– Амара? – Что? Эвадна колебалась. – Вино когда-нибудь было отравлено? – Да. Однажды. Это случилось, когда я была совсем маленькой и мыла полы. Лорд Стратон выяснил, что один из его бывших гоплитов отравил вино в отместку за то, что его выгнали из легиона. – Амара замолчала. Когда она заговорила снова, ее голос звучал мягче: – Ты боишься, Эвадна? Эвадне хотелось солгать. Но правда шепотом вырвалась наружу: – Да. Лежа в своей постели, Амара пошевелилась. Даже в кромешной темноте Эвадна чувствовала на себе взгляд девушки. – У леди Козимы есть противоядия. – Ты действительно думаешь, что она попытается меня спасти? – Позволить тебе умереть было бы глупо. Вскоре комнату наполнил храп Амары. Но Эвадна слышала лишь голос Хальцион, эхом отдающийся в самых глубоких трещинах ее души. «Не бойся, сестренка». Дни беспрерывно сменяли друг друга, один закат перетекал в другой, а Эвадна снова и снова выполняла свои обязанности. Она мыла полы, пробовала и наливала вино, думала о Хальцион до тех пор, пока не учащалось дыхание. Эвадна продолжала считать рассветы, ежедневно выцарапывая кописом Хальцион на каменном полу – на скрытом от посторонних глаз участке под кроватью – крошечные отметины. Двенадцатый день ее службы начался так же, как и все предыдущие. На вилле стояла тишина; Козима и Лира находились в лазарете, а Стратон отправился во дворец на встречу с советниками королевы. Запершийся в своих покоях Деймон был единственным членом семьи, кто остался дома. Слуги продолжали выполнять свои обязанности: Тула намывала и полировала серебро, Амара складывала белье, а Эвадна мыла полы. Она убирала двор около зеркального пруда, когда на виллу прибыл гость. Молодой человек с обликом ученого, высокий и ухоженный, в практичной, но идеально выглаженной одежде. Эвадна наблюдала, как Тула приветствует его. – У меня назначена встреча с лордом Деймоном, – сообщил посетитель, оглядывая великолепие виллы командора. – Следуйте за мной, – сказала Тула и сопроводила его к мраморной лестнице. Эвадна слегка замедлилась, следя за временем по наклону солнечного луча на полу. Встреча с ученым продлилась всего полчаса. Деймон провел его до парадных дверей и поблагодарил молодого человека за уделенное время. Визит, вероятно, его не порадовал, и Деймон вернулся в свои покои. Эвадна не придавала этому большого значения, пока не явился еще один гость. Девушка с огненно-рыжими волосами, в роскошной одежде и с голосом певчей птицы. – Я пришла увидеть лорда Деймона, – сказала она Туле. Тула провела девушку в покои Деймона, и Эвадна снова замедлилась, высчитывая время встречи. Вновь минуло полчаса, и девушку сопроводили до двери с признательностью за потраченное время. Вскоре в звонок позвонил третий посетитель. Тула, торопясь открыть дверь, бормотала что-то себе под нос. Молодой человек был широкоплеч и крепко сложен. «Атлет», – подумала Эвадна, наблюдая, как он поднимается по лестнице, чтобы встретиться с Деймоном. Он продержался четверть часа, а затем Деймон проводил до двери и его, из уст мага напоследок прозвучало то же заученное «спасибо». Двери за спортсменом закрылись. На сей раз Деймон не сразу отправился в свои комнаты. Он остановился во дворе и посмотрел на Эвадну. – Этот участок пола, должно быть, очень грязный, Эвадна. Не отрывая взгляда от плитки, она еще быстрее начала орудовать щеткой. – Что заставило вас так думать, лорд Деймон? – Ты не двигалась больше часа. – Я имела удовольствие наблюдать за вашими гостями. – О, неужели? Эвадна прекратила свою работу и осмелилась поднять на него глаза. – Им всем явно чего-то не хватает. Того, что вы ищете. Это не ум, иначе вы бы выбрали ученого. И не красота, иначе выбрали бы девушку. И не сила, иначе вы остановили бы свой выбор на атлете. Он выглядел удивленным. – Или, возможно, мне нужен человек, обладающий всеми этими качествами. – Удачи вам в поисках такого человека, господин. – Эвадна вернулась к своей работе, но под пристальным взглядом Деймона не могла расслабиться. – Боюсь, такого человека можно отыскать лишь в мифах. – Тогда я обречен. Ведь какой мифический герой еще живет и дышит? – Юноша замолчал, ожидая услышать возражения. Когда Эва промолчала, Деймон хотел было уйти, но, добравшись до зеркального пруда, развернулся. – Возможно, мне стоит провести беседу и с тобой, Эвадна? Слова ошеломили ее. Она выронила щетку и уставилась на него, разинув рот. – Зачем? – Я ищу писца. Ты правша. Возможно, ты и есть тот миф, который я ищу. Глаза Эвадны сузились. Лесть. Вот что он делал. Пытался смягчить ее неприязнь к своей семье, к этому месту. Пытался заслужить доверие. Она оперлась на пятки, и ее лодыжку пронзила боль. Девушка не понимала, почему так важно, какая именно рука используется для письма. – Откуда вы знаете, что я правша? – осведомилась она, смутившись. – Ты наливаешь вино этой рукой. – Вы наблюдаете за мной, потому что не доверяете? – Нет. Я обещал твоей сестре присмотреть за тобой. Он зашагал прочь, а Эвадна застыла на месте, пораженная его ответом. Эвадна и представить не могла, что Хальцион просила Деймона об этом. Но ведь он навещал Хальцион в ее камере на агоре? Зачем? Эвадна до сих пор не разобралась. И вот сейчас она стояла на полу с саднящими коленями и горящими от щелока руками, натирая до блеска полы, в то время как ей только что предложили поделиться своими знаниями. Эвадна встала, подхватила свое ведро и щетку и, стараясь не пересекаться с Тулой, помчалась вверх по лестнице, расплескивая щелок и воду всю дорогу до двери Деймона. Она была приоткрыта, и скользившая наружу полоса солнечного света осветила ее, когда девушка подняла руку, чтобы постучать… И обнаружила, что не может этого сделать. Естественно, он не думал, что она в самом деле станет его писцом. Эвадна отступала, ее обтянутая перчаткой рука так и повисла в воздухе, когда дверь неожиданно распахнулась. Обнаружив ее на пороге, Деймон в кои-то веки выглядел потрясенным. – Да? – Я пришла вымыть ваш пол, – выпалила Эвадна, неловко опуская руку. – И, возможно, после мы могли бы побеседовать. Хотя, если вы уже отозвали свое предложение, я пойму. Юноша был спокоен. Эва, решив, что он вот-вот откажет ей, продолжила отступать в тень. – Мои полы не нуждаются в чистке. Оставь ведро в коридоре и заходи. Эвадна поставила ведро, положила рядом щетку. Деймон терпеливо ожидал, пока она стягивает с себя кожаные перчатки. Затем скользнула мимо него и впервые оказалась в его покоях. – Простите меня. От меня разит щелоком. Деймон фыркнул и закрыл за ними дверь. – Я могу представить куда более неприятные вещи. Проходи и садись за стол. Его кабинет оказался просторным. Вдоль одной стены тянулись бесчисленные окна, впускающие потоки солнечного света. Другая стена была заставлена полками, каждая из которых оказалась загромождена свитками. Их оказалось столь много, что у Эвадны на мгновение закружилась голова при мыслях обо всех историях, что могли в них скрываться. В комнате также стоял письменный стол с ножками из слоновой кости, чья дубовая столешница также завалена стопками папируса, банками с перьями и несколькими чернильницами. Она проследовала за ним через весь кабинет и опустилась в стоящее около стола кресло. Ее глаза блуждали по комнате, впитывая каждую деталь. Ковер из львиной шкуры. Меч в ножнах в углу. Дверь по другую сторону от нее, которая, должно быть, вела в его спальню. Притягивающая взгляд фреска на потолке. В солнечных лучах растянулся, виляя хвостом и наблюдая за Эвадной, Аркалос. При виде собаки страх по-прежнему расползался по коже, но он был уже не таким острым, как раньше. Эва глубоко вдохнула, чтобы расслабиться. – Ты когда-нибудь была писцом, Эвадна? – Нет. – Я так понимаю, ты грамотна в Общем Наречии, но как насчет Языка Бога? – Да, я свободно владею обоими языками. Я… – Девушка запнулась. Уже было собиралась рассказать ему о своих надеждах стать магом, о том, как усердно занималась грамотой, веруя, что в любой день ее писания волшебным образом соскользнут с папируса. Каким же хрупким казалось это воспоминание… и ей пришлось проглотить эмоции, которые оно вызывало. – Ты? – подсказал он, выжидая. – Не берите в голову, господин. – Я не господин для тебя, Эвадна. Просто Деймон. – Ладно… Деймон.