Зажим и Кэтрин вполне могли оказаться в разных больницах. Королевская лечебница была ближе, но я поехал в больницу Северного Манчестера. Девушка находилась в стабильном состоянии. Она спала, инстинктивно прикрывая руками перевязанный живот. Неизвестно, почему она не назвала своего имени и почему к ней никто не приехал. Это была не Кэтрин. Я не стал ее беспокоить. Королевская лечебница находится в самом центре города. В отделении неотложной помощи толпились пациенты с простудами, гриппом и кишечными расстройствами. А еще те, кто нарвался на неприятности по своей вине. Упились в драбадан или наговорили лишнего. Я знал, как оно бывает. Именно в эту больницу меня привезли после смерти Изабель. Это навеяло бы дурные воспоминания, но они покамест и не собирались развеиваться. Я подошел к регистратуре и предъявил удостоверение. – Полиция? – переспросил администратор. – У вас такой вид, будто вам самому доктор нужен. Я попытался улыбнуться. Мне не хотелось встречаться со своими бывшими коллегами, особенно с теми, кто меня узнал бы, поэтому я сказал администратору, что провожать меня не нужно. Я прошел в отделение. Медсестра, у которой заканчивалась смена, показала мне пустую койку и устало ответила на вопросы. – С нами разговаривать отказался, с полицией тоже. Ушел недавно, с переломанной ногой. Сам себе худший враг. Я описал ей Зажима, и она покачала головой: – Нет, этот был такой здоровенный. Похоже, на игле сидит. Вроде как ломка у него. Темные круги под глазами, щетина на щеках. Глен Смитсон. Нил. Бармен. Шелдон Уайт его кинул. Мы с ним разминулись на какой-то час. Хотелось выть. Медсестра встревоженно посмотрела на меня: – С вами все в порядке? Я начал было отвечать, но потом просто кивнул. Поблагодарил ее и ушел. 15 Шелдон Уайт сдержал свое слово. Кэтрин исчезла без следа. Он выжал всю информацию из бармена и отделался от него. У дома меня ждала машина. Темно-синий «форд» стоял на обочине под знаком «Не парковаться». Заметив меня, из машины вышли два человека в штатском и встали рядом. – Эйдан Уэйтс? – спросил один. – Нет, его домработница. А что? – Нам надо задать вам несколько вопросов, сэр, – ухмыльнулся он. – Пройдемте в дом. – Предъявите документы, – потребовал я. Оба полезли в карманы. Один, тощий и долговязый, с трудом скрывал неприязнь. В его глазах читался фанатизм новообращенного трезвенника. Он походил на евангелического проповедника, не хватало только белого костюма. Он сразу же протянул мне удостоверение, но я демонстративно отвел взгляд. Лицо его напарника, толстяка с воспаленными глазами, было каким-то пристыженным. Будто он сам себе придумал прозвище. Он выронил из кармана пиджака пухлую записную книжку. Из нее свадебными конфетти вылетели смятые чеки. Он неуклюже подобрал бумажки с земли, а потом собрался показать мне удостоверение, но я отвернулся. – Да ладно, не обязательно, – бросил я, чувствуя, как его взгляд буравит мне затылок. – Входите. Я распахнул дверь в коридор, к узкой лестничной клетке. – Плохая из тебя домработница, – сказал толстяк, оглядывая квартиру. Вообще-то, я привел ее в порядок. Поменял замок на двери, подмел осколки, выбросил сломанные вещи. Однако распоротый диван бросался в глаза. Тощий закрыл за собой дверь и прошел мимо меня в комнату, перешагивая через всякую всячину на полу. Прошлой ночью я лихорадочно перерыл все ящики в поисках своего удостоверения. Он намеренно не упоминал о беспорядке, словно бы подчеркивая его важность. – Детектив-сержант Лэски, – наконец представился он. – Детектив-констебль Риггс, – сказал толстяк. Их визит преследовал двоякую цель: продемонстрировать, что меня лишили прямого контакта с суперинтендантом и что у полиции есть дела поважнее, чем разыскивать Кэтрин. В общем, поставить меня на место. – Вас послал Паррс? Они обменялись удивленными взглядами. – По поводу девушки? – Какой еще девушки? – спросил Лэски, складывая руки на груди. Риггс выудил блокнот из кармана и принялся лениво перелистывать страницы. – Которая пропала, – ответил я. Риггс послюнявил палец, нашел нужную запись и зачитал: – Шатенка, чуть за двадцать, одета в кожаную куртку и прямую юбку. В сопровождении двух мужчин постарше. – Он посмотрел на меня. – Эта девушка? Лэски перебил его: – Ничего страшного, Уэйтс, если тебя память подводит. У нас есть показания охранников пяти или шести ночных клубов на Динсгейте и в центре города. Ты вчера козырял служебным удостоверением. Один вышибала даже припомнил, что тебя выгнали из полиции за кражу наркотиков. Похоже, им ничего не известно об истинном положении дел. – Еще не выгнали. – Недолго ждать осталось. – Выпьете что-нибудь? – предложил я. – Для меня рановато, спасибо. Так вот, охраннику стало любопытно, зачем полицейскому, отстраненному от службы, наматывать круги по городу в поисках какой-то девицы. Вопрос, конечно, интересный. Риггсу я выпивки не предложил и взял из холодильника бутылку пива. Еще не было одиннадцати. Лэски укоризненно поморщился. Я откупорил бутылку так, чтобы пиво вспенилось, и демонстративно сделал большой глоток. Пусть Риггс обзавидуется. – Итак, вы сказали… – Я посмотрел на Лэски и Риггса. – Нет, лучше ты скажи. Зачем отстраненному от службы полицейскому, которого собираются судить по обвинению в коррупции, козырять служебным удостоверением для розыска пропавшей девушки? – Для розыска пропавшей девушки, – ответил я. – Вы сюда пришли на свои же вопросы отвечать? – Почему ты не заявил о ее исчезновении? – Тут дело сложное. – Ну так проясни, – сказал Риггс. – Сегодня утром об исчезновении девушки заявила ее подруга. С пропавшей я связан чисто символически. – Как это? – Символически – значит условно или относительно. Риггс несколько раз медленно хлопнул в ладоши, изображая аплодисменты. – И откуда ты ее знаешь? – Она проходила по одному старому делу. – Я посмотрел на него. – Дело – это происшествие, которое тебе поручают расследовать. Он вытаращился на меня, потом отошел в другой конец комнаты, сунул руки в карманы и встал, подпирая стену. Я обратился к Лэски, такому тощему, что он наверняка пропускал дневной свет. – Дело вел суперинтендант Паррс, поэтому я доложил ему о случившемся. Вчера ночью. – И что он сказал? – Не перезвонил. Я подумал, что вы и есть его ответ. – Мы пришли за твоим удостоверением, приятель. Неожиданно для себя самого я рассмеялся.