> ЗНАЧИТ, ЗАЩИТА УСТАРЕЛА. Виллем счел, что на это можно не отвечать. Скоро отец сам узнает, что другие защитные системы, столь же «устаревшие», отлично справились со своей задачей. Разве только одной плотине в Северной Голландии теперь требуется ремонт. Повинуясь какому-то порыву, он набрал сообщение Т. Р. > Как вы объясняете людям понятие случайности? Стохастичности? > Никак. Людям это объяснять бесполезно, – ответил Т. Р. сразу, словно сидел и ждал сообщения. > Мне тоже? ☹ > Хорошее объяснение придумали китайцы. Мандат Неба и все такое. > То есть… дождаться стохастического события… и использовать в своих целях? > У них получалось. Виллем хотел ответить, что императоры, которым приходилось отрекаться от престола, были об этом другого мнения, но вдруг остановился. Упоминание Китая заставило его вспомнить о Бо, вчера в спешке – и очень странным путем – покинувшем страну. Бо. Он предупредил, что близится буря, когда никто в Нидерландах еще об этом не подозревал… Виллем ощутил, как покалывает кожу на голове; не брейся он наголо – волосы встали бы дыбом. > Соболезную беде вашей страны. Пожалуйста, передайте наилучшие пожелания королеве, – написал Т. Р. > Спс, – вот и все, что Виллем сумел напечатать в ответ. Казарма Еще одна выгода от того, что тебя поддерживает индийская армия, – доступ к данным индийской военной разведки. Иногда это значит, что на твои очки с ДР-функцией поступают спутниковые снимки, а в других случаях – что-то древнее, словно «Бхагавад-Гита»: например, разговор с бывшим сторожем о том, как проскользнуть в казарму, чтобы тебя не сцапали. Дело в том, что пару десятилетий на рубеже веков казарма простояла пустой. На это время армия наняла одного местного тибетца, чтобы он заходил время от времени и проверял, все ли в порядке. Теперь майор Раджу нашел этого парня, а тот поделился информацией, что в казарме имеется угольный лаз. В наше время большинство людей решили бы, что лаз для человека, ведущий в канализацию или к электрощитку. Лаз был проделан в фундаменте совершенно непримечательной во всех прочих отношениях стены, обращенной к долине; предполагалось, что уголь будут сгружать из кузова грузовика по желобу в бойлерную, расположенную в подвале. Последняя порция угля сгорела здесь лет двадцать назад, бойлер превратился в груду ржавчины. Китайские добровольцы, если чем-то и грелись, то пропаном, который принесли с собой. Одна из причин, по которой Лакс взобрался сейчас на гору и обозревал казарму в бинокль, состояла в том, что он хотел получше разглядеть угольный лаз, не привлекая к нему внимания. Отсюда лаз был хорошо заметен. Хоть температура теперь редко поднималась выше нуля, солнце растопило снег с этой стороны здания и обнажило прикрытый стальной крышкой люк. Китайские захватчики забаррикадировали и укрепили на первом этаже все, что хоть немного напоминало двери или окна, однако угольный лаз не трогали. Он был небольшого диаметра, и, возможно, они полагали, что человек туда не пролезет. Что ж, Лакс в самом деле не пролезет. А вот гуркхи… День пришлось подождать – шел сильный снег. За это время Раджу добыл для Лакса один эксклюзивный предмет. За ним послали вертолет в магазин в Кашмир, за четыреста километров; но дело стоило потраченного топлива. В ту же ночь, под покровом темноты, гуркхи Школы Лосося – обычно метатели камней, но на этот раз у них была другая задача – прокрались в долину кружным путем. По пятам за ним шли нерегулярные части. После метели выглянула луна и осветила западный склон призрачным голубоватым светом, так что любую попытку спуститься с горы китайцы сразу бы заметили. Впрочем, незадолго до того, как солнце озарило противоположный склон, бойцы на шестах из Школы Лосося предприняли ложную атаку (майор Раджу, ходячий словарь военного жаргона, назвал это «отвлекающим маневром»). Лакс остался на месте: растянувшись пластом на спальном мешке, он наблюдал из-за валунов, как его бойцы в красных тюрбанах спускаются на снегоступах в долину. Шли они медленно, неуклюже, совсем не прячась. Но то, что происходило это за час до рассвета в последний рабочий день года (назавтра обещали снегопад, потом еще снегопад, и еще, и ясно было, что на этом все бои закончатся), заставляло им верить. Во всяком случае, поверили китайские часовые, что заметили их в бинокли и выпустили на них свои дроны. На полпути бойцы с шестами «внезапно застряли» – снег оказался «глубже, чем они думали». Вместо того чтобы, скоординировавшись с осажденным индийским гарнизоном, напасть с крыши (таков якобы был их план), они теперь беспомощно барахтались в сугробах. Впрочем, осажденные все равно предприняли атаку. Не привела она ровно ни к чему, но в сочетании с явной угрозой от Школы Большого Лосося, очевидно, убедила Лань Лу, что все это всерьез. Впрочем, как знать? Что у Лань Лу на уме, не догадаешься. Судить можно лишь по тому, что видишь. А Лакс видел сейчас, как в глубоких тенях вокруг казармы – теперь, в рассветный час, здесь стало темнее, чем при свете луны, – крадутся незримые для оккупантов гуркхи, всего с полдюжины. Вот отодвигают стальную крышку лаза и, один за другим, рыбками ныряют внутрь. Прекрасная деталь: последний из них закрыл люк за собой. На минуту все стихло. Лакс перевел бинокль на бойцов с шестами – и убедился, что те чудесным образом выпутались из своих затруднений. Где-то в Интернете, должно быть, идут сейчас стримы с китайских веб-камер, установленных на первом этаже. Попозже он непременно их посмотрит. Но сейчас Лакс видел лишь, как несутся через стоянку к боковой двери его иррегулярные бойцы, возглавляемые Сэмом и Джеем. А это значило, что гуркхи выполнили свою следующую задачу: выбрались из бойлерной и – по возможности, наскоком, если понадобится, силой – добрались до двери и открыли ее. Так начался рейд, в том смысле, как это слово употребляется в кабадди. Нападающие пересекли черту, оказались на вражеской стороне и теперь должны «осалить» столько врагов, сколько успеют, пока не кончится время. А это, скорее всего, случится, едва «Синие Журавли» поймут, что происходит, и начнут отбиваться всерьез. На стадии планирования труднее всего было внушить Сэму и Джею концепцию тактического отступления. Очевидно, футбольных фанатов жизнь к отступлениям не готовила. Лаксу пришлось углубиться во тьму веков и припомнить битвы, в которых именно этот прием приносил сикхской кавалерии сокрушительный успех. Только когда у Сэма и Джея уложилось в голове, что, выманив врага на открытую местность, можно будет драться дальше, – они неохотно согласились. Так и случилось. Возвращаясь к терминам из кабадди, нападающие осалили всех, кого могли, и со всех ног бросились на свою половину поля. Они вылетели из дверей казармы; одни просто помчались наутек, довольно убедительно изображая панику, другие вели арьергардный бой, прикрывая товарищей. В битве человек повинуется инстинктам. А инстинкт погони сильнее многих прочих. Следом за Школой на улицу высыпала вся Стая. Единственным, кто не поддался угару возмездия, остался сам Лань Лу, заметный издалека благодаря своему шесту, кобальтово-синему с золотым напылением на концах. У прочих членов Стаи шесты были красные или черные, в соответствии со старшинством. В этот миг Лакс вскочил на сноуборд, который добыл для него майор Раджу, и помчался вниз по склону. Огромный шест, сделанный из многослойного кевлара на космическом заводе близ Дели и украшенный корпоративными логотипами, служил ему отличным балансиром. Воины в тюрбанах, преодолевшие уже большую часть пути, услышали в наушниках о его приближении, взглянули вверх – приветственно подняли шесты и расступились, освобождая для Лакса место в своем ряду. Доска была отличная, снег тоже высшего качества – куда лучше, чем на лыжнях под Ванкувером. По просьбе Лакса майор Раджу купил в кашмирском секонд-хенде подержанный сноуборд, и накануне они его еще малость ободрали, чтобы не бросался в глаза и не выдал себя раньше времени. Лань Лу, очевидно, приближения Лакса не заметил. Или заметил, но не понял, насколько быстро тот движется. Не сильно-то он разбирался в зимних видах спорта. Так или иначе, не успел Лань Лу оглянуться, как Лакс был уже рядом. Проезжая мимо, одним движением шеста вышиб из-под Синего Журавля ноги, затем сделал широкий разворот на равнине и вернулся к поверженному врагу. Впрочем, остановился на секунду сбросить тяжелые пластиковые ботинки – не лучшую обувь для гатки, в которой требуется прыгать и скакать. При этом он взглянул Лань Лу за спину, на западный склон, озаренный восходом дивной красоты – в последнее время восходы и закаты были просто умопомрачительные, – чтобы проверить, как там его Школа. Бойцы уже почти спустились, а Стая бежала им навстречу. В носках, проваливаясь в снег по колено, Лакс побрел к Лань Лу. Синий Журавль уже встал, отряхивая снег с длинного чаншанского халата. Ноги целы – вот и отлично. Не спуская глаз с Лакса, враг осторожно повернулся, увидел, где лежит его синий с золотом шест. Подхватил его одним плавным движением. Скользнул глазами Лаксу за спину – и поднял руку, останавливая троих Синих Журавлей, бросившихся на выручку командиру. Взглядом указал им на казарму. Оттуда уже показался индийский гарнизон, спустившийся с верхних этажей; ловушка готова была захлопнуться. Лань Лу поднял шест и повернулся к Лаксу лицом в гордой оборонительной позе – той самой, которой Лакс не раз восхищался, просматривая ролики с ним на «Ютубе». Из-за того, что произошло дальше, посмотреть нарезку этого боя, смонтированную Пиппой, Лаксу удалось очень нескоро. А в самом бою почти до конца не оставляло ощущение, что ему вот-вот надерут задницу. Именно по этой причине Лань Лу большую часть года держался в тройке лидеров. Лакс готовился обороняться против его техник ближнего боя – и не ожидал, что вместо этого развернется полномасштабный поединок на шестах, в котором противники, кажется, ближе чем на два метра друг к другу не подходят. Лань Лу сейчас вообще не использовал обычную технику работы с шестом – он дрался шестом как копьем. И у него чертовски хорошо получалось! Каким-то образом ему удавалось обходить все защиты Лакса и то колоть его под ребра, то задевать по уху. Это злило и сбивало с толку: никак не ждешь, что тебя ударит в бок или даже в спину противник, стоящий перед тобой футах в шести. Но слабость всех техник работы с копьем обнаруживается, когда враг подходит ближе – на расстояние, где наконечник копья уже бесполезен. Лаксу вспомнился первый бой с Долбанутыми на берегу Пангонг-Цо – как Сэм рвался к врагу, не обращая внимания на удары, пока не подобрался к нему вплотную. И теперь Лаксу удалось сделать то же самое. Он даже начал блокировать и отклонять удары своим большим стальным кара. Теперь его нервные центры сделались уязвимы для опасного китайского кун-фу; однако и Лань Лу, сам того не зная, стал уязвим для коротких и мощных ударов, которые Лакс включил в традиционную гатку. Лань Лу удалось так ткнуть Лакса под челюсть, что тот едва не рухнул; вся левая сторона лица мгновенно онемела. Но падать Лакс начал не назад, а вперед, на врага, – должно быть, это и решило исход поединка. В столкновении, используя последние шесть дюймов своего шеста как силовой ключ, Лакс сумел нанести несколько ударов, от которых Лань Лу завопил и повалился на снег. А потом поднял руку. Бой был окончен. Большой Лосось победил. В Вегасе деньги перешли из рук в руки – а здесь из рук в руки перешла территория. Эйндховен Много лет прошло с тех пор, как Виллем в последний раз читал официальный документ, напечатанный на пишущей машинке. На документе стояла дата: 14 августа 1962 года. Автором значился Фримен Дайсон[87][Американский физик-теоретик, один из создателей квантовой электродинамики (1923–2020).]. Каждая страница проштемпелевана сверху и снизу печатью «СЕКРЕТНО», однако затем кто-то прошелся по каждому штампу бритвенным лезвием; по всей видимости, это означало, что гриф секретности с документа снят. Впрочем, в данном случае это не имело значения. И сам Виллем, и все, кто собрался на совещание в корабельном контейнере, по умолчанию имели допуск к подобным бумагам, как секретным, так и нет. «ПРОГРАММА ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ Значение новой системы вооружений для стратегической политики и разоружения» Далее, в виде эпиграфа, шла цитата из «Изменчивости» Уильяма Вордсворта – пожалуй, именно то, чего ждешь от Фримена Дайсона и от 1962 года. На первый взгляд – а у Виллема, пока участники представлялись друг другу, нашлось время не только на один взгляд – это был обзор восьми гипотетических новых систем вооружений, беспокоивших военное командование США во время президентства Кеннеди. Некоторые из них (сверхзвуковые низковысотные ракеты, переносные баллистические ракеты) вполне адекватно выглядели и сейчас. Возможно, это объясняло, почему парень из М-16 потрудился распечатать документ в нескольких экземплярах и раздать всем копии. Он прилетел из Лондона сегодня утром и через несколько часов снова улетал. Обращался он к группе из полудюжины нидерландских коллег, уединившись с ними в SCIF – Sensitive Compartmented Information Facility, помещении для работы с секретными документами, – вблизи аэропорта Эйндховен. К сожалению, данный SCIF представлял собой переносной блок, встроенный в грузовой контейнер. Ширина его составляла всего восемь футов, и приглашенные участники с трудом в нем помещались. По большей части это были военные или разведчики. Виллем не относился ни к тем ни к другим; зачем его пригласили, он сам пока не понял. – Вы, возможно, слышали о Царь-бомбе, – начал англичанин, представившийся Саймоном. – Крупнейшая взорванная водородная бомба за всю историю, – ответила министр обороны. Саймон кивнул. – Русские взорвали ее примерно за десять месяцев до того, как мистер Дайсон написал вот это. – Он положил ладонь на документ. – Любопытно, что при весе в пятьдесят мегатонн бомба принесла гораздо меньше разрушений, чем ожидалось. Почему? Потому что земля твердая, а воздух податливый – и чем выше, тем более разрежена и податлива атмосфера. От земли взрыв, так сказать, срикошетил; дальше направился единственным путем, который был ему доступен, – и, попросту сказать, пробил в атмосфере дыру и рассеялся в космосе. Те, кто этим занимался, сделали вывод, что бессмысленно делать бомбы все больше и больше, что это пустая трата ресурсов. Но Фримен Дайсон понял: крупные бомбы все же могут иметь военное значение, если найти способ взрывать их в такой среде, которая будет контейнировать взрыв и поглощать его энергию, а не выталкивать в межпланетное пространство. Такую среду мы знаем: это вода. Сценарий, который Дайсон здесь описывает, – начинается он где-то на шестой странице – состоит в том, что мы помещаем очень большую водородную бомбу, куда больше Царь-бомбы, на дно океана вблизи от берега, который хотим атаковать. Это легко сделать незаметно – доставить ее на подводной лодке или просто сбросить с корабля. Когда бомба сдетонирует, вся ее энергия передастся окружающей воде и создаст искусственное цунами, которое обрушится на ближайший берег и, как выражаются наши друзья янки, «кучу народу перебьет и кучу всего снесет к чертям». А «куча» в плане Дайсона – это действительно много, можете мне поверить. Мыслил он масштабно. – Вы что, хотите сказать, что у нас под боком кто-то взорвал атомную бомбу? – недоверчиво улыбаясь, спросил кто-то из нидерландских разведчиков. – Нет. Как вам известно, атомные взрывы оставляют изотопный след. Кроме того, ядерный взрыв причинил бы куда больший ущерб, чем одна сломанная створка Масланткеринга. – Тогда к чему здесь этот старый документ? – Если вы посмотрите на последний абзац на странице седьмой, то прочтете там: Дайсон говорит, что ту же технологию можно применять с использованием не ядерных зарядов, а ДВВ – дробящих взрывчатых веществ. – Саймон поправил очки и зачитал соответствующую цитату: – «Эта часть предприятия недорога и не требует высокоуровневых технологий. Более того, и установка, и тестирование легко могут быть замаскированы и сохранены в тайне». Саймон перевернул документ и хлопнул по нему ладонью, как бы подчеркнув, что дальше отходит от сценария Дайсона. – Итак. О ядерных бомбах забудем, поговорим об «этой части предприятия», как выражается Дайсон. Он предложил относительно небольшую по масштабу и дешевую пилотную программу, суть которой в следующем: начиняем корабельный грузовой контейнер игданитом или тротилом и сбрасываем с корабля в море. Наступило короткое молчание. Встреча происходила именно в корабельном контейнере – так что теперь все оглядывались вокруг и пытались вообразить, что это помещение от пола до потолка начинено взрывчаткой. – Далее, – продолжал Саймон, – детонируем и измеряем результат. А что считать результатом? Очевидно, вода над местом взрыва вспучится вверх, и оттуда начнут во все стороны распространяться волны. Чтобы вы представляли себе масштаб: стандартный судовой контейнер, начиненный тротилом, обладает взрывной силой более чем в одну десятую килотонны. Если считать округленно, чтобы устроить взрыв масштаба Хиросимы, таких контейнеров понадобится сотня. Но даже один, если море в этом месте не слишком глубоко, может создать вздутие на поверхности воды и систему волн. – Распространяющихся из этой точки во всех направлениях, – добавил Виллем, – если я верно вас понял. – Совершенно верно, доктор Кастелейн, – подтвердил Саймон. – Но в таком случае, мне кажется, волны просто разойдутся в разные стороны и постепенно затихнут. – При единичном взрыве – да, – ответил гость. – Однако мистер Дайсон, как и любой физик, окончивший хотя бы первый курс, знал о конструктивной интерференции – феномене, при котором две волны, встретившись в определенный момент в определенном месте, создают третью, намного более высокую волну. В мире математической физики это обычное дело. Но что изменилось по сравнению с 1962 годом? Да то, что теперь у нас есть компьютеры. Системы высокоточного наведения. Расчет времени с точностью до долей секунды, коммуникационные технологии. И так далее. Изменились сами наши представления о том, каким должно быть оружие. Во времена Дайсона, в эпоху холодной войны штабной генерал мог планировать сбросить ядерную бомбу на город и уничтожить его целиком, чтобы избавиться от одного какого-нибудь завода. Конечно, это средство избыточной мощности, но без самонаводящихся боеголовок ничего другого не оставалось. А сейчас мы можем одной крылатой ракетой поразить ключевой элемент этого завода – будь то, допустим, трансформатор или конференц-зал, где проходит совещание руководства, – с точностью даже не до метра, а до сантиметра. Намного чище, намного меньше сопутствующих потерь – и гораздо дешевле. Так что в современном подходе к сценарию Дайсона мы прежде всего избавляемся от ядерной бомбы и остаемся только с контейнерами, полными взрывчатки. Разбрасываем их в точно установленных местах неподалеку от цели. Детонируем по очереди, в установленной последовательности, рассчитав время до секунды. Индивидуальные волны от одной детонации погоды не сделают. И это, кстати, не баг, а фича. Во время шторма их даже никто не заметит. Они не выйдут за пределы шумового фона. Но, если все верно рассчитать, в одном-единственном месте все эти волны встретятся и создадут волну-убийцу огромных размеров. И если это произойдет прямо перед Масланткерингом… что ж, в образовавшийся пролом хлынет Северное море и сделает всю работу за нас. Саймон остановился; наступило молчание. Виллем огляделся вокруг. Он видел, что некоторые нидерландские коллеги все это уже знали, но другие слышали впервые и были поражены. Сам он относился к последним. Чтобы все это переварить, ему потребовалось несколько минут. Ну что ж, по крайней мере, понятно, зачем его сюда пригласили. Очевидно, вся эта история как-то связана с Бо и с его поспешным отъездом из Маасфлакте в день шторма. Иными словами, Виллема позвали сюда не для того, чтобы ввести в курс дела. Он вызван как свидетель. – Вы полагаете, наводнение в Роттердаме и Зеландии – результат военной атаки какой-то иностранной державы? – недоверчиво спросил один армейский генерал. Его-то явно ни о чем не предупредили, и теперь он был удивлен не меньше Виллема. Однако у Виллема имелось преимущество – несколько странных встреч с Бо в предыдущие несколько недель. – Вот именно, – ответил Саймон. – Мы считаем, что попытка подобной диверсии была проведена и в устье Темзы, но там оказалась не столь успешной, поскольку подходы к Темзе лучше защищены. У вас нет возможности наблюдать за каналом со стольких углов. Все, включая и Виллема, понимали, что Саймон несколько приукрашивает действительность. В устье Темзы тоже произошло наводнение, и достаточно сильное. – Есть какие-нибудь доказательства? Кроме этого? – поинтересовался генерал, хлопнув ладонью по докладу Дайсона. Отвечая, Саймон не смотрел ему в глаза – и Виллему, быть может, слишком подозрительному, это показалось свидетельством того, что доказательства-то есть, но делиться ими британская разведка не желает. Видимо, тут задействованы конфиденциальные источники и еще более конфиденциальные методы. Однако на этот вопрос у Саймона был готов ответ.