– И что ваш отец об этом думает? – Не знаю. Его убили, когда я еще была ребенком. – Простите. Я не знал. – Вам не за что извиняться. – Но вы же были в… – Я только что вышла. – Ясно. Рой неловко засунул руки в карманы и стал смотреть по сторонам. Мейс возилась с застежками своего шлема. – Если уж на то пошло, я думаю, с вами поступили подло, – наконец произнес он. – Спасибо. Если уж на то пошло, я думаю, вы говорите правду. – Знаете, Мона Данфорт – единственная причина, по которой я верю в реинкарнацию. – В смысле? – А как еще объяснить перевоплощение Иосифа Сталина в женском теле? Мейс ухмыльнулась. – Вы сталкивались с ней, когда работали уголовным адвокатом? – Я был не настолько большой шишкой, чтобы лично бодаться с этой дамой. Но ее помощники не раз возили меня лицом по столу. А уж в полиции про нее просто легенды рассказывают. – Не хотите перекусить? Заодно можем пообсуждать, какие пытки лучше всего подойдут для Моны. – А куда вы хотите поехать? – В «Бенс Чилли Боул». Я два года мечтала о полукопченых сосисках «Бенни». – Мейс откинула крышку пассажирского сиденья. – Запрыгивайте. – У меня нет шлема. – Ну так не падайте на голову. Моя страховка наверняка истекла. Через несколько секунд «Дукати» с ревом вырвался на улицу. Глава 15 – Значит, вы только вышли – и сразу стали путаться с убойным отделом? Они сидели за стойкой в переполненном легендарном «Бенс Чилли Боул» рядом с театром Линкольна на Ю-стрит. Рой принялся за свой острый хот-дог, заодно слизнув с пальца горчицу. – Я ни с кем не путаюсь. Просто занимаюсь акклиматизацией во внешнем мире. Мейс неторопливо откусила кусок полукопченого хот-дога, медленно прожевала и облизнула губы. Потом набрала горсть картошки фри с сыром и чили, обмакнула в кетчуп и засунула в рот. Ее лицо выражало глубочайшее удовлетворение, и Рой ухмыльнулся. – Хотите сигарету? – Возможно. – Тюремная еда – полный отстой, верно? – Он самый. – До сих пор не могу представить, что кому-то понадобилось убить Диану. – Вы были так близко с ней знакомы? – Я работал с ней почти два года. – Это еще не значит, что вы ее знаете. Бывали когда-нибудь у нее дома? – Дважды. Один раз на официальной вечеринке, месяца три назад, и один раз перед моим приходом в фирму. Она руководила наймом сотрудников. – Трудный бросок? – Не очень. Намного больше денег, чем я стою. – Но вы же на почасовом конвейере. – Нет, у нас не так. – То есть? – Не поймите меня превратно, я работаю полный день. Но в «Шиллинге» мы не ведем почасовой учет. – Я думала, все юристы так зарабатывают деньги… Как в книжках Гришэма[17]. Рой покачал головой. – Мы работаем по договорам на обслуживание. Сложные клиенты с глубокими карманами предпочитают именно такой вариант. Мы знаем, на что будет похожа загрузка, они знают, что им надо, и платят за это. Фирма делит добычу и награждает людей за сделанную работу и принесенные контракты. Никаких сюрпризов. И это намного эффективнее, чем выдаивать клиентов досуха. – А если вы столкнетесь с чем-то непредусмотренным? – Мы подписываем соглашения о включении этого в счет. И потом получаем больше денег. – Судебные разбирательства или сделки? – Сделки. Судебные разбирательства мы передаем другим фирмам, но в договоре прописана наша ответственность за надзор. – И сколько же вы зарабатываете? – Это закрытая информация. – Если б она была общеизвестной, я не спрашивала бы. – Я уже сказал, больше, чем стою. – Отец говорил, что юрист – благородная профессия. – Она бывает такой, но не для каждого. – Ага, я тоже ему не поверила. – И Мейс разом прикончила остаток своей сосиски. Позже, когда они уже вышли на улицу, Рой спросил: – Так чем вы теперь собираетесь заниматься? – Сегодня вечером у меня встреча насчет работы. – Какой именно? – Ассистент-исследователь. – Не могу представить вас в белом лабораторном халате и с очками на цепочке. – Нет, тут другое. Этот профессор занимается изучением городских проблем. Судя по всему, в тех частях города, которые я знаю. По крайней мере, неплохо знала раньше. – В криминально опасных? – Бинго. – И кто этот профессор?