– Хорошо. Но вам когда-нибудь доводилось видеть рассечение ствола мозга при нападении без оружия? – Только однажды. Но нападавший не был человеком. Бет удивленно посмотрела на него: – То есть? – Много лет назад я был в отпуске в Йеллоустоунском национальном парке. Там произошел несчастный случай с туристом, и меня пригласили провести аутопсию. – И кто же убил этого человека? – Гризли. Возможно, самый опасный хищник на планете, – ответил Касселл и улыбнулся Бет. – Разумеется, не считая человека, как мы оба прекрасно знаем. В любом случае этот неудачливый турист потревожил взрослого самца гризли, когда тот ел какую-то добычу. – Док, в Джорджтауне не водятся гризли. – Нет. Зато здесь явно есть человек с необычной силой и навыками. Удар был нанесен строго в точку, необходимую для рассечения ствола мозга. И я сомневаюсь, что это случайность. – Так она уже была без сознания? Или кто-то ее держал? Если преступник был один, она должна была сопротивляться, и на пальцах остались бы следы. – Под ногтями все чисто. – Наркотики? – Токсикологические анализы еще не пришли. Бет внимательно смотрела на тело. – Предположим, у преступника был пистолет, и он приказал Толливер лечь на пол лицом вниз. Потом он ее убивает. Тогда достаточно одного человека. – Верно. – Ладно, что еще? – Мы обследовали ее одежду. Нашли несколько волокон, которые ни к чему не подходят. – Остались от преступника? – Возможно. Кроме того, ее пиджак испачкан чем-то странным. – Испачкан? – Да, что-то вроде жира или земли, сейчас анализируем. – Ее одежда могла испачкаться о какой-то предмет из холодильника. – Мы проверили все, что там было. Не подходит. – Раннее утро, она поднимается с парковки в офис, и у нее на одежде остается земля. Следы преступника? – Возможно… – Касселл покачал головой. – Я десять лет проработал в судмедэкспертизе Бронкса. Никак не могу привыкнуть. Бет понимающе кивнула. – Я знаю, в полиции Нью-Йорка говорят «нарушитель», а мы говорим «преступник». Вы можете дать мне окно по времени смерти? – Бет, это исключительно проблематично. Ее нашли в холодильнике, выставленном на плюс три градуса, потом ее тело несколько часов находилось при комнатной температуре. Когда я прибыл на место преступления, тело на ощупь было очень холодным. А потом ее привезли сюда и поместили в один из холодильников морга. Сейчас, без заморозки, разложение идет строго по расписанию. Пока что трупное окоченение, как вы видите, – заметил он, приподнимая негнущуюся руку трупа. – Но первоначальное охлаждение сбило нормальные посмертные химические процессы. – Содержимое желудка? Касселл нажал несколько клавиш на ноутбуке, потом просмотрел экран. – В большинстве судмедэкспертиз мы не делаем подробного анализа содержимого желудка, если только нет подозрений в передозировке наркотиков или отравлении. Но я знал, что, если не займусь этим, вы все равно скажете его сделать. – Чем дольше вместе работаешь, тем лучше получается, верно? – Она не завтракала и, похоже, последний раз принимала пищу прошлым вечером. Примерно шестьсот кубиков содержимого, включая частично переваренный красный белок. – Иначе говоря, кусочки стейка? – Скорее всего. Горох, кукуруза и нечто похожее на розовую картошку. Еще шпинат. Желудок и дуоденальная слизистая ярко-зеленого цвета. – Такой эффект может дать брокколи. – Но брокколи, как и кукуруза, плохо переваривается в желудке, и я нашел бы кусочки в содержимом. Кукуруза там есть, это отмечено, но брокколи нет. – Что-нибудь еще? Касселл скорчил рожу. – Эта дама любила чеснок. Запах просто невыносимый. – Напомните, чтобы я купила вам пару прищепок для носа… Ладно, так что со временем смерти? Есть предположения? Медэксперт снял очки. – Если у вас есть надежные свидетели для обоих концов двухчасового промежутка, в течение которого ее убили, я не смогу дать лучшей привязки, даже со всей этой модной аппаратурой и тестами. – Пока трудно сказать, насколько надежны мои свидетели… Что-то еще? – Когда я сказал про обследование ее одежды, я забыл упомянуть, что одного предмета не хватало. – Ее трусиков. – Разумеется, я исхожу из допущения, что эта дама обычно носила нижнее белье. – Сорок семь лет, партнер в юридической фирме, жила в доме за миллион долларов в Александрии, у воды, и была одета в костюм от «Шанель», когда ее затоптали. Я думаю, мы вполне можем допустить, что она относится к тем женщинам, которые носят нижнее белье. Что показало обследование? – Ссадины вокруг половых органов однозначно свидетельствуют об изнасиловании. – Док, пожалуйста, скажите мне то, что я хочу услышать. – Этот парень оставил внутри кое-какие свои частички. Касселл подвел ее к микроскопу. Она посмотрела в окуляр на пластинку и внезапно улыбнулась. – Заветное желание судмедэкспертизы. – Сперма, – добавил Касселл с оттенком триумфа. – В вагине и вплоть до шейки матки. – Вы сказали, парень оставил частички? – Два лобковых волоса с корнем, которые не принадлежат покойной. – Будем надеяться, что база данных даст совпадение… Есть еще что-нибудь для меня? Касселл помешкал. – Не по этому делу, нет. Я слышал, что Мейс вышла. Пожалуйста, передайте ей привет от меня. – Передам. – Как она? – Вы знаете Мейс. Встряхнулась и побежала дальше. – Скажите ей, что небеса точно есть и Моне никогда туда не попасть. Бет улыбнулась. – Скажу. Глава 17