Счастье! Оно такое странное и неуловимое, объяснить, почему мне сейчас так хорошо — сложно. Вроде умом понимаю, что иду за Костей в болото, что затянет в дрезину его женщин, и никто меня не спасет, а душа все равно трепещет от радости. Ощущаю восторг и полное удовлетворение, блаженство просто от того, что в данную минуту мы вместе. Что моя рука в его руке. Что серебристые с потрясающим отливом глаза смотрят на меня с таким восхищением, будто я самая красивая и желанная женщина в мире. Интересно, но и Костина физиономия выглядит по-настоящему счастливой — с ума сойти можно! Не получается усмирить сумасшедший ритм сердца. Не в силах сделать даже такую мелочь, как идти ровно и дышать спокойно, я тщетно стараюсь унять дрожь в трясущихся руках. Такие чувства с моей стороны по отношению к мужчине — это впервые! Неожиданно безумно и красиво. Рядом с Озерским все чувствуется острее. И небо синее и осенняя листва ярче. Конечно, все это лишь глупые женские эмоции, но переубедить себя не получается — Подойдите, пожалуйста, к нам! — машет рукой Костя. Смущаюсь, расправляя на коленях ткань платья. И это тоже впервые. К подобному я не привыкла: к ресторанам, к мужскому вниманию, к ухаживаниям, жадным взглядам и цветам. Высокая девушка с косичками и корзинкой букетов в руках, улыбаясь, движется в нашу сторону. Она подает Косте длинную розу, такую же алую, как цвет ткани моего платья. Чтобы спрятать свой восторг и не задохнуться от эйфории, я усиленно и очень активно листаю меню. Официантка ставит розу в длинную, тонкую вазу на нашем столе. А я хихикаю, подумав о том, что если я не перестану так много улыбаться, то у меня заболит лицо. Костя смотрит, не отрываясь. Кажется, ему все равно, какое блюдо я выберу. Ему просто нравится изучать мое лицо, и это так странно. Мне приятно чувствовать его проницательный взгляд. Сегодня я всего лишь неопытная юная девушка, которая впервые находится на самом настоящем свидании. Я не знаю, о чем говорить, мое остроумие сейчас не работает, ведь это другое. Мне больше не нужно бороться с Озерским, ругаться, сопротивляться, доказывая, какая я недоступная. Сегодня, прямо сейчас, я хочу ему нравиться. — И часто ты ходишь в этот ресторан? — оглядываюсь. — Здесь очень красиво. Костя смеется в голос. — Да ты с ума сошла, официанточка. Я бы разорился. Это меня немного приземляет, напоминая о том, как много у Кости было женщин, о его неразборчивости, о том, как легко он умеет переступать через чужие фантазии и мечты. Прозвучало двусмысленно. Так, если бы он водил сюда всех, с кем спал, то давно пошел бы по миру. Понимаю, что глупо, но жгучая ревность острой иголкой царапает внутренности. Обида клокочет, на языке появляется вкус горечи. Выбрала, блин, принца. Сама виновата. А теперь еще завела эту скользкую тему. Просто так хочется быть для него особенной. Костя продолжает смотреть на меня крайне внимательно. Я замолкаю, и он мрачнеет, будто чувствует мое настроение. Сейчас я совсем другая с ним, ранимая что ли. Понимаю это, но не могу с собой справиться. Костя будто снял с мандаринки, то есть с меня, шкурку и теперь осталось только закинуть ее в рот. «Отсмаковав» как следует. Не знаю, как у него получилось, но это работает. — Извини, Марин, не то хотел сказать, — еще один взгляд глаза в глаза. — Эй, ты для меня особенная, правда. — В это трудно поверить, — усмехаюсь, вцепившись пальцами в скатерть. Когда Костя серьезный и задумчивый, как сейчас, он кажется еще привлекательнее. Потрясающий, яркий цвет серых глаз, шикарно контрастирующий с темными волосами, прямой нос, мужественный подбородок, двухдневная щетина, покатые, широкие плечи… — Как мне доказать? — почти шепчет. — Не надо ничего доказывать, Кость, давай просто поедим, — листаю меню, спасаясь в плотных расписанных листах с картинками. — Боже, такие названия, мозг можно сломать. Что значит «Дарвина по-мексикански»? — Хрень какая-нибудь острая, — ухмыляется Костя. Наши взгляды встречаются. И мы взрываемся смехом одновременно. И дальше нам просто хорошо вместе. И мы не задумываемся, о чем нам говорить. Мы смеемся, мы плачем, мы произносим тысячи слов без связи и мысли. Мы не замечаем сколько проходит времени. Не помним, что именно съели, сколько все это стоило и как долго готовили. Официантке приходится десть раз напомнить, чтобы Костя не забыл карту. В итоге он ее все же забывает. На улице мы то ходим по тротуару, то вдруг возвращаемся назад и, взявшись за руки, пускаемся переходить через улицу; потом останавливаемся и опять переходим на набережную; мы будто дети… Пытаемся найти давно уснувших уток. Любуемся звездами. Смотрим вверх, а там по всему небосклону словно блестящая световая пыль рассыпана. От тихих сияющих звезд веет необъяснимым покоем, сегодня даже в природе все как-то торжественно и одновременно тихо. Всматриваясь в фиолетовое вечернее небо и отыскивая знакомые созвездия, Медведицу и другие, Костя в шутку разбирает их на части и строит новые, по-своему. Сейчас Озерский совсем другой, забавный что ли и, как мне кажется, искренний. Мелькают лица и мгновенья, и нам обоим никто не нужен. Останавливаемся у входа в модное кафе, из глубины которого звучит печальная, душевная музыка. Внутри, за столиками, спрятавшись за большими витражными окнами, сидят влюблённые парочки. У каждой из них своя история, особенная, возможно грустная, а может быть счастливая. Улыбаюсь. Еще вчера я бы позавидовала их счастью, а теперь ощущаю свое. Мы остаемся на улице, внутрь не заходим, останавливаемся посреди расписанного дождем тротуара. В лужах отражаются огни витрин и свет фонарей. Озерский, игриво улыбаясь, тянет меня к себе, вынуждая двигаться в такт музыки. И я чувствую, как растворяюсь в его сильных объятьях. Аура романтики накрывает меня с головой. Окончательно спятив, я поддаюсь его движениям. Этот танец полон чувств. Мы смотрим друг на друга, наверное, целую вечность, потом он прижимает меня еще крепче, обнаруживая естественную простоту во всем этом. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Мы не спорим, как прежде. Да мы почти не разговариваем. Это другое. Сегодня все меняется. Мы меняемся, я это ощущаю. Отойдя подальше от любопытных глаз, мы снова целуемся. И все что чувствую я — это стук влюблённого сердца, которое то бьётся ровно, то словно падает в глубокую, сладкую бездну. Глава 33 Марина Мне просто не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. Домой возвращаться желания не было, там, как обычно, грустили мои родители. А ехать к Косте, означало бы столкнуться с призраками его бывших женщин. К этому я готова не была. Своими опасениями я поделилась с Озерским. На мою просьбу он ничего не ответил, молча погнал мотоцикл вдаль, туда, где исчезали огни за горизонтом. Мы остановились у милого отеля на окраине города. Костя, улыбнувшись, поднял меня на руки и перенес через порог номера. Сердце приятно замерло, когда я поняла, что он заказал нам номер с двумя кроватями. Он занес меня в комнату и опустил возле ванной. — Ты можешь принять душ первой, а я пока поищу теплые одеяла, — спокойно произносит Костя, как будто нарочно стараясь не смотреть на меня. Я слегка теряюсь, увидев заботу и понимание в его глазах. Костя не настаивает на нашей близости, он просто привез меня переночевать. Не знаю, как мне на это реагировать. Мне привычнее бороться с пикапером, чем смотреть на этого замечательного красивого мужчину. Костя отворачивается, стягивает свитер через голову, остается в обтягивающей тело майке. Не могу не любоваться его широкими плечами, узкими бедрами, плоским животом. Внизу моего собственного живота непривычно сводит от желания. Мой красивый, потрясающий, слегка сумасшедший редактор дурацких «Желтых слив». Глядя на то, как Костя разбирается с нашими постелями, разделёнными тумбочкой, я неожиданно осознаю, что не возражаю против нашей близости. Пройдет время, пусть даже несколько часов, мы разойдемся по углам, но я на всю жизнь оставлю этот день в памяти. Сумасшедшие, безумные, сладкие воспоминания, где есть я и Костя. Невинная бедная студентка и искушенный пикапер. Почему-то, сегодня, выбравший именно меня. Эта неделя ожидания, общение со сверстниками и еще много разных мелочей окончательно меня убедили, что я влюблена в Озерского и никто мне не нужен. Не стоит себя обманывать. Я мечтала бы получить любовь в ответ. Но судьба подарила потрясающий, не на что не похожий день, а сейчас дарит ночь. И разве не этого я всегда хотела? Вручить себя любимому человеку, пусть и всего на несколько часов. — Я пойду куплю какой-нибудь еды, — улыбается Костя, покидая номер. А я понятия не имею, как показать Озерскому, что я желаю его. Я слишком неопытна и дрожу, как осиновый лист. Не хочу оказаться худшей его любовницей. Раздевшись, я иду в душ. Долго намыливаю тело, разглядываю себя в зеркале и, услышав хлопок двери, просто обворачиваюсь полотенцем. Тихонько выхожу, в номере горит свет. Костя стоит с банкой колы в руках. Я засматриваюсь на него, а он на меня. Блуждая по мне горячим взглядом, он матерится и отворачивается. Я ценю его сдержанность и борьбу с собой. Таким образом Костя выказывает ко мне уважение. — Почему ты не оделась, официанточка? — хрипит. — Решила надо мной поиздеваться? Ответить я не решаюсь, потому что не умею соблазнять мужчин. Я очень нервничаю. Замечаю, что Костя не выдерживает и разворачивается, снова смотрит, а потом хищной походкой направляется ко мне. Вздрагиваю. Сознание плывет от предвкушения. Костя подходит вплотную, я же стою словно вкопанная. Он прижимает меня к своему сильному и горячему телу. Внутри плещется обжигающая волна. Секунда сомнений, страх неизвестности… Частица меня думает убраться из номера или одеться и лечь спать в отдельную от него кровать. — Тебе страшно? — спрашивает, читая мои мысли. — Нет, — обманываю я, гордо вздергивая подбородок. Костя не верит, улыбается, а я непроизвольно приоткрываю губы, приглашая к поцелую. Но он наклоняется ниже, целует мою шею и за ушком. Хватаюсь за его сильные плечи, пытаясь устоять на месте. — Ты уверена? — берется он за узел на моем полотенце. А я лишь качаю головой утвердительно, зная, что назад дороги не будет. Костя распахивает полотенце и тут же задыхается от увиденного, его глаза вспыхивают огнем, он весь напрягается, загораясь желанием. И меня это заводит не меньше. Только то, как он разглядывает мое голое тело, заставляет мой разум плавиться. Но, опомнившись, я вдруг стесняюсь, желая прикрыться, но Костя не дает, принявшись целовать мои губы. Этот поцелуй отличается от других. В нем чувствуется голод и желание. Его ловкие руки гладят мои бедра, полотенце летит в сторону и Костя ускоряется, будто превратившись в сгусток какой-то горячей энергии. Меня несет вместе с ним. Я счастлива. Все мысли покидают голову. Его пальцы рисуют узоры на моем теле. Это просто фантастика. Я отчетливо понимаю, что хочу большего. Он целует лицо, шею, ключицы. Он ласкает. Губы опускаются ниже. Хватаю ртом воздух, не в силах сдержать вздохов. Все перемешивается. Все летит в бездну наслаждения. Костино тяжелое прерывистое дыхание и мои стоны и громкие вскрики, когда его красивые, сильные руки подробно изучают мое не знавшее мужчину тело. Закрыв мой рот поцелуем, Озерский укладывает меня на постель. И я подчиняюсь. Он быстро и умело раздевается сам. Я снова любуюсь его налитыми мышцами и рельефным животом, его красивым золотистым цветом кожи. Я не успеваю рассмотреть его как следует, он накрывает меня своим телом. Не забывая о защите и удерживая вес на руках, Костя смотрит в мои полные восторга глаза, целует, шепчет что-то приятное. В какой-то момент я вскрикиваю, потому что Костя, наконец-то, делает меня своей. — Ты в порядке? Я быстро и утвердительно киваю, а он, улыбнувшись, снова целует. Ощущения необычные, новые, не на что не похожие. Это не так больно, как я себе представляла, но как-то непривычно и совершенно безумно. Мне хорошо… Костя хмурится, явно сдерживая себя, внимательно наблюдая за мной, опасаясь обидеть, делая все очень и очень медленно. И постепенно я понимаю, что каждая клеточка моего тела тянется к нему, отвечает, принимая все, что Костя дает мне, остро реагируя, вибрируя и рассыпаясь. Я сама не осознаю, как вспыхиваю, меняюсь, отзываюсь, приближаясь к какой-то действительно фантастической грани, где есть только он и я. Где я схожу с ума от наслаждения. Где я почти умираю от восторга в его сильных, мужских руках. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Глава 34 Я просыпаюсь и в полудрёме осознаю, что первый, тонкий и прозрачный луч солнца, только-только пробившийся сквозь занавеску, щекочет мое лицо. По ощущениям понимаю, что еще совсем рано. Приятные воспоминания наполняют тело сладкой легкостью. Вчера со мной произошло что-то очень важное. Я больше не невинна. Жалею ли я? Нет, я абсолютна точно удовлетворена и счастлива. Приподымаюсь на постели, сердце сжимается от страха. Поворачиваюсь и мгновенно успокаиваюсь. В постели я не одна. И этот факт заставляет расплыться в широкой улыбке. Озерский не сбежал наутро. Чудеса. Сморгнув сон окончательно, перестаю дышать. Наблюдать за Костиком сплошное удовольствие. Он все еще спит рядом, такой потрясающий и абсолютно голый. Улыбаюсь еще шире и, откидывая одеяло, обнажаю его полностью. Никто не может мне помешать, и я с жадностью разглядываю его. Знаю, что совсем обнаглела, но мне так сильно этого хочется. Привлекательный, сильный, будто вылепленный из гипса. Греческий Аполлон, не меньше. Хотя нет, тот каменный дядька не такой симпатичный. Тёмные волосы Озерского упали ему на лицо, и я аккуратно тянусь к нему рукой, заботливо убирая прядь со лба. Костя спит на животе, обняв двумя руками подушку. Меня завораживает очертание идеального контура спины и твердых, как камень ягодиц. Увиденное заставляет постыдно простонать в голос. Ой, прикрываю рот ладошкой. Неужели я восхитилась им вслух? Он прекрасен. Костя слышит мой голос и улыбается во сне, не открывая при этом глаз. Я, смутившись, плюхаюсь обратно на подушку и отворачиваюсь, делая вид, что сплю. Становится очень стыдно за то, что меня застукали за подглядыванием. Но Костя смеется, а затем уверено тянет меня к себе, крепко обнимая. Теперь наши голые тела прилипают друг к другу. От его близости, тепла и дыхания у шеи, я млею. Чувствую его ладони на своей талии и, замирая от удовольствия, провожу кончиком языка по его нижней губе. — Как ты себя чувствуешь, официанточка? — спрашивает Костя, одаривая меня теплыми поцелуями. Ответить не успеваю, потому что Озерский приступает к ласкам. Трогает вначале нежно, едва касаясь, а после, постепенно, его движения становятся настойчивыми, твердыми и дерзкими. Внутри все кричит от восторга. Мне нравится его настырность, она возбуждает. Я не смогла бы отказать Озерскому в удовольствии даже если бы захотела, Костю разрывает от страсти. — Не больно... Там? — недвусмысленно смотрит он на низ моего живота, а потом снова в глаза. Взгляд серых глаз сканирует меня насквозь, глубоко, до самого сердца. — Хорошо, — шепчу, задыхаясь, — я себя чувствую, хорошо.