– Эйбрахам Альтман. – Отец Билла Альтмана? – Кто такой Билл Альтман? – Он работал в полиции, когда я был адвокатом. Старше меня, лет сорока пяти. Хороший юрист. Один из тех самых благородных профессионалов. – Я не знала, что они родственники. – Эйб – профессор в Джорджтауне и купается в деньгах. – Тогда это точно он. Сестра сказала, он вроде бы миллиардер, но деньги не зарабатывал. – Верно. Так вы с ним знакомы? – Я как-то помогла ему. – Но вы не знали, что он богат? – Это не влияло на то, с чем я ему помогала. Так откуда же он взял свои деньги? – Родители Эйба жили в Омахе через улицу от одного молодого парня, который решил открыть свою инвестиционную фирму. И они вложили все свои деньги в этого человека. – В Омахе? Неужели вы говорите о… – Ага. Оракул Омахи, Уоррен Баффетт[18]. Похоже, родители Эйба продолжали вкладывать в него деньги и полученные прибыли, пока не стали крупнейшими акционерами «Беркшир Хэтуэй». Они умерли через десять лет, и к этому моменту, полагаю, их доля перескочила за миллиард долларов, даже после уплаты налогов. Все досталось Эйбу – он был единственным ребенком. – А я еще удивлялась, как это профессор из колледжа может меня нанять… – Просто скажите ему, что вам нужна шестизначная зарплата, полная медицинская страховка, оплачиваемый отпуск и пенсионные отчисления. Он даже глазом не моргнет. – Может, вы с ним это обсудите? – В смысле? – Вы будете моим представителем. – Вы хотите, чтобы я поехал с вами к Альтману? – Ага. Я подберу вас в шесть тридцать у вашего офиса. – Я не собираюсь возвращаться в офис. – Тогда я подберу вас у вашего дома. – У кондоминиума. Вы всегда такая стремительная? – Приходится, раз уж я потеряла два года жизни. Глава 16 Полицейское управление округа Колумбия наконец-то получило первоклассный лабораторный комплекс для судебно-медицинской экспертизы, основной частью которой было вскрытие трупов. Бет Перри в сопровождении двух детективов отдела по расследованию убийств, работавших по этому делу, вошла в шестиэтажное здание на перекрестке Четвертой и Школьной улиц в Шестом районе. Помимо ДСМЭ, то есть Департамента судебно-медицинской экспертизы, в здании размещались Столичное полицейское управление и Департамент здравоохранения. Через несколько минут Бет уже стояла рядом с главным судмедэкспертом. У невысокого и тощего Лоуэлла Касселла была короткая седеющая бородка и очки в тонкой оправе. Если не считать вытатуированной рыбы на запястье, оставшейся со времен службы в ВМФ на подводной лодке, и маленького шрама от ножевой раны на правой скуле – последствий пьяной ссоры в Японии во время увольнения, – Касселл выглядел типичным сотрудником факультета какого-нибудь колледжа. Перед ними на металлическом столе лежало тело Дианы Толливер. Бет и детективы явились сюда как минимум за двумя ответами: причина и время смерти. Судмедэксперт снял очки, потер глаза и нацепил стекла обратно. – Ускоренная аутопсия, как вы и заказывали, – сказал он. – Спасибо, док. И что у вас есть? – Увидев синяки у основания шеи, я был уверен, что обнаружу на шее странгуляционную борозду или признаки удушения, а причиной смерти будет удушье. – Но это не так? – Нет. У этой дамы просто сломана шея. – Просто сломана? Без странгуляционной борозды? – Ну это не всё. На самом деле, там еще интереснее. Очень тяжелая травма. – Не просто смещение, а атлантозатылочная экзартикуляция? Касселл улыбнулся. – Я уже забыл о вашей эрудиции в вопросах судмедэкспертизы. Да, именно разъединение. С помощью одного из детективов он повернул тело Толливер на бок и указал на основание шеи. – Повреждение краниоцервикального перехода. – Прижал пальцы к точкам у основания черепа и шейного отдела позвоночника. – Ствол мозга и средний отдел спинного, верхняя и средняя части, чуть выше четвертого шейного позвонка. – Полный разрыв дыхательного и сердечно-сосудистого центров. Мгновенная смерть. – Целитесь на мою должность, Бет? – весело спросил Касселл. – Нет, док. А хотите мою? – Господи, нет, конечно! – Итак, кто-то сломал ей шею… Что еще? – Кровоизлияния в мягких тканях задней стороны шеи и повреждения базилярных сосудов. Еще у нее заметны синяки на лице и порез справа на подбородке; и то и другое прижизненное. Все довольно просто, пока мы не подходим к этому… Он открыл ноутбук и развернул несколько изображений головы Дианы Толливер. – Рентген показал отделение атланта от основания черепа. Атлант можно увидеть в большом затылочном отверстии… – Но позвоночный канал не виден… Ладно, это хрестоматийная экзартикуляция. – Да, но ствол мозга тоже рассечен. Бет вгляделась в изображение на экране. – Рассечение ствола мозга? – Чаще всего такое встречается при автокатастрофах, при резком торможении… Перелом основания черепа – причина гибели Дейла Эрнхардта на «Дейтоне»[19]. Другой вариант – длительное падение. Ствол мозга лопается, смерть на месте. Бет ткнула пальцем в сторону тела Дианы. – Эту даму обнаружили засунутой в холодильник в ее юридической фирме примерно через два часа после того, как она вошла в свой офис. Она не нарезала круги на «Дейтоне 500» и не падала с крыши дома. Судмедэксперт вновь указал на заметно обесцвеченное место в основании шеи. – Удар в эту точку. Мне не сильно помогло ее пребывание в холодильнике, но вот здесь несомненные следы ушиба перед смертью. – Ее ударили? Чем, док? – А вот тут мы переходим к странностям. Я не обнаружил никаких следов. Ни волос, ни волокон, ни пластика, ни металла. Ничего, связанного с зоной повреждения. – Тогда чем же ее убили? – Моя лучшая гипотеза – ногой. – Ногой? Касселл указал на ссадины на лице Толливер: – Картина выглядит следующим образом. Женщина лежит на полу, лицом вниз, подбородок прижат к линолеуму, что объясняет порез и синяки, вызванные смертельным ударом. Затем некто – возможно, крупный и сильный мужчина – наступает ей ногой на шею, вкладывая в это движение весь свой вес. Что ни применяй – доску, трубу, молоток или бейсбольную биту, – все оставит на коже заметные следы. Но, как вы видите, ничего подобного здесь нет. Однако человеческая ступня достаточно эластична и может не оставить следов. Даже после удара кулаком останутся следы – от костяшек или ладони, к примеру. Вдобавок, разумеется, в нисходящий удар ногой можно вложить заметно больше усилий, добавляя к удару вес своего тела. – Итак, нога… Но разве обувь не оставит следов? – Возможно, хотя человеческая кожа не так податлива, как влажная трава или грязь. Я смогу выявить след в зоне травмы, если вы дадите мне для сравнения ботинок, носок или ступню.