– Не знаю. Его давно бы арестовали, если б могли. – Наверное, мне лучше от него уйти… Я сжал ее палец. – Куда? – В Лондон? Иногда жалко, что все это… заканчивается, – вздохнула она. Меня вдруг осенило, что Кэтрин совершенно не рассчитывала на встречу со мной и уже решила для себя, как поступить с ребенком. – Ты как будто прощаешься. – Знаешь, не надо обо мне ничего узнавать. – Она отвела взгляд. – Тебе так будет легче. В ее поведении всегда был некий элемент игры на публику. Всякий раз, когда я представляю себе Кэтрин, настоящую Кэтрин, то вспоминаю ее в тот вечер. Волосы, собранные в пучок, куртка, юбка, какой-то внутренний надлом. Второй бокал наконец подействовал. Ритм музыки стал четче, краски вокруг – ярче. Я понятия не имел, о чем думала Кэтрин. Что она пыталась мне сказать. Я так никогда и не узнал ее по-настоящему. 5 Я сидел спиной к выходу. Заметил, что Кэтрин удивленно распахнула глаза, но не успел обернуться. Рядом с ней грузно плюхнулся какой-то тип. Тот самый, который толкнул ее у бара. От него воняло машинным маслом. Рядом с любой девушкой, а тем более рядом с Кэтрин, он выглядел до смешного нелепо. Нагло осклабившись, он облапил Кэтрин и поддел пальцем сползшую с ее плеча бретельку лифчика. Однако удивленный взгляд Кэтрин предназначался не этому типу. Кто-то стоял у меня за спиной. И я догадывался кто. Кэт затравленно посмотрела мне в глаза, как неделю назад, в квартире Изабель. Бернсайдер прокашлялся и предложил: – Садись с нами, Нил. Я обернулся и увидел бармена. Пару недель назад он лишился работы. Из-за меня. Он все еще скрывался. Все еще жил под фальшивым именем. Я сжал стакан. Хотелось разбить его об эту чертову рожу. Бармен был на взводе. Мощная грудь все так же выдавалась вперед, но щетина на щеках утратила модный вид. Под глазами залегли темные круги. Он уселся рядом со мной, нахально сдвинув меня к стене. Вроде бы со злостью, но, скорее всего, он просто недооценил свободное место. Он выглядел каким-то измотанным, дерганым, будто после кокаинового марафона. На стенках моего стакана поблескивали капельки влаги, вокруг пахло спиртным, витали обрывки разговоров. «Рубик» незаметно заполнился посетителями. Бар жил обычной жизнью, никому не было до нас дела. Многие уже изрядно выпили. Наверное, я и сам в подпитии частенько не замечал, что рядом творится неладное. – Пожалуй, мне следует представиться, – сказал бернсайдер, не убирая лапы с плеча Кэтрин. Его злобная ухмылка была чем-то вроде маски. Такая возникает от тяжелой жизни. Сейчас, в относительно мирном расположении духа, он все равно не мог избавиться от застывшей гримасы. Она придавала его лицу глупое выражение, хотя дураком он не был. – Шелдон Уайт, – сказал он, приветственно протягивая руку. Ни Кэтрин, ни я ее не пожали. Нил, бывший бармен, угрюмо терзал бумажную салфетку. – Вот и познакомились, – сказал я. – Может, дашь ему чего-нибудь успокоительного? Он меня нервирует. Шелдон предпринял еще одну попытку улыбнуться. Похоже, настоящую улыбку он видел лишь раз в жизни, и то издалека. – Нила ты уже знаешь. Бармен насторожился, услышав свое фальшивое имя. – Ага, – ответил он вместо меня. Как все завзятые кокаинщики, он постоянно вертел головой и стрелял глазами по сторонам, будто следил за невидимой мухой. – Так, ребятушки, давайте-ка ваши разборки отложим на потом, – заявил Шелдон Уайт. Я ничего не сказал. Кэтрин тоже. – Ты что будешь, приятель? – То же, что и он, – кивнул я на дерганого бармена. Шелдон перестал улыбаться. – «Джеймсон» с содовой, – сказал я. – Двойной? – Как минимум. – Ладно, поддержу компанию. А даме? Кэтрин не ответила, и Шелдон дернул ее за бретельку. – Красное, – сказала она, глядя на стену. Шелдон тяжело поднялся. Крепко сложенный тип, старше Зейна Карвера, но какой-то ухайдаканный. – Никуда не уходите, – предупредил он. Посетители мельтешили по залу, загораживали обзор. Шелдон протиснулся сквозь толпу к бару. Как только он исчез, я приподнялся и кивнул Кэтрин. Она не шевельнулась. Дерганый бармен, не выпуская меня из-за стола, украдкой показал кулак. С зажатым в нем ножом. Посетители равнодушно поглядывали на нас. Среди них были два амбала, знакомые мне по недавней поездке в Бернсайд. Тут и там мелькали их приятели, такого же телосложения и с такими же ухмылками. Я снова уселся, стараясь не думать, зачем они здесь. Я хмуро посмотрел на Глена, Нила, или как его там: – Это ты ошивался у моего дома? Вместо ответа он упер нож мне в живот. – Прекрати, – сказала Кэтрин. – А это вместо сыворотки правды. Зря ты с ним связалась. Она мельком взглянула на меня. – Почему? – Эйдан, объясни ей почему. – Ты о чем? – Ха, он не знает, с которой лжи начать. Во-первых, расскажи, что случилось с Иззи. – Умерла от грязной «восьмерки». – А кто ей наркоту вколол? – Сама. Или кто-то другой. – Ну да. Значит, ты отвез ее домой. А где ты был, когда все это произошло? – У себя дома. А ты где был? Он вдавил нож мне в живот, пропорол рубашку. – Вопросы здесь задаю я. – Я нашел ее на следующий день. Вызвал полицию. Если бы я убил Изабель, с какой стати было возвращаться? – сказал я. Поведение бармена доказывало, что он не имеет никакого отношения к смерти Изабель. Судя по всему, он был озадачен не меньше меня. – А может, ты остался там на ночь? Или вернулся замести следы? – Он был со мной, – сказала Кэтрин. – Мы нашли ее вместе. Честное слово.