Семья прибыла беззвучно. Эвадна стояла меж колонн и, пока они входили в столовую, прислушивалась к их шагам, ступающим по мраморному полу, и шороху одежды. Стратон и Козима, Деймон и Лира, а за ними еще одна женщина, которой, как догадалась Эвадна, являлась Селена, сестра командора. Они окружили стол, рассевшись на подушках, и Эвадна взяла кувшин с вином и свою чашу. Девушка подошла к Стратону. Под его бдительным взглядом сделала первый глоток вина и, отсчитывая бешеные удары сердца между вдохами, приготовилась почувствовать жар от проникающего в ее тело яда. Но вино не было отравлено. Стратон жестом велел ей наливать напиток. Козима была замкнута и бледна. Она положила на тарелку всего несколько кусочков и не обращала внимания на перемещения Эвадны. Никто не обращал. Ни сосредоточенный Деймон, ни заплаканная Лира. Эвадна осознала, что, пока она будет молча выполнять свои обязанности, семья ее замечать не будет. Даже Селена. Она оказалась такой же высокой, как командор, и у нее были столь же поразительные голубые глаза, но на этом их сходство заканчивалось. Если бы Эвадна не знала о их кровном родстве, то никогда бы этого не предположила. Селена отчасти была его полной противоположностью: ее безупречная кожа была бледной, лицо – округлым и миловидным, а во вьющихся светло-каштановых с медным отливом волосах пробивалась седина. Она была одета в белый хитон с пурпурной отделкой. А когда та потянулась за своей чашей, Эвадна заметила вспышку серебра. Кольцо на большом пальце ее правой руки. Вот как. Селена оказалась магом. Да еще и тем, кто обладает наивысшей силой. Эвадна вернулась на свое место к винной стойке. Пока ночной ветерок игрался с ее волосами, девушка наблюдала и слушала, как семья заводит беседу. – Я беспокоюсь за тебя, Деймон, – начала Селена. Прозвучало так, будто она возобновила ранее пресеченный разговор. – В этом нет необходимости, тетя. Я справлюсь. Деймон одарил ее небольшой улыбкой, но голос его звучал измученно. В нем слышалась хрипота. Он не ел, хотя яства лежали у него прямо на тарелке. – Писцы хитры, – продолжала тетя, крутя в руках чашу с вином. – Ты слышал, что несколько недель назад случилось с Оррином? Писец украл его заклинания и продал их конкуренту. Он-то в себя придет, но его репутация подорвана. – Я слышал об этом, – отозвался Деймон. Он взглянул на своего отца, но Стратон был погружен в свои мысли. – Уверен, с Оррином все будет в порядке. – Зачем тебе вообще нужен писец? – поинтересовалась Лира дрожащим голосом. – Ты прекрасно справляешься и без него, Деймон. Доверившись кому-то, ты рискуешь. – Большинство магов нанимают писцов, Лира, – объяснил Деймон. – Это в наших интересах, даже учитывая риск предательства. – Это из-за ваших букв? Потому что они не остаются на папирусе? Я могла бы писать для тебя, Деймон, – сказала Лира. – Если тебе нужно записывать заклинания, я могла бы сделать это. Я справилась бы. – Нет, Лира, – заговорил наконец командор, бросив на свою дочь быстрый взгляд. Лира казалась удрученной резким тоном отца. Козима протянула руку, переплетая свои пальцы с пальцами дочери, и попыталась улыбнуться ей. Но создавалось впечатление, что леди просто состроила гримасу. – Ты знаешь, что нужна мне в лазарете, любовь моя. В северной части города до сих пор много больных людей. Лира кивнула, но продолжила обсуждение: – Но как ты можешь им доверять? – Она вновь взглянула на Деймона. Ее голос понизился до дрожащего шепота. – Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. – С твоим братом ничего не случится, Лира, – вмешалась Селена. – Я собираюсь помочь ему найти идеального писца. Обводя пальцем край своей чаши, Деймон прочистил горло. – Я ценю это, тетя. Но мне некуда спешить. – А почему ты должен спешить? Ты закончил Дестри только прошлой весной. – Да, – согласился Деймон. – Это может подождать. Эвадна была очарована их разговором. Она не заметила, что чаша Селены опустела, пока не стало слишком поздно. Селена подняла свою чашу, направив взгляд в сторону Эвадны, что судорожно хватала кувшин. И вот так Эвадна снова стала видимой всеми. – Это она? – спросила Селена, уставившись на Эвадну, пока та наполняла ее чашу. На мгновение Эвадне показалось, что вопрос так и повиснет в воздухе. Она застыла рядом с Селеной, не решаясь сдвинуться с места, как вдруг воздух прорезал голос командора: – Нет. Ее сестра. Селена продолжала изучать Эвадну. – А то мне показалось, что я почуяла запах Изауры. Безошибочно узнаваемый запах испорченной крови, вонь опозоренного бога, – усмехнулась она. Слова задели Эвадну, ее лицо вспыхнуло, а руки задрожали. Она не встретилась взглядом с магом, но ох как сильно ей хотелось ответить на холодный взгляд Селены, показать, что она ничуть не уступает другим только потому, что она произошла от павшего бога. На самом деле это делало Эвадну куда более опасной, поскольку ее родословная не боялась потерять свою божественность. Она хотела одарить Селену понимающей улыбкой, прикоснуться к реликвии, скрывающейся под ее одеждой. Подняться на невидимых крыльях и опрокинуть каждую из их чаш, наблюдая за тем, как вино забрызгивает их идеальные одежды и подобно крови стекает на пол столь прекрасного дома. Но Эвадне стоило проявить мудрость, как и молила Хальцион. Ей нужно быть осторожной, как и наказали родители. Она не могла позволить знатным людям разозлить ее. Она должна была заслужить их доверие. Поэтому Эва застыла на месте и, напустив на себя ничего не отображающее выражение на лице, постаралась выровнять дыхание. – Ты, должно быть, очень любишь свою сестру, раз заняла ее место, – заявила Селена. – Да, госпожа. Селена, наконец, отвела взгляд, и Эвадна смогла отойти. Она медленно отступила назад, а затем обошла чаши остальных членов семьи, наполняя их. Козима начала рассказывать о болезни, которую сейчас лечила в лазарете, упомянув о том, что в такие непростые времена было бы замечательно обладать Кольцом Исцеления из Солнечного Камня Магды. Эвадна ощутила, как напряжение спадает, а внимание собравшихся уже переключилось с нее. Пока она не подошла к Деймону. Не сказав ни слова, он остановил ее, накрыв рукой свою чашу. Серебро на его пальце сверкнуло, словно предупреждение. И Эвадна вернулась в успокаивающую тень колонн. На этот раз она не позволила себе отвлекаться на семейные разговоры. Не сводила глаз с содержимого их чаш. Вскоре они снова забыли о ней, о девушке в тени. За исключением одного человека. Деймон не ел, не пил и почти не разговаривал. Но внезапно через весь зал посмотрел на Эвадну, встретился с ней взглядом, и не отвел глаза. Он смотрел прямо на нее. Она отвела глаза первой, не в силах выдержать взгляд его поразительных глаз, карего и голубого, словно небо, встречающееся с землей. Вопреки ее прежним представлениям, юноша наблюдал за ней всю ночь. Он следил за ней, как следят за количеством вина в чаше. Как следят за притаившейся змеей. 13. Хальцион В нескольких милях от виллы Стратона, вдали от извилистых улочек Митры, за западными воротами, за залитыми лунным светом ячменными полями, Хальцион прибыла на каменоломню. Она была прикована цепями в задней части повозки, на окнах которой висели решетки. В ту ночь девушка оказалась единственной новой заключенной. Хэл слышала завывания ветра в предгорьях, видела отдаленные огни Митры, города, который никогда не спал. Дворец королевы на горе был ярко освещен, и Хальцион едва ли могла смотреть на него: он напоминал о неудаче, которую она потерпела. «Эвадна». Она выдохнула имя своей сестры, надеясь, что ветер унесет его на восток, на виллу командора, где теперь обитала Эвадна. Стражники вывели Хальцион из телеги и сопроводили ее на заставу. Факелы отбрасывали неровный свет на грубо отесанные стены. Хальцион шла медленно, ее спина по-прежнему болела. Девушку завели в комнату, что напоминала кабинет, где стоял озаренный лампой письменный стол, а по центру располагался одинокий стул. Вдоль одной из стен тянулись полки, заваленные свитками и стопками папируса. Ей было велено сесть на одинокий стул. Хальцион повиновалась, после чего стражники приковали девушку к железным кольцам в полу. Как будто она хотела сбежать. Они оставили ее в кабинете, и она начала вслушиваться в тишину. Должно быть, Хальцион просидела там несколько часов, поскольку тот, с кем ей предстояло встретиться, намеренно медлил, желая заставить ее почувствовать себя забытой и неважной. Она смотрела, как лунный свет скользит по полу у ее ног; наблюдала, как догорает масляная лампа. Сосчитала количество свитков на полках. И вот, наконец, когда она собиралась задремать, дверь открылась. Хальцион ожидала увидеть повелителя каменоломен – дородного, с обветренным лицом человека, который должен был присматривать за ней следующие пять лет. Но перед ней предстал стройный молодой человек, одетый в безупречную одежду мага. На его указательном пальце поблескивало серебряное кольцо, а глаза испытующе смотрели на нее. Волосы цвета созревшей пшеницы были длинными и гладкими. Он принадлежал этому месту не больше, чем Хальцион. Магам не просто запрещалось становиться наблюдателями в общих тюрьмах и каменоломнях: они даже не имели права посещать эти места. А маги, совершившие преступления… для них существовала специальная тюрьма на восточном побережье Корисанды. Но этот маг не был пленником. И когда он пересек комнату, чтобы присесть за стол, в животе Хальцион зародился страх. – Хальцион из Изауры, – поприветствовал он с пугающей улыбкой на устах. – Должен сказать, я не ожидал встретить тебя здесь. По щелчку пальцев он развернул свиток, на котором она увидела черневшие слова. Это был недавно подписанный отчет о прошедшем над ней суде. – Ты осуждена за непредумышленное убийство своего любовника и напарника и приговорена к пяти годам работы здесь, за которыми последуют пять лет тюремного заключения и… что это? Твоя младшая сестра приняла на себя часть твоего наказания. Эвадна из Изауры, верно? Она ненавидела, как прозвучало имя Эвадны, как он растягивал его своим голосом. Как будто произносил его раньше. – Кажется, я уже встречал твою сестру, – продолжил он. – По дороге сюда. Делил огонь с ней и твоими родителями. Она немного ниже тебя ростом, но более фигуристая. Длинные каштановые волосы, которые ей следовало бы почаще расчесывать, большие словно у лани глаза, россыпь веснушек на щеках… Она могла бы стать первой красавицей, если бы выросла в высшем обществе. – Тебе повезло, что я прикована, – прорычала Хальцион. Ее голос звучал ровно, в то время как кровь бешено стучала в висках. – Иначе я бы убила тебя. Маг рассмеялся. – Ты могла бы попробовать, Хальцион. Если честно, я с удовольствием бы на это посмотрел. Ты меня ничуть не пугаешь, хотя когда-то и считалась любимицей лорда Стратона. Ходили даже слухи, что он собирается повысить тебя до звания капитана в своем легионе. Конечно, это было прежде, чем ты убила его сына. Хальцион изо всех сил пыталась сдерживать свою ярость. Но она не могла не представлять картину: Эвадна и ее родители, направляющиеся в Абакус, натыкаются на этого источающего обман и злобу мага. Причинил ли он им вред? Сказал ли что-то Эвадне, сделал ли с ней что-то? – Не волнуйся, Хальцион. Мне бы и в голову не пришло нанести вред твоей сестричке или, если уж на то пошло, твоим деревенским родителям. По правде говоря, они могли ощутить голод или жажду, но подобные испытания лишь закаляют характер. Ты должна это знать.