— Я видел. — А о чем ты хотел спросить? Я уже и сам этого не понимал. — Я тут подумал… — начал я. — Мне тоже на самом деле очень интересно то, что происходит на Венере. Может, мы могли бы как–нибудь, — я сглотнул слюну, — встретиться, поболтать? — Как сейчас? — Да, примерно. То есть… Я не договорил. Лида шла, отвернувшись. Волосы постоянно падали ей на лицо. — Необязательно, конечно, в институте, — добавил я. — Можно где–нибудь еще. В городе, например. Лида остановилась. — Ты знаешь, — она подняла козырьком руку, защищаясь от порывов ветра, хотя со стороны казалось, что она рассказывает мне о чем–то шепотом по секрету, — на самом деле не так уж мне все это интересно. Венера и все остальные дела. Хочется просто забыть о том, что все это вообще происходит. — Да, я понимаю, — сказал я. — А ты увлекаешься политикой? Мы вновь зашагали по тротуару. Я вдруг понял, что даже не знаю, куда мы идем. Мне хотелось вернуться в общежитие, закрыться в комнате и не говорить ни с кем до конца дня. — Немного увлекаюсь. Межпланетной политикой. Все же нам это близко. Я как оправдывался. — А чем еще? Мы остановились у главного здания. Ветер затих, разогнав пасмурные облака. Снова светило солнце. Прогулочный сквер с аккуратными деревьями, которые совсем недавно бесцеремонно раскачивал монотонный ветер, теперь выглядел оцепеневшим, застывшим во времени. — Да много чем. Корабли, звезды. А я еще читаю… В глазах Лиды загорелись огоньки. — Погоди, я помню тебя в соцветии! — Она коснулась моей руки. — У тебя совсем пустая страница там, да? Ты совсем ничего там не пишешь? Я судорожно вздохнул. Меня било дрожью от волнения. — Просто я люблю общаться вживую, — сказал я. 85 Мы договорились встретиться в кафе с многозначительным названием «Цефея» — я сам выбрал это место, хотя ни разу там не был. Я думал, звездная романтика и мягкий романтический полумрак — все то, что усердно нахваливал рекламный буклет в сети, — помогут мне набраться смелости. Кафе стояло на экране, неподалеку от многоярусной эстакады, и монотонный гул, доносившийся со скоростной дороги, не способствовал романтическому настроению. В буклете об этом ничего не говорилось. Лида опоздала почти на час. Я ждал ее у входа с цветами, нервно расхаживая из стороны в сторону. Я так волновался, что даже не решился ей позвонить, отправив вместо этого мгновенное сообщение, на которое она не удосужилась ответить. Мне было неудобно и стыдно. Прохожие посматривали на меня со снисходительным пренебрежением. Некоторые успевали поужинать и выходили из кафе, удивленно встречаясь со мной взглядом. Лида появилась, когда я уже подумывал уйти. Она нарядилась в необычное светло–коричневое платье — приталенную кофточку с оборками на рукавах, длинную узорчатую юбку, — скроенное по моде столетней давности. На плече у нее висела похожая на маленький портфель сумка. — Привет! — улыбнулась Лида, и я тут же забыл обо всех обидах. — Задержалась, извини. Хотела тебе позвонить, но ты был вне зоны доступа. Я потянулся к суазору в кармане, хотя и знал, что пропущенных звонков не было. — Не страшно, — сказал я. — Главное, мы встретились. И вспомнил о цветах. — Это тебе. Я неуверенно протянул Лиде букет в хрустящей узорчатой обвертке. Алые розы поблекли, пока я ждал, и словно подернулись пылью. Лида привередливо изучала букет, не решаясь его взять. — Ой, зачем ты! Не надо было. — Это в честь нашего завершения, — сказал я. — В смысле, завершения сессии. — И в честь экзамена по логике! — подхватила Лида. Она наконец приняла букет. Несколько лепестков упали на асфальт. — Красивые цветы. Спасибо. Лида вытащила суазор. — Ой, извини! Почти час. Я и не думала, что столько времени прошло. — Она смущенно улыбнулась. — Ты так долго ждал. — Не страшно, — повторил я. — Давай я в качестве компенсации заплачу за кофе! Я ничего не ответил. На лбу выступил пот. — Это то самое место? — спросила Лида, глядя на отключенную неоновую вывеску над входом. — Шумновато тут. Она нахмурилась и подняла голову на проходящую над зданием эстакаду. По высотной дороге как раз летел огромный рейсовый автобус. — Да я и сам здесь впервые, — сказал я. — Просто подумал — может, интересное место. — Так что, зайдем? — Лида переложила букет в другую руку, целлофановая обвертка неприятно зашуршала. — Надеюсь, там хотя бы подают нормальный кофе. И я открыл дверь, пропуская ее в мягкую уютную темноту. — Ты любишь кофе? Лида задержалась на секунду перед входом. Можно подумать, что именно от моего ответа зависит, решится ли она дать шанс этому захудалому кафе. Ее глаза, губы, светло–коричневое платье. — Да, — с жаром выдохнул я. — Очень. Очень люблю. Лида кивнула, удовлетворившись, и мы зашли в звездный зал. Под потолком висела трехмерная проекция ночного неба — похожие на дождевые облака туманности, переливающиеся искорки созвездий. Вся эта воображаемая, созданная лазерным проектором Вселенная медленно плыла в слегка подсвеченном настольными лампами воздухе — мы оказались на корабле, летящем на невозможной скорости к одной из дюжины известных Цефей. — Боже, как красиво! — от удивления Лида чуть не выронила цветы. — И почему нам не показывают такого на лекциях? — Один раз показывали, — сказал я. — Было, конечно, не так эффектно, но… Честно говоря, я сомневаюсь, что здесь — точная карта звездного неба. Даже непонятно, с какой конкретно позиции… — Не будь занудой! — махнула рукой Лида. — Какая разница, точная или неточная. Глядя на это, я понимаю, зачем поступала в технологический. Сядем у стены? Лида положила на стол букет и принялась рассматривать мнимые созвездия. Вскоре к нам подошел официант. Мы сделали заказ. Лида взяла кофе и штрудель, я — только кофе. Из–за романтического, по уверениям рекламного проспекта, сумрака я едва видел ее лицо. Над головой Лиды таяло перистое облако вымышленной туманности, растворяясь в настоявшейся темноте. — Отличное место, — сказала Лида. — Спасибо, что дал наводку. Теперь все время буду приходить сюда. — Я рад. — Темновато тут, конечно. Но оно того стоит. Я отчаянно пытался вспомнить темы для разговора, которые придумал заранее, представляя нашу первую встречу в кафе, но все, как назло, вылетело из головы. Лида чего–то ждала.