– Займешься миротворческой деятельностью. Я ждал, что он скажет дальше. – Прежде чем нам сюда соваться, надо предупредить Карвера. Это все-таки его территория. Так вот, передай ему кое-что от меня. Назовем это предложением. Нил говорит, что все дела Франшизы ведутся в «Рубике». Сюда поступает товар, здесь же его и сбывают, а партии развозят по другим точкам. Так ведь? Бармен кивнул, глядя на стол. – Но репутация у Зейна теперь дерьмовая, а Нил в бегах, так что дело застопорилось. – А ты можешь его сдвинуть с места. Пальцы Шелдона впились в плечо Кэтрин. – Ну да, раскачаю, чтобы не зависало. Я помотал головой. – Я же не задаром предлагаю, – осклабился Шелдон. – Готов заплатить. – Над верхней губой поблескивали бисеринки пота. – Один процент с выручки. – Я примерно представляю, как он отнесется к этому предложению. – Прогнется как миленький, – фыркнул Шелдон. – Он в полной жопе. У него нет выбора. – Но есть гордость. То, что ты займешь его точку, он воспримет как личное оскорбление. А если ты еще и предложишь отстегивать ему один процент, то он будет вынужден объявить тебе войну. Шелдон напустил на себя скучающий вид. – Ему почти нечего терять, – продолжал я. – Дай десять процентов, тогда это будет деловое предложение. И он проглотит его вместе со своей гордостью. Шелдон со свистом втянул воздух сквозь зубы, делая вид, что размышляет. – А в этом что-то есть, Эйдан. – Он оценивающе поглядел на меня. – Сойдемся на пяти. – Ты ради этого все затеял? – Что «все»? – Черно-белые метки на крыльце Карвера. Шелдон недоуменно поморщился. – Не, с метками это не ко мне, приятель. – Он хохотнул. – Видно, Зейн обзавелся новыми врагами. Это радует. Подражание – высшая форма лести. Я попытался отыграть назад: – А с чего бы мне быть у тебя в посыльных? В разговор вмешался бармен. – Ты же хотел, чтобы я Карверу все передал… – сказал он Шелдону. – Ну, тогда мы с Эйданом еще не были знакомы. Теперь я импровизирую. Бармен недовольно засопел. Его план оправдаться перед Карвером с треском провалился. – Ты меня с мысли сбил, Эйдан, – продолжил Шелдон. – Я говорил о том, как Джоанне не подфартило. А ты решил, что я о прошлом толкую. И ошибся. – Он облапил грудь Кэтрин, потискал. Кэтрин закрыла глаза. – Так вот, пока ты с Карвером будешь толковать, мы с Кэт здесь помилуемся. Она промолчала. Он ущипнул ей сосок сквозь блузку. – Правда, Кэт? – Да, – сказала она, открывая глаза. Я старался запомнить все. Поблескивающие капли влаги на столе, запах спиртного, обрывки разговоров. Выражение лица Кэтрин. Она снова уставилась на стену; в глазах стояли слезы. Мне хотелось, чтобы она посмотрела на меня, чтобы снова мне поверила, но я знал, что этого не будет. – Телефон гони, – велел Шелдон. Я выудил телефон из кармана. Шелдон кивнул бармену, тот неуклюже ощупал мою куртку, проверяя, нет ли еще одного телефона. На рубашке, там, где нож процарапал кожу, алело кровавое пятно. Бармен удовлетворенно кивнул. Шелдон протянул мне дешевый мобильник. – С него можно позвонить на единственный номер – мой. От Карвера я должен услышать всего одно слово: да или нет. – Он отхлебнул из бокала и причмокнул. – А если он упрется, не согласится на пять процентов и не даст ответа до десяти вечера, то Кэт исчезнет. – На его лице выступили мелкие капли пота. – Ты меня опять с мысли сбил, Эйдан. Короче, не думай, что тебе нечего терять. Она исчезнет, будто ее и не было. Кэтрин по-прежнему не глядела на меня. Спустя десять секунд я проталкивался через толпу к выходу. Мой разум был совершенно спокоен. Абсолютно ясен. Все мысли были только о Шелдоне Уайте и бармене. «Убью сволочей, – думал я. – При первой же возможности». 6 Из духоты бара я вышел на зябкий воздух. На улицах прохожие в зимних пальто спешили домой, к семьям и теплым постелям. Следом за мной вышли два каких-то типа. Я двинулся дальше, на ходу достал телефон Шелдона и позвонил в полицию. – Девушка в заложниках. Первый этаж ночного клуба «Рубик», рядом с Динсгейт-Локс. Шатенка, чуть за двадцать. Двое мужчин северноевропейской наружности. Возможно, есть сообщники. Один – Шелдон Уайт, примерно пятидесяти лет, ранее судим за нанесение тяжких телесных повреждений и торговлю наркотиками. Второй – Глен Смитсон, за тридцать, ранее судим за изнасилование и торговлю наркотиками. Оба вооружены и опасны. Вооружены и опасны. – Убедившись, что диспетчер не дремлет, я нажал «отбой». Я отправился в центр, то и дело набирая номер Паррса, но звонок не проходил. Все такси были заняты или ехали в противоположном направлении. Я пытался остановить каждое. До дома Карвера в пригороде – час ходьбы, на машине – минут пятнадцать. Я посмотрел на дисплей мобильника. Шелдон, мерзавец, не выставил время. Я окликнул двух девушек, спросил, который час. Они посмотрели на меня, как на забулдыгу. – Опаздываю, – тяжело дыша, пояснил я. Часов у них не было. Одна неохотно полезла в сумочку за телефоном. Я отступил подальше, чтобы она не подумала, что я хочу его своровать. – Без пятнадцати, – сказала она. – Десять? Она кивнула. Я быстро зашагал прочь. С площади Сент-Энн-Сквер доносился шум рождественской ярмарки. Над сотнями деревянных ларьков, передвижных торговых точек и сувенирных лавок сияли яркие огни гирлянд и переливались елочные украшения. Повсюду витал густой запах пива, глинтвейна и хот-догов. Играла музыка. Мельтешили люди. Семьи с усталыми детьми, объевшимися сладостей, работники офисов по соседству, влюбленные парочки на первом свидании. Я изо всех сил продирался сквозь многотысячную бурлящую толпу. Шелдон решил отобрать Франшизу у Карвера. А после недавних событий бармен на редкость своевременно переметнулся к бернсайдерам. Смерть Изабель. Сикамор-уэй. Во всем обвиняют Карвера. «Связана вся эта хрень между собой или нет?» Трудно было представить, что все эти события могли привести к какому-то иному результату. Да, «Рубик» был далеко не единственным ночным клубом в городе и во Франшизе, но он был главным. А бармен сдал точку бернсайдерам – не важно, по своей воле или под давлением. Безусловно, Карвер наотрез откажется от предложенных ему пяти процентов. Это предложение было сделано с одной-единственной целью. Оскорбить и унизить. Придется рассказать все Карверу. Все или почти все. Сыграть на его чувствах, упомянуть его незабвенную Джоанну. Сыграть на его озлобленности, ведь в Бернсайде он до полусмерти избил какого-то громилу за издевательское замечание об одной из девушек Франшизы. Нельзя допустить, чтобы Кэтрин пострадала. К стоянке направлялось такси с желтым огоньком «Свободно». Я выскочил на дорогу, в поток встречных машин, и замахал водителю. Он остановился, я назвал адрес Зейна Карвера. – Пятьдесят, если довезешь за десять минут.