты усилили действие «слёз»… Дугин всё-таки гениален. Он… – Болотник… – перебил его Монгол, – Спам велел вколоть ему какую-то дрянь. Два шприца: в язык и в сердце. – В язык? – болотный лекарь удивлённо пожал плечами. – Понятия не имею, зачем это. – А я знаю, – молчавший до этого момента шатун Моро, словно прилежный школьник, поднял правую руку. – Можно я отвечу, Болотник? Лекарь кивнул. – Можно, отец? – мутант обратился к Монголу. – Можно, Рамиль… Конечно, можно. Воодушевлённый шатун, будто маленький ребёнок, принялся рассказывать: – Это чтобы во время припадка не проглотить язык. Так делают Адепты Зоны, которые носят пояса с артефактами. Я тоже когда-то был Адептом и носил пояс. Я заметил, как страдальчески смотрел на мутанта Монгол. Бедняга, ему пришлось пережить превращение своего сына в нечто чудовищное.